Мери Сью образца 1856-го года
Глупые романы леди-писательниц - это класс с множеством подвидов, и каждый подвид определен специфическим сортом глупости, доминирующим в романе: пустота, банальность, ханжество или педантичность. Но коктейль из всех составляющих, эта комбинация разнообразной женственной бессмысленности, производит самую большую категорию подобных произведений, которую мы можем выделить в особенный сорт "мозги-и-шляпки". Героиня, как правило, леди (урожденная или же получившая дворянство в наследство от родственника) с порочным баронетом, любезным герцогом или неотразимым младшим сыном маркиза в качестве возлюбленного на первом плане, священником и поэтом-воздыхателем на среднем и толпой поклонников, смутно указанных на периферии. Ее глаза и ее ум одинаково ослепительны; ее нос и ее мораль одинаково избавлены от неправильности; у нее превосходное контральто и превосходный интеллект; она безупречно одета и безупречно набожна; она танцует как сильфида и читает Библию в оригинале. Или же, возможно, героиня неблагородного сословия, но в этом случае богатство и статус - единственное, чего ей недостает. Ее непременно принимают в высшем обществе, где героиню ждет триумф: она отвергает множество предложений руки и сердца и получает самую лучшую партию. В финале она носит фамильные или иные драгоценности как корону высшей добродетели. Беспутные мужчины кусают губы в беспомощном смущении от ее находчивых ответов, или же тронуты до раскаяния ее порицанием, которое по соответствующим случаям взлетает к высотам риторики. В публичных выступлениях она удивительно красноречива, в приватных разговорах она удивительно остроумна. В ней признают глубокую проницательность, она видит насквозь поверхностные философские теории, ее замечательное природное чутье служит чем-то вроде хронометра, мужчинам остается лишь сверять с ним свои часы, и все будет хорошо. Мужчины рядом с ней играют подчиненную роль. Изредка и намеками вас уверяют, что рабочим днем мужчины ведут некие дела, но будто бы конечная цель их существования - сопровождать героиню в ее шествии по жизни. На балу они ослеплены; на выставке цветов они очарованы; на конной прогулке они околдованы ее благородным умением ездить верхом; в церкви они благоговеют перед восхитительной торжественностью ее манер. Она идеальная женщина в чувствах, в способностях, в грации.
...
Мы читаем, что этот возлюбленный, хоть и "удивительно похож" на нее "способностями и возможностями", при этом "бесконечно более чем она и развит, и благочестив", и она находит в нем "агапе, жертвенную любовь, которую так редко можно встретить, о чем она читала и чем восхищалась в Септуагинте, прочитанной ею, с ее способностями к изучению языков, в оригинале". Конечно! Греческий и иврит - просто игрушки для нашей героини. Санскрит для нее не сложнее азбуки. И она может разговаривать совершенно правильно на любом языке, кроме английского. Она настоящий полиглот, Крейцер в кринолине. Бедные люди! Немногие из вас знают хотя бы иврит; вы думаете, можно похвастаться тем, что, подобно Болингбруку, "знакомы с этой мудростью, и словах о ней", и, может быть, вам нравятся женщины, которые отзываются о вас пренебрежительно на всех семитских языках по очереди. Но нам неизменно повторяют, что у героини "прелестная головка", и поскольку ее ум с раннего возраста был развит вниманием к нарядам и хорошим манерам, она схватывает восточные языки (не говоря уже о диалектах) с той же воздушной легкостью, с которой бабочка собирает нектар с цветов.
...
Самый жалкий из всех видов дамских романов - роман-откровение, который призван изложить религиозные, философские и нравственные теории автора. Кажется, среди женщин, подобно суеверию, распространено мнение о том, что слова и действия идиотов вдохновлены свыше, а лучший выразитель откровения - это человек, напрочь лишенный здравого смысла. Судя по их писанине, некоторые дамы убеждены, что потрясающее невежество - что в науке, что в жизненном опыте - показатель высочайшей квалификации для формирования мнения по самым запутанным нравственным и философским вопросам. Их рецепт для разрешения всех трудностей - это нечто вроде: "Возьмите женскую головку, набейте поверхностными выдержками из философии и литературы, мелко нарубленными. Добавьте ложные представления о жизни общества, хорошо пропеченные. Дайте повисеть над письменным столом по несколько часов каждый день. Подавайте в горячем виде под соусом из слабого английского, когда никто не просит."
А это не про современную литературу. Это эссе 1856 года за авторством Мэри Энн Эванс, куда более известной под псевдонимом Джордж Элиот
Полностью эссе лежит здесь, ссылка на оригинал - в тексте.
...
Мы читаем, что этот возлюбленный, хоть и "удивительно похож" на нее "способностями и возможностями", при этом "бесконечно более чем она и развит, и благочестив", и она находит в нем "агапе, жертвенную любовь, которую так редко можно встретить, о чем она читала и чем восхищалась в Септуагинте, прочитанной ею, с ее способностями к изучению языков, в оригинале". Конечно! Греческий и иврит - просто игрушки для нашей героини. Санскрит для нее не сложнее азбуки. И она может разговаривать совершенно правильно на любом языке, кроме английского. Она настоящий полиглот, Крейцер в кринолине. Бедные люди! Немногие из вас знают хотя бы иврит; вы думаете, можно похвастаться тем, что, подобно Болингбруку, "знакомы с этой мудростью, и словах о ней", и, может быть, вам нравятся женщины, которые отзываются о вас пренебрежительно на всех семитских языках по очереди. Но нам неизменно повторяют, что у героини "прелестная головка", и поскольку ее ум с раннего возраста был развит вниманием к нарядам и хорошим манерам, она схватывает восточные языки (не говоря уже о диалектах) с той же воздушной легкостью, с которой бабочка собирает нектар с цветов.
...
Самый жалкий из всех видов дамских романов - роман-откровение, который призван изложить религиозные, философские и нравственные теории автора. Кажется, среди женщин, подобно суеверию, распространено мнение о том, что слова и действия идиотов вдохновлены свыше, а лучший выразитель откровения - это человек, напрочь лишенный здравого смысла. Судя по их писанине, некоторые дамы убеждены, что потрясающее невежество - что в науке, что в жизненном опыте - показатель высочайшей квалификации для формирования мнения по самым запутанным нравственным и философским вопросам. Их рецепт для разрешения всех трудностей - это нечто вроде: "Возьмите женскую головку, набейте поверхностными выдержками из философии и литературы, мелко нарубленными. Добавьте ложные представления о жизни общества, хорошо пропеченные. Дайте повисеть над письменным столом по несколько часов каждый день. Подавайте в горячем виде под соусом из слабого английского, когда никто не просит."
А это не про современную литературу. Это эссе 1856 года за авторством Мэри Энн Эванс, куда более известной под псевдонимом Джордж Элиот
Полностью эссе лежит здесь, ссылка на оригинал - в тексте.