(no subject)
Однажды я стал случайным свидетелем разговора маленького мальчика с каким-то видимо его родственником. Мальчик увлеченно рассказывал устройство двигателя автомобиля и описывал принципы работы машины. Мальчик очевидно был смышлен и не лишен литературного дара. Рассказ у него получался красочный и увлекающий слушателя интересными подробностями. Вот только к реальному устройству автомобиля он не имел никакого отношения. Т.е. в нем присутствовали разнообразные узлы и детали, которыe любознательный мальчик видел, заглядывая внутрь какой-нибудь машины, но их взаимодействие и сам принцип работы оставались далеко за рамками его понимания. Он фантазировал.
Это мимолетное воспоминане всплыло в моей памяти в связи с прочтением очерка М. Гессен о Дмитрии Муратове в New Yorker’e.
Журналистка Маша Гессен мне не интересна и я бы не стал ее читать, но был вынужден выполнить просьбу друга. Пересилил себя и прочитал только чтобы убедиться в правильности своего отношения к автору. Я не знаком с Дмитрием Муратовым, никогда не видел его вживую. Однако те впечатления, которые сумел вынести из некоторых его записанных выступлений, а главным образом из дел ассоциированных прежде всего с «Новой газетой» дают мне основания думать о нем как о человеке умном и хорошем. Нарисованный портрет Гессен явно указывает мне, что она к нему больших симпатий не испытывает. Но главное в том, что в очередной раз она показала насколько ее картина мира (если таковая вообще у нее есть) далека от моей. В качестве примера кусочек ее текста:
In the Soviet Union of the nineteen-sixties and seventies, the past didn’t exist, because no one talked about it. The future didn’t exist, because nothing ever changed. Time stood still. Life was preordained. Boys went to school for eight years, then to trade school, then to the military, and then they had dull jobs and drank a lot.
Не знаю, чего больше в заявлении о том, что у нас не было ни прошлого, ни будущего, - глупости или наглости. Еще раз начинаю плохо думать о журналистах. Профессия опасная для душевного здоровья тех, кто решается ее осваивать. Тем более тех, кто обременен излишним тщеславием и лишен способности к рефлексии.