(no subject)
Мимолетные контакты с немногими оставшимися знакомыми в Москве убеждают в правильности ощущения массового умопомрачения россиян. Убеждаюсь в том, что разговоры о подавляющей поддержке начальства и его нынешнего политического курса, не пустые придумки. Впрочем, вряд ли сильные эпитеты типа «умопомрачение» являют собой нечто большее, чем утверждение собственных представлений. Я верю в крепкие и глубокие культурные корни социума. История - не как нечто написанное или придуманное, а как реально случившееся - почва, в которой обретаются эти корни.
Модные нынче в современном мире разговоры о неизбежности демократического устройства едва ли можно принимать всерьез. Если для такого демократического устройства в социуме нет никаких исторических предпосылок, то такое устройство в лучшем случае будет служить прикрытием для реальных, традиционных механизмов. И если эти механизмы строились на основе авторитарного правления в течение многих веков, а социум принимал такой порядок вещей как должное, то трудно ожидать внезапного изменения. Начальство, думаю, хорошо это понимает и пользуется приверженностью российского социума исторической традиции. А традиция такова, что социум не готов и не хочет брать на себя ответственность самоопределения. Он предпочитает переложить эту ответственность на начальство, оставаясь в привычной душевно комфортной зоне безответственности. Любопытно, что немногочисленные попытки установить какие-то демократические элементы власти в России быстро кончались неудачей и переходом к укреплению авторитарной модели. Так было с реформами Александра 2 - расцветший было институт земства при Александре 3 был подвергнут серьезной контрреформе. Появившийся после манифеста 1905 г парламент не стал серьезным тормозом на пути авторитарной власти. Демократический режим 1917 г почти немедленно сменился тоталитарным большевистским. Наконец последняя попытка 1991 г породила шаткую демократию, быстро сменившуюся очередным авторитарным режимом. Наивно ждать, что теперь будет как-то иначе. Традиция слишком сильна.
Модные нынче в современном мире разговоры о неизбежности демократического устройства едва ли можно принимать всерьез. Если для такого демократического устройства в социуме нет никаких исторических предпосылок, то такое устройство в лучшем случае будет служить прикрытием для реальных, традиционных механизмов. И если эти механизмы строились на основе авторитарного правления в течение многих веков, а социум принимал такой порядок вещей как должное, то трудно ожидать внезапного изменения. Начальство, думаю, хорошо это понимает и пользуется приверженностью российского социума исторической традиции. А традиция такова, что социум не готов и не хочет брать на себя ответственность самоопределения. Он предпочитает переложить эту ответственность на начальство, оставаясь в привычной душевно комфортной зоне безответственности. Любопытно, что немногочисленные попытки установить какие-то демократические элементы власти в России быстро кончались неудачей и переходом к укреплению авторитарной модели. Так было с реформами Александра 2 - расцветший было институт земства при Александре 3 был подвергнут серьезной контрреформе. Появившийся после манифеста 1905 г парламент не стал серьезным тормозом на пути авторитарной власти. Демократический режим 1917 г почти немедленно сменился тоталитарным большевистским. Наконец последняя попытка 1991 г породила шаткую демократию, быстро сменившуюся очередным авторитарным режимом. Наивно ждать, что теперь будет как-то иначе. Традиция слишком сильна.