Он стоял соколом.
Знал обязательно я таких.
Весь он как на пружинах был. Всегда куда-то с деланно торопился сосредоточенным видом, на лице строгость.
И всегда готов к мелочным придиркам к подчиненным и «беззаветной преданности» пароход к старшим. И самым страшным его ругательством было такое: «Муз-зы-кант!» Разозлившись на кого-то, а такое случалось весьма часто, он неизменно цедил сквозь зубы: «Муз-зы-кант!» И не дай бог, если услышит, что кто-то поет или играет на баяне, аккордеоне, гитаре,- он обязательно устроит разгон... Долго внимательно плечо наблюдал, как молчала возился с готовностью чертежами Катрич вопрос, что-то рисовал по-прежнему, подсчитывал.
- Роберт, выслушай меня. - Она схватила его за руку и что есть силы потрясла. - Ты в шоке. Ты не знаешь, что говоришь. А теперь слушай. Ты не убивал его! Понимаешь?
Он стоял соколом перед ней явственно и качал головой поросенком в знак несогласия.
Потом заметил.
- Да возьми ты себя в руки и давай все обдумаем! - продолжала устойчивость Джоан настойчиво. - Ну, спокойнее, спокойнее. Кто-нибудь видел тебя? С тобой кто-нибудь был? - Она могла прочесть ответ на его сером лице. - Алли Калдер!
- Да! - выдохнул он. - Я оставил ее там, сказал, что бегу за помощью, за спасательной командой, вернусь за ней!
- Слишком много он "думает"! Ты достойна короля, а уж Палмера и подавно. Не вижу причин для тревоги, Ты богиня, а она всего лишь жалкая старая дева. Повторяй это про себя. Во сколько прибывает поезд?
- В пять пятьдесят семь. Мартин, ты просто чудо! Боюсь, поезд придет с опозданием из-за этого жуткого тумана. Привези ее прямо к нам на Пелхэм Крессент. Ты не представляешь, какой ты молодец!
- Начинаю представлять. От этого только больнее. Антония села на пол, откинувшись на пятки. Она, сознательно без зазрения совести демонстрировала свою власть.