Скрипочка с котлетками
Георгий Михайлец,
специально для «Oтото»
Старый седой баян, согласно которому арабский террорист отличается в лучшую сторону от еврейской мамы тем, что с ним хоть как-то можно договориться, совершенно не соответствует действительности - по крайней мере, в моем случае. То ли дело бабушка… Но есть у этой медали и обратная сторона - даже террорист рискует попасть под действие народного гнева, стоит ли удивляться, что ортодоксально настроенные родственники
женского пола тоже порой сталкиваются с изощренной местью пострадавших.
1. Котлетки. Нет, разумеется, речь не обязательно идет именно о поджаренном мясном или курином фарше. Это такой специальный собирательный термин, который включает в себя и супчик с клецками, и фаршированную рыбку, и штрудель, да не то чахоточное изобретение нелепых венских кондитеров, которым нас потчуют в кофейнях, а настоящий идише штрудель, калорийный, как смертный грех, но при этом на вкус напоминающий поцелуй ангела.
Ну и собственно котлетки - причем такие, что как-то незаметно съедаешь штук пять, и лишь потом начинаешь задумываться о происходящем. Нет-нет, никакого насилия, никто не заталкивает весь этот декаданс с ноги, не хочешь - не кушай, маленький, но от этого издевательство делается лишь еще более изощренным.
2. Скрипочка. Вот здесь мои старшие родственники вели себя безукоризненно. Умудрившись родиться тем самым уникальным еврейским ребенком, музыкальный слух которого измеряется отрицательными величинами и матерной бранью, я ни разу в жизни не стал объектом скрипичного террора. Это касается также фортепиано, альта, гобоя, продольных и поперечных флейт, арфы и прочих барабанов. Одним словом, меня никогда
не насиловали музыкальными инструментами - в соответствии с концепцией «лишь бы хорошо кушал (см. предыдущий пункт) и мамочку любил».
Но при этом едва ли не все те мои товарищи, которых угораздило родиться в хороших еврейских семьях, прошли через этот ад. Наличие или отсутствие музыкального слуха, не говоря уж о желании, заслуживающими внимания доводами не считались, равно как и явно выраженные способности к рисованию, футболу или художественному
выпиливанию лобзиками. Лобзиками пусть гои выпиливают, футбол придуман где-то в Бразилии, а рисовать - участь малых голландцев.
3. Семейная жизнь. Здесь, по большому счету, есть два варианта. Первый - всю жизнь прожить с мамочкой, потому что кто же еще так позаботится о малыше и поджарит ему такие котлетки. К счастью, этот вариант мне не навязывался - в отличие от второго, подразумевающего передачу малыша любящей еврейской мамой с рук на руки хорошей девочке из интеллигентной еврейской семьи. Разумеется, с приличным гуманитарным образованием. Разумеется, с грамотами, свидетельствующими о победах в районных (а
лучше городских) конкурсах скрипичной музыки. Разумеется, умение жарить котлетки впитано с молоком матери - что не отменит годовых курсов повышения квалификации.
И это, надо признать, я огреб по полной программе - ситуация отягощалась еще и тем, что в разные годы на мою скромную персону нешуточно зарилось несколько барышень, вполне соответствующих перечисленным выше критериям.
А потом я вырос. Я два раза в жизни умудрялся похудеть на полтора десятка килограммов за год, и сейчас очень надеюсь повторить этот фокус в третий раз. Я отомстил черной неблагодарностью за то, что меня не насиловали скрипочкой, увлекшись ножевым боем. Я не ответил взаимностью ни одной хорошей еврейской девочке, всю дорогу строя глазки особам возмутительно славянского происхождения, а на одной из них даже умудрился жениться. И все это - под горестные вздохи моей несчастной еврейской бабушки. И я даже не буду спрашивать, довелось ли вам стать жертвой идише-террора - положительный ответ очевиден.
Интереснее другое - а вы сами терзаете ребенка традиционными еврейскими терзаниями? И если да, то как именно?