Люблю вечеринки, или даже просто посиделки в пятницу вечером: после них выходные кажутся на день длиннее. Просыпаешься в субботу в состоянии «наутро после», и с полным ощущением, что выходные у тебя уже удались: ты уже не просидел все выходные перед телевизором или компом, ты уже выпил больше, чем тебе следовало пить на этой неделе, и ты уже нахватал лайков и комментариев к фоткам. И вот у тебя внутри полная уверенность, что завтра на работу, а тут р-р-раз - и ещё один день впереди! И сразу так хорошо-хорошо становится… Аж хочется надраться.
В общем, этим пятничным вечером мы сидели вдвоём с Артёмом у меня на кухне и пили чай с кубинским ромом. Лера написала, что после работы задержится, поэтому квартира была в нашем полном распоряжении, однако мы привычно зависли на кухне. Кухня всегда была самым притягательным местом любой советской квартиры, именно здесь всегда происходило всё самое интересное, и поэтому даже на больших вечеринках плотность людей на квадратный метр кухни превышала средний показатель по квартире раз эдак в десять.
Из всего крепкого алкоголя Артём признавал только ром, и при каждом удобном случае озвучивал целую теорию о том, почему ром - наименьшее из зол, и почему все сознательные люди должны непременно отказаться от водки, текилы, и даже виски с коньяком в пользу рома, который он умудрялся доставать даже во времена тотального дефицита, когда из всего алкогольного разнообразия в магазинах была только "Московская", "Столичная" и "Пшеничная". У него всегда оказывались какие-то нужные связи: то среди моряков дальнего плавания, то среди пилотов международных авиалиний, а один раз нашелся знакомый даже среди дипломатов.
За годы наших совместных попоек в бесконечной череде сменяющихся компаний я слышал его теорию о превосходстве рома раз двадцать, или даже тридцать, и при желании мог бы сам пересказать её практически слово в слово. Теория была красивая, стройная, со множеством терминов из области химии, физиологии и фармакологии, и я, если честно, даже допускал, что она не лишена смысла. Я послушно пил чай с ромом и слушал, как Артём рассуждает об общественном мнении, отчаянно жестикулируя:
- … но ты ведь понимаешь, что общество никогда не было, и никогда не будет однородным? В любое время, при любом строе, даже самом тоталитарном, люди всё равно найдут, о чём поспорить. А любой спор - это индикатор неоднородности, потому что когда все друг с другом согласны абсолютно во всём, тогда и спорить не о чем. Но главная проблема даже не в этом. Проблема в том, что даже если мы унифицируем общество на все сто процентов, и представим его в виде одного абстрактного человека, то даже этот один человек может запросто выдать тебе именно это: «Будь собой!... Нет, не так!»
Он испытывающе посмотрел на меня, словно ожидая, что я буду спорить. А может, даже надеясь на это. Спорить было не о чем, и я согласно кивнул:
- Ну правильно. Ведь для кого-то «быть собой» - это плевать не только на мнение окружающих, но и на самих окружающих. Классический пример - «идите на хер, паркуюсь как хочу»…
Артём с энтузиазмом закивал:
- Да-да, правильно, но это только верхний слой проблемы. В твоём примере всего лишь нарушается принцип «свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека», и вопросов тут нет: если ты мешаешь жить другим - ты мудак. Но я не об этом.
Он подлил себе рому, закурил свой любимый «Парламент», со вкусом затянулся и пустил тугую сизую струю к потолку.
- Смотри. Взять, например, тебя. Ты ведь тоже сто раз слышал от разных людей «будь собой», «не слушай других», «твёрдо знай, чего ты хочешь», ну и тому подобное?
- Конечно.
- От кого ты это слышал чаще всего?
- От родителей, от кого же ещё. Особенно от отца: «думай своей головой», «всегда знай, чего хочешь именно ты, а не этот твой Серёга или Антоха», ну и далее по тексту. Ну и коронное, которое стопроцентно слышал каждый из нас хоть раз в жизни: «А если все пойдут с крыши прыгать - ты тоже пойдёшь?»
- Во-во! А что тебе сказал отец, когда ты отказался идти в авиастроительный, и пошёл в театральный?
- Пригрозил убить.
- Ну и?
Он победоносно смотрел на меня. Вопрос, разумеется, был риторическим, поэтому он продолжил:
- Видишь? Тот самый человек, который учил тебя не слушать других и точно знать, чего хочешь именно ты, моментально лишает тебя этого права, как только то, чего ты хочешь, идёт вразрез с тем, чего хочет он.
- Тёма, я всё это подметил ещё будучи подростком, и научился исправно кивать в нужный момент, только бы от меня отстали. Ты к чему ведёшь-то? К тому, что люди в разных ситуациях говорят то, что лично им удобнее в данный момент, не задумываясь о том, что тем самым они противоречат сами себе? Ну это и так понятно.
- Не-не, я не про это. Я про то, что при кажущемся очевидном противоречии в словах твоего отца, никакого противоречия на самом деле нет, и твой отец в своей системе координат совершенно прав в обоих случаях: и когда требует от тебя, чтобы ты делал то, чего хочешь именно ты, и когда запрещает тебе идти в театральный институт.
- Э-э-э... Поясни?
Логический парадокс выдернул меня из нахлынувшей было полудрёмы. Казалось, что выражение небольшого офигения на моём лице придало Артёму сил, и он замахал руками с удвоенной энергией.
- Смотри. Продолжая тему тебя и твоего отца... Не возражаешь?
- Не возражаю, жги!
Я одним глотком допил остатки чая. Становилось интересно.
- Окей, жгу. Когда отец говорил тебе «будь собой», то он себе чётко представлял, каким именно «собой» ты должен быть. У него в голове был некий образ тебя, некая картинка, которой он хотел бы, чтобы ты соответствовал. Этакий микс из примеров для подражания: немного от Рэмбо, немного от Челентано из «Укрощения строптивого», сверху еще кто-нибудь... не знаю… Шерлок Холмс какой-нибудь.
- Тёма, ты гонишь. Никто в здравом уме не будет ожидать, что его ребёнок будет прям как герой фильма, да ещё и не один, а сразу несколько.
- Да блин, естественно, нет! Не вылитый прям «Рэмбо», а его определённые черты. Ну вот, например, смотрел он, как ты в десять лет строгал себе лук из ветки, а потом бегал с раскрашенной мордой по двору - и думал: «Ага! Надо бы ему книжек подкинуть про туризм и выживание в диких условиях, в жизни пригодится». Дальше он, допустим, узнал, как девчонки в шестом классе на перемене дрались за то, кто будет с тобой сидеть за одной партой - помнишь? Ну он и подумывал втайне: «Смотри-ка, какой ловелас-сердцеед. Да Челентано и рядом не стоял, тут главное в себе это не задавить!» Ну и так далее, в том же духе, мол, давай, сынок, не утаивай в себе все свои таланты, а наоборот, выводи их на свет Божий, «будь собой!»
Артём не замечал, что его сигарета догорела минут десять назад, и пепел от неё он давно разметал по всей кухне. Он продолжал увлечённо жестикулировать.
- И вот, точно «зная, какой ты на самом деле», твой отец внезапно узнаёт, что ты не хочешь идти в авиастроительный, а собираешься в театральный. И тут у него мысли-то и понеслись: «Трррр, стоп! Что это? Откуда это? Нет, это явно что-то левое, это не тот мой сын, которого я знаю. Мой-то вон, Рэмбо пополам с Челентано, Шерлоком Холмсом присыпанный, а тут какой-то театральный институт, где он влезет в трико и будет кривляться на сцене? Рэмбо в трико?! Шерлок Холмс в балетной пачке?! Нет, ну не может такого быть, явно блажь какая-то. Наслушался поди своих друзей-хиппарей, вот и лезет в голову всякая дурь!» Ну что, похоже на батю твоего?
Артём довольно ухмылялся.
- Похоже, - охотно отозвался я. Меня всё больше и больше увлекал ход его мысли.
- Так вот, я подхожу к сути, теперь давай внимательно: всё дело в том, что каждый, кто тебя знает, на самом деле знает вовсе не тебя, а некий срез, слепок твоей личности. И у каждого из нас, кто тебя окружает, этот «срез тебя» уникален. Абсолютно уникален!
Артём многозначительно поднял палец, подчёркивая важность момента.
- Например, моё представление о тебе строится из той информации, которую я о тебе и от тебя получаю. Это информация в любом её виде: текстовая - это твои посты, вотсапы, смски; потом визуальная - твои фотки, видео, ну и остальные: аудиальная, и эта, как её? Ну, от тактильного контакта... кинетическая?
- Кинестетическая.
- Во, точно. И обонятельная еще! - он рассмеялся.
Мой телефон на столе коротко звякнул - пришло сообщение. На экране высветилось «Лера», и Артём слегка напрягся:
- От Лерки, что ли? Чего пишет?
Я прочитал сообщение.
- Пишет, что у них весело.
- Ну и хорошо, - обрадовался Тёма. - Подольше посидим. Хорошо сидим же? Что я там говорил? А, да. Каждый из нас получает свой набор информации о тебе, а потом на её основе формирует некий уникальный слепок, который в нашем собственном мозгу и есть «Марк». Такой, каким каждый из нас тебя знает. Причем, заметь, у каждого этот «Марк» разный, и ни у кого не настоящий! А настоящий, реальный «Марк» существует только у тебя в голове, и никто из нас никогда в жизни так до конца его и не узнает. Слушай, ну его, этот чай. Давай так жахнем.
Я достал из шкафа два гранёных стакана. Это была наша с ним традиция ещё со времён студенческой общаги. Тёма плеснул грамм по пятьдесят.
- Давай!
Мы залпом выпили. Ром приятно обжёг горло и покатился тёплым ручейком вниз по пищеводу, оставив во рту приятное пряное послевкусие. Чёрт, и правда ведь хорошая штука, может Тёма не так уж и неправ со своей теорией…
- Так вот. У каждого отдельно взятого человека в голове свой собственный образ тебя. И вот когда ты совершаешь какой-то поступок, который не подходит к этому образу, то человек совершенно искренне считает, что это было на самом деле не твоё решение, и как бы «не твой» поступок. Что это ты «поддался моде», «попал под влияние», что тебе «дурь ударила в голову», ну и так далее. В конце концов, не будут же они сами себе признаваться, что это ОНИ неправы в своей оценке тебя?
- Хм, понял: поступок, который совершенно естественен для настоящего меня, может радикально не стыковаться с тем “Марком”, которого они создали у себя в голове, так?
То ли на меня начал действовать ром, то ли Артём действительно рассуждал здраво, но я слушал его со всё большим и большим упоением.
- Это, конечно, всё здорово и интересно, но что мне-то с этим делать? Как объяснить окружающим, что то, что я сделал - это сделал «настоящий я», а то, чего ожидают они - это всего лишь ими же придуманный «Марк», которого не существует?
- А ничего не делать, братан. Каждому объяснять ты замучишься. Да и не сумеешь - люди будут цепляться за свои иллюзии до последнего. Другой вариант - «делать так, как от тебя ожидают» - проигрышный изначально, потому что каждый ожидает чего-то своего. И вот это их «Будь собой!» - это на самом деле «Будь таким, каким я думаю, что ты должен быть». Каждый из них хочет, чтобы ты был тем «Марком», который у них в голове. Сечёшь?
- Секу. Тем «Марком», который ненастоящий, и который у всех разный, и поэтому я никогда не смогу стать тем, который устроил бы всех.
- Именно! Поэтому, братан, шли всех лесом и будь тем «собой», который в голове у тебя! Это и есть настоящий ты. А если кто-то радикально не может принять настоящего Марка, значит любит и ценит он не тебя, а ту картинку, которую он сам нарисовал у себя в голове. Зачем тебе в твоей жизни такие люди? Ведь хочешь ты того или нет, но каждый из них будет методично и планомерно пытаться подгонять тебя под себя. Каждый под свою картинку. И чем больше ты будешь поддаваться, тем активнее они будут давить и тянуть в разные стороны, мол, ну вот, получается же, надо поднажать… Так и головой поехать недолго.
- Хорошо, Тём, я понял. Ну а ты? Ты ведь тоже видишь какую-то свою картинку меня, правильно? У тебя тоже в голове свой собственный «Марк»?
- Конечно.
- И у тебя он тоже неправильный?
- Конечно, неправильный!
- Ну а чего ты мне тут заливаешь про «всех остальных», если ты сам не лучше? - беззлобно рассмеялся я. Чёрт, ну точно прав он со своей теорией о превосходстве рома! Опьянение с него совсем не походило на тяжёлое опьянение от водки: было легко и весело.
- Не-не, ты не понял. - поднял ладонь Тёма. - Картинки свои у всех, это да, и у меня в том числе. Но я, в отличие от всех остальных, по крайней мере осознаю, что моя картинка - неправильная. И если остальные то и дело пытаются тебя переделывать, воспитывать, то я, брат, люблю и ценю тебя таким, какой ты есть. Таким, какой ты там, у себя в голове. Да я и знаю тебя, как облупленного, мы же с тобой, считай, три четверти жизни вместе. Наливай!
Мы выпили. Артём снова закурил. Мы поболтали ни о чём: о работе, о том, что пора менять аккумулятор, а то заводится не с первого раза, и о том, что цены на бензин почему-то очень слабо зависят от цен на нефть. За окном давно чернела ночь, и Артём вдруг встрепенулся:
- Подожди, а где Лерка-то? Я думал она уже придёт к этому времени, три часа ночи же!
Такие моменты всегда приходят неожиданно. Когда-то давно, ещё в студенчестве, мы с Тёмой дали друг другу слово, что никогда не будем обманывать друг друга. И данное слово мы держали всю нашу жизнь. Конечно, мы иногда что-то недоговаривали, но так, чтобы обманывать - никогда. И вот пришёл момент, когда одной недоговоркой между нами станет меньше. Я буднично произнёс:
- А она не придёт, она сегодня с ухажёром встречается.
Артём посмотрел на меня так, как будто у меня на лбу внезапно вылез третий глаз.
- С каким ухажёром? Не понял… Подожди, вы что, расстались?!
- Нет, с чего ты взял? - я улыбнулся. Я никогда не планировал такие моменты заранее, никогда не искал повода рассказать кому-то про наши с Лерой отношения, но вместе с этим никогда не уклонялся от этой темы, если разговор естественным образом приходил к ней. И я неизменно получал удовольствие, наблюдая за реакцией людей. Мужчины, впрочем, редко когда были оригинальны, и почти все реагировали одинаково. Женщины же в основном проявляли удивление, любопытство, а иногда и одобрение, граничащее с завистью.
- А как... в смысле... не понял...
- Чего ты не понял? С ухажёром, говорю, встречается. У него и заночует, смску вон прислала.
Я показал глазами на телефон. Артём часто моргал, как будто что-то застряло у него в глазу, и он пытался его сморгнуть, а оно всё не уходило.
- Подожди… Она тебе вот так в открытую изменяет, а ты тут сидишь и спокойно бухаешь?!
- Тём, остынь, она мне не изменяет, - улыбнулся я.
- Как не изменяет, если она сейчас ночует у какого-то ухажёра, как ты говоришь?! Ты правда веришь, что они не... ну, это... ну, ты понял?!
- Тёма, я знаю, что сейчас они скорее всего занимаются сексом.
Артём опешил окончательно. Я решил больше не мучить его, и начал объяснять.
- Тём, расслабься, всё окей. У нас с Лерой свободные отношения. Если интересно, я могу тебе рассказать, но эта тема как минимум ещё на литр, а мне на сегодня уже хватит, да и время уже позднее. Ты пойми главное: измена предполагает обман, а мы с ней не обманываем друг друга. Лера мне сейчас не изменяет, а приятно проводит время с моего ведома и согласия. Точно так же, как и я иногда приятно провожу время с другими женщинами с её ведома и согласия. Нам с ней хорошо. Нам хорошо именно так, понимаешь?
- Но это же как-то… ну не знаю… неправильно, что ли?
Я снова рассмеялся:
- Тём, а ты помнишь, что ты мне буквально час назад заливал? Как ты меня ценишь именно таким, какой я есть на самом деле? Таким, какой я у меня в голове. Так вот, в моей голове я именно такой. Это и есть настоящий Марк. И настоящая Лера.
- Бля… Как так-то…
- Эх, жалко я наш разговор на диктофон не записал. Это ведь шедевр! Ладно, по памяти восстановлю, потом почитаешь.
- Да иди ты, писатель хренов… Ладно, поеду я, поздно уже.
Артём стал вызывать такси. Свободная машина оказалась совсем рядом, и приятный девичий голос диспетчера нежно пообещал Тёме, что выходить можно буквально через пять минут. Тёма, казалось, выдохнул с облегчением: видно было, что продолжать столь шокировавший его разговор он был совершенно не настроен, переводить тему и болтать ни о чём было бы слишком натянуто и неестественно, а молчать всё время до приезда машины - и подавно. Он быстро оделся, и со словами «На улице подожду, покурю», ушёл.
Я сидел и думал о том, что завтра утром он проснётся совершенно обалдевший, и будет долго переваривать услышанное. Некоторое время он будет общаться со мной с плохо скрываемым напряжением, а с Лерой так вообще не будет места себе находить. Да, кстати, надо не забыть завтра сказать ей, что он теперь тоже знает… А потом всё вернется на круги своя, и мы снова будем общаться, как ни в чём не бывало. Потому что Артём - это действительно тот человек, который любит и ценит меня таким, какой я есть, даже если порой настоящий Марк оказывается непохожим на того Марка, который живёт у него в голове. А я стану ещё на одну ступеньку ближе к тому, чтобы быть собой.