Из ФБ 4 года назад
·
Shared with Public
Такая вот история
Новый год ознаменовался очередным мегасрачем в рускоязычной сети. Масштаб определился сугубой политической заряженностью темы и громкими (по масштабам сетевой жизни) именами зачинщиков. Начало положил Марк Солонин. Ну, это если не считать Путина, который, собственно говоря, и открыл люк бомбометания и сбросил в на публику серию бомб исторического содержания. В том первом случае к бомбометателю вопросов не было, вернее все они носили более менее риторический характер, поскольку и патриоты-охранители, и «либералы» крепки в своей вере и путинская пурга не могла никак повлиять на их воззрения. Однако же его зачин вызвал к жизни множественные споры, а вернее их интенсифицировал, поскольку строго говоря они никогда и не утихали. Естественно было ожидать отклика главных экспертов и он не замедлил последовать. В самый канун Нового года Марк Солонин дал интервью «Новым известиям», в котором изложил свое видение исторической картины Второй мировой войны, ее возникновения и «польского вопроса». Свою точку зрения Солонин излагает не в первый раз и трудно было бы от него ожидать ее существенного изменения. Не повторяя его аргументов и пафоса, я бы выделил для уяснения этого эпизода главный, как я полагаю, тезис, который он доказывает: бармалейская агрессивная сущность Сталина ничем не уступала Гитлеру и эти двое несут паритетную ответственность за развязывание ВМВ. Я не думаю, что Игорь Петров, второй герой этой истории, готов оппонировать Солонину по существу данного тезиса. Однако его профессиональное тщеславие не позволяет ему пропустить страстные и потому неточные аргументы Солонина. Он и не пропускает, обличая неточности и ошибки большего или меньшего калибра. Особого внимания заслуживает подробное упоминание Солониным «речи Сталина от 19.08.1939», которую Игорь Петров называет «давно разоблаченной фальшивкой», хотя и не решается высказать абсолютную уверенность в справедливости этого утверждения. Точно так же как и Солонин, хотя и использует эту «фальшивку» в своей аргументации, честно говорит о дискуссии по ее поводу и сомнительном источнике ее происхождения. Так или иначе, как будто наблюдается более менее стандартная историческая дискуссия, в которой историки высказывают свои точки зрения, подкрепляя их удобными аргументами.
И все было бы хорошо, если бы не чрезвычайная политическая заряженность вопроса. В споре историков по сути исторических концепций люди ищут подтверждение своим верованиям, вряд ли при этом сознавая, что история - не наука. Вернее, не вся история наука, причем большая ее часть наукой в полном смысле слова не может признаваться и излагаемые историками теории и концепции редко (чтобы не сказать никогда) могут претендовать на звание истины в последней инстанции. Грубо говоря, история как как область познания состоит из двух частей - исторических фактов и интерпретации, которая приобретает форму научных гипотез, теорий, призванных объединять факты в цепочки логических умозаключений. С большой степенью убежденности можно признать возможность установления истинности исторических фактов. Для этого существуют соответствующие методики работы с источниками и критерии истинности. Установленные, доказанные факты можно рассматривать как некие точки, узлы, образующие ткань истории. На этих узлах историки строят свои теории, связывая их в тот или иной порядок, диктуемый общим пониманием исторического процесса, интиуцией, творческой фантазией. Именно поэтому историки, даже самые авторитетные и просвещенные, часто исповедуют разные, часто противоречащие друг другу исторические концепции. Здесь мне представляется уместной математическая аналогия. Задачу построения общей картины исходя из отдельных известных фактов можно уподобить задаче восстановления, аппроксимации функции по нескольким точкам. На конечном наборе точек можно построить много и даже бесконечно много аппроксимирующих функций, причем каждая из них не будет противоречить исходным фактам. Таким образом в общем случае в своих воззрениях врад ли стоит полагаться на какую-либо одну историческую теорию, привлекая ее в качестве истины в последней инстанции. Об этом следует помнить и историкам, даже самым знающим и изощренным. Учитывая важное влияние, оказываемое историческими воззрениями на жизнь общества, историки, будучи честными и ответственными людьми, должны учитывать последствия своих исторических штудий на жизнь общества и облекать свои научные убеждения в надлежащую форму.