Михаил Горбачев. Мысли вслух
Оригинальный пост http://www.livejournal.ru/themes/id/59113
Избранное за неделю: Михаил Горбачев - фигура неодназначная. Все мы знаем его, как родоначальника перестройки и распада СССР, но вряд ли знаем его, как человека.
a-poliопубликовал цитаты Михаила Сергеевича. Блогеры их обсуждают.
Опубликовано 2012-09-27 в 18:00:00
a-poliКак только тебя спрашивают о мудрости, ты сразу думаешь: ну, наверное, я уже доживаю последние в жизни дни.
Мое самое первое воспоминание - это голод. В 1933-м мне было два с лишним года, и я помню, что дед мой Андрей, отец отца, ловил лягушек в нашей речушке небольшой и варил их в котле. Помню, что они переворачивались белым брюшком, когда сваривались. Но я не помню, ел я тогда их или нет. Это потом уже, во Франции, во время прогулки на катере в центре Парижа под песни о Париже, мы вместе с Раисой ели лягушачьи лапки.
В 1935 году я очень серьезно заболел. Называлось это просто - болезнь. Меня душило. Поставили свечку около кроватки, плакали и ничего не могли сделать. Деревня, 1935 год - чего там? И вот одна женщина зашла и говорит: вы хорошего меда найдите, поставьте ему стакан, пусть выпьет. И я помню: вот комната, здесь окно, а на подоконник поставили чайничек голубой - даже не голубой, а синий-синий - с медом. Взял этот чайник и выпил. Выпил и уронил крышку, а звук ее до сих пор у меня в голове стоит, даже сейчас.
У меня всегда судороги в августовские ночи - еще с тех пор, как мальчишкой на комбайне работал.
Закрою сейчас глаза, и пшеница передо мной, моря пшеницы. Особенно в июне месяце, когда растет она, колосится, наливается, и там свои дела творят перепелки.
И дед мой Андрей, и другой дед Пантелей были крестьянами-бедняками. Советская власть дала им землю, и через какие-то десять лет они стали середняками. Дед Пантелей любил повторять: «Нас спасла советская власть, она дала нам землю. Остальное на земле мы сами сделали».
Я уже пять лет не был в Привольном (село в Ставропольском крае, родина Горбачева), а на днях принял решение: обязательно поеду - в сентябре или в октябре. Это самые прекрасные месяцы: на полях все убрано, и только слышен рокот тракторов, поднимающих зябь, летят птицы перелетные. И так все и идет - одно за другим.
У кого нет чувства малой родины, тот не стоит ничего.
Не люблю тех, кому все равно, где повеселиться, что подловить и кого подловить. Я из другой группы людей.
С отцом после войны я пять лет работал на комбайне. В это время мы очень сблизились. У нас было много разговоров, я его о многом расспрашивал - мы стали мужчинами, у которых есть какие-то свои отношения. Самое серьезное замечание, которое отец мне когда-либо делал, он передал через мать. Я уже был восемнадцатилетним, и он так ей сказал: «Скажи Михаилу, что он слишком поздно приходит с гулянок. Пусть пораньше возвращается».
Жизнь идет, а люди уходят.
В одной из телевизионных передач Владимир Познер спросил меня: «А вот если бы все-таки была такая возможность - предложили вам связаться по телефону с теми, кого уже нет, - с кем бы вы хотели поговорить?» Я отвечаю: «Думаю, что касается Горбачева, всем ясно - с женой».
Мы с Раисой прожили сорок шесть лет, и сорок из них ходили с ней на прогулку каждый день - где бы ни оказались. В любую погоду, в метель, в снег и в дождь, но Раиса особенно любила метель. Я говорил: «Послушай, метель же». А она: «Нет, пойдем». И шли. Шли - и я привык к метелям. Раиса умерла, и я перестал гулять.
Я часто Раису разыгрывал. Как-то сказал: «Ты меня не выводи из себя». Вздохнул и добавил: «Потому что стоит мне один раз поднять руку и опустить, один раз ударить - и все, второй удар не потребуется». А она говорит: «Ты с ума сошел. Ты что, собираешься меня бить?»
В старости трудно удержать слезы.
Сейчас я больше, чем когда-либо, занимаюсь своим здоровьем: хочу выполнить обещание, которое дал своим друзьям, - пригласить на 90-летие. Это, конечно, нахальство, но я думаю, так и надо действовать - ставить задачи, которые мобилизуют.
Сегодня я спал хорошо, а вчера была трудная ночь. Я выпил две дозы обезболивающего, но долго был не в ладах со сном. Только к утру заснул, и начался сон удивительный. Накануне я фильм о гражданской войне смотрел, где было сказано, что в те годы в России погибло 15 миллионов. Так вот, во сне я с кем-то ходил, и этот кто-то мне показывал погибших людей. Их было просто несметное число. И в конце концов после этого путешествия выхожу я на большое светлое пространство и спрашиваю: а что там дальше? А туда, говорит, отправляются все мертвые.
Часто во сне я нахожу ответы на вопросы, которые меня наяву мучают. Мне говорят: надо брать ручку и блокнот - рядом класть и сразу записывать. Но я раз так сделал, прочитал то, что записал, и думаю: не надо ради такого сон перебивать.
Утро - самое хорошее для меня время. Я просыпаюсь рано - в шесть, в половине седьмого, - сбрасываю одеяло, выравниваю постель и снова ложусь: начинаю делать зарядку в постели. Самые простые упражнения - потянуться, повыжиматься. Я даже так говорю: не пойму, или кот потягивается - с меня пример берет, или я пример с кота беру - потягиваюсь.
Я, может, и охотник, но я не истребитель.
В ракете, которую американцы называют «Сатана», а мы называем Р-36М, заключена мощь ста Чернобылей. В одной ракете! Когда ты это знаешь, да еще на таком посту, как я был, не можешь чувствовать себя нормальным человеком.
Когда я слышу слово «совок», я ничего не чувствую. Для политика такого масштаба и рода, как я, это слово - чепуха, вообще-то говоря.
В десятом классе на выпускных экзаменах я писал сочинение и выбрал свободную тему: «Сталин - наша слава боевая, Сталин - нашей юности полет». За это сочинение я получил «отлично». А сегодня могу сказать, что считаю себя одним из самых убежденных противников сталинщины.
История России сложная. Трудно определить в ней лучшее время. Всё становление, становление, расширение и освоение пространств.
Когда меня спрашивают о том, какой будет Россия через 20 лет, у меня язык не поворачивается сказать, что будет хуже.
Главная проблема России заключается в том, что народ выталкивают из политики.
Между сегодняшними протестами и протестами конца 1980-х и начала 1990-х можно найти и сходства, и различия, но это не столь существенно. Я думаю, важно другое: сегодняшние выступления - серьезные. Это не просто какой-то крик и шум. Это продуманный протест, выражающий фундаментальные желания и чувства людей. И это нельзя игнорировать.
Продолжение Дискуссия в журнале
rider3099Знаешь, Саш, хочу искренне поблагодарить тебя за этот пост. Горбачев, что бы и кто о нем не говорил, всегда вызывает во мне чувство уважения. Дискуссия в журнале
n-kalasМнение - чувство уважения
Жестоко было бы напоминать об ошибках, цена которым распад, войны, потеряные жизни, растасканные народные средства, опустевшие города и села, разбитые семьи и несбывшиеся мечты, потерянные поколения... но это объективная реальность, в которой мы прозябаем, а этот обаятельный старик все еще продолжает жить в своих иллюзиях в достатке и уважении. Ну, дай Бог ему дождаться своего 90-летия и сдержать хотя бы то обещание, которое он дал своим друзьям! Дискуссия в журнале
silver-sliderВсегда уважала этого человека. ПОжалуй, один из самых достойных в нашей политике... Дискуссия в журнале
smehusВоспоминания интересные, НО то чему он способствовал случиться... Дискуссия в журнале
koygoreВысказывания интересные, умные. Но развал СССР я ему никогда не прощу. Дискуссия в журнале