(no subject)
Russian Composers Abroad
How they left, stayed, returned
Это название книги Елены Дубинец (Elena Dubinets), недавно вышедшей в Indiana University Press. Я ее сейчас читаю с большим интересом, но даже еще не до конца справившись, спешу поделиться появившимися во множестве размышлениями. Книга насыщена информацией, из которой неизбежно вырастает гора вопросов. В этом ее отдельная ценность. В целом же несмотря на специальный характер предмета, в центре исследования стоит эмиграция как явление и разнообразные ее аспекты. Лена высокопрофессиональный музыковед и фокус ее рассмотрения в первую очередь нацелен на судьбы и творчество современных российских композиторов так или иначе оказавшихся в эмиграции. Оценка собственно музыкальных вопросов выходит далеко за пределы моих возможностей, а вот проблемы эмиграции мне близки по понятным причинам.
История эмиграции из России долгая и богатая. Автор книги предлагает определенную классификацию эмиграционных волн, что не только интересно, но и в какой-то мере провокационно как и всякая попытка исторической классификации. Лена с ее собственным немалым опытом возделывает очерченную территорию и пытается разобраться в непростом явлении. Вызывает большое уважение объем изученного ей материала, отразившийся в обзоре обширной литературы
Поскольку у меня нет музыкального образования и музыку при всей своей к ней любви я воспринимаю по-любительски, то рассуждать мне о музыковедческих аспектах книги было бы глупо и неприлично. Замечу однако, что мне безумно интересны рассуждения профессионала о смыслах заложенных в музыке. Не музыкальных смыслах, которые задаются языком музыки, а выражаемых вербально. Обычно у меня такой подход не вызывает энтузиазма. Я считаю, что музыкальный язык вполне самодостаточен и не нуждается в пересказе словами. Но в данном случае я готов внимательно слушать поскольку расшифровка замыслов композитора способствует лучшему пониманию крайне непростой материи. Лена отважно ступает на эту зыбкую почву, иллюстрируя трагизм творческих судеб музыкантов- эмигрантов.
Значительная часть книги посвящена драме эмиграции. Лена подробно останавливается на проблемах адаптации иммигранта в новую, чужую культуру. Неслучайно в тексте постоянно повторяются слова «травма» и «травматический». Неизбежный в этих обстоятельствах стресс и сопутствующие глубокие переживания человека, сменившего привычную среду обитания на нечто новое, незнакомое. Пройдя сам через эти испытания, я хорошо понимаю предложенные ей размышления и по большей части соглашаюсь с анализом автора.
Здесь я должен высказать некоторое общее соображение, которое прошу не считать претензией. Когда-то в давнее время я сформулировал для себя принцип, которого стараюсь предерживаться до сих пор. Практически любой текст можно подвергнуть критике, найдя нечто, что в нем отсутствует, а по мнению рецензента должно там быть. Такой подход с моей точки зрения малопродуктивен и часто просто глуп. Поэтому свое соображение я высказываю с надеждой на то, что когда-нибудь кто-нибудь возьмется за описание и этого момента. Дело в том, что при совершенно справедливом замечании относительно драматичности и даже травматичности эмигрантского опыта, в нем содержится и позитивный элемент. Я не говорю о том, что в конечном итоге эмиграция приводит к внешнему успеху в значительном числе случаев. Этот факт хорошо известен и не нуждается в доказательстве. Я говорю о собственно травматическом опыте адаптации на первых порах смены среды обитания. С моей точки зрения этот опыт, эта стрессовая и порой болезненная полоса жизни может оказаться не столько разруштельной, сколько плодотворной для личности. Обстоятельства эмиграции вынуждают человека напрягать силы, мобилизовать свой потенциал и успех в преодолении трудностей может стать важным стимулом дальнейшего развития.
В целом же книга Лены Дубинец мне нравится и я охотно рекомендую ее к прочтению. Браво, Лена.
How they left, stayed, returned
Это название книги Елены Дубинец (Elena Dubinets), недавно вышедшей в Indiana University Press. Я ее сейчас читаю с большим интересом, но даже еще не до конца справившись, спешу поделиться появившимися во множестве размышлениями. Книга насыщена информацией, из которой неизбежно вырастает гора вопросов. В этом ее отдельная ценность. В целом же несмотря на специальный характер предмета, в центре исследования стоит эмиграция как явление и разнообразные ее аспекты. Лена высокопрофессиональный музыковед и фокус ее рассмотрения в первую очередь нацелен на судьбы и творчество современных российских композиторов так или иначе оказавшихся в эмиграции. Оценка собственно музыкальных вопросов выходит далеко за пределы моих возможностей, а вот проблемы эмиграции мне близки по понятным причинам.
История эмиграции из России долгая и богатая. Автор книги предлагает определенную классификацию эмиграционных волн, что не только интересно, но и в какой-то мере провокационно как и всякая попытка исторической классификации. Лена с ее собственным немалым опытом возделывает очерченную территорию и пытается разобраться в непростом явлении. Вызывает большое уважение объем изученного ей материала, отразившийся в обзоре обширной литературы
Поскольку у меня нет музыкального образования и музыку при всей своей к ней любви я воспринимаю по-любительски, то рассуждать мне о музыковедческих аспектах книги было бы глупо и неприлично. Замечу однако, что мне безумно интересны рассуждения профессионала о смыслах заложенных в музыке. Не музыкальных смыслах, которые задаются языком музыки, а выражаемых вербально. Обычно у меня такой подход не вызывает энтузиазма. Я считаю, что музыкальный язык вполне самодостаточен и не нуждается в пересказе словами. Но в данном случае я готов внимательно слушать поскольку расшифровка замыслов композитора способствует лучшему пониманию крайне непростой материи. Лена отважно ступает на эту зыбкую почву, иллюстрируя трагизм творческих судеб музыкантов- эмигрантов.
Значительная часть книги посвящена драме эмиграции. Лена подробно останавливается на проблемах адаптации иммигранта в новую, чужую культуру. Неслучайно в тексте постоянно повторяются слова «травма» и «травматический». Неизбежный в этих обстоятельствах стресс и сопутствующие глубокие переживания человека, сменившего привычную среду обитания на нечто новое, незнакомое. Пройдя сам через эти испытания, я хорошо понимаю предложенные ей размышления и по большей части соглашаюсь с анализом автора.
Здесь я должен высказать некоторое общее соображение, которое прошу не считать претензией. Когда-то в давнее время я сформулировал для себя принцип, которого стараюсь предерживаться до сих пор. Практически любой текст можно подвергнуть критике, найдя нечто, что в нем отсутствует, а по мнению рецензента должно там быть. Такой подход с моей точки зрения малопродуктивен и часто просто глуп. Поэтому свое соображение я высказываю с надеждой на то, что когда-нибудь кто-нибудь возьмется за описание и этого момента. Дело в том, что при совершенно справедливом замечании относительно драматичности и даже травматичности эмигрантского опыта, в нем содержится и позитивный элемент. Я не говорю о том, что в конечном итоге эмиграция приводит к внешнему успеху в значительном числе случаев. Этот факт хорошо известен и не нуждается в доказательстве. Я говорю о собственно травматическом опыте адаптации на первых порах смены среды обитания. С моей точки зрения этот опыт, эта стрессовая и порой болезненная полоса жизни может оказаться не столько разруштельной, сколько плодотворной для личности. Обстоятельства эмиграции вынуждают человека напрягать силы, мобилизовать свой потенциал и успех в преодолении трудностей может стать важным стимулом дальнейшего развития.
В целом же книга Лены Дубинец мне нравится и я охотно рекомендую ее к прочтению. Браво, Лена.