Послушание длинною в 70 лет или Опыт воздвиженского рассказа
В христианской литературе существует замечательный жанр «рождественского рассказа». А я хочу предложить образец нового жанра - «воздвиженского рассказа», где главным предметом изображения является Крест.
Сегодня на всенощном бдении на Праздник Воздвижения я износил для поклонения Крест, который у нас в храме называют Леушинским Крестом. В этом кресте заключено восемь святынь, в том числе и часть Самого Животворящего Древа Креста Господня. В этом году у нас юбилей возвращения этого Креста на Леушинское подворье. Вот уже 10 лет каждое Воздвижение мы ему покланяемся.
Вскоре после моего назначения настоятелем храма Леушинского подворья алтарник Юрий Петров сообщил мне, что здравствует последняя прихожанка нашего храма, посещавшая его еще до закрытия в 1931 г. Это была Ирина Алексеевна Потапова, которой было уже без малого 90 лет. Она работала в Университете, преподавала английский язык. Но самое удивительное, что будучи уже в преклонном возрасте, она продолжала давать домашние уроки аспирантам и кандидатам наук.
Я позвонил ей и пригласил на службу. Для меня это знакомство стало встречей со старым Леушино. Ирина Алексеевна рассказала, что она жила с родителями в доме напротив и с детства посещала этот храм. Ее рассказы о монахинях, службах, клиросном пении, исповеди - все это представляло взору живую жизнь старого Леушинского подворья. Ее цепкая детская память сохранила многие истории, предания.
Но она также сохранила и святыни. Однажды она пришла на службу с большим газетным свертком в руках. Когда его развернула, мы увидели большой деревянный крест, в который был вставлен малый серебряный Крест с четырьмя ковчежцами. Когда я прочел выгравированные на них надписи, то дух захватило. На верхнем ковчежце было написано: «Камень Гробы Богородицы и Часть ризы Божией Матери», на левом ковчежце - «Иоанн Крес.» и часть Неопалимой купины, в правом - мощи вмч. Георгия и вмч.Пантелеимона Целителя. В нижнем ковчежце - камень Гроба Господня и часть Животворящаго Креста Господня. Приложившись к Кресту, я в волнении спросил, откуда это святыня. Ирина Алексеевна спокойно ответила: «С вашего Леушинского подворья» - «Как же она к Вам попала?» И тогда она рассказала, что этот Крест являлся одной из чтимых святынь Леушинского монастыря, обычно стоял на Жертвеннике, и перед ним совершал Проскомидии Иоанн Кронштадтский. Выносился для поклонения он только на великие Праздники в честь Креста: Воздвижения Креста Господня, Происхождения Честных Древ и в Крестопоклонную Неделю Великого Поста. После закрытия Леушинского подворья в 1931 году Крест из храма взял последний его настоятель протоиерей Феодор Окунев и хранил у себя дома. В 1937 году о.Федор был арестован и принял мученическую кончину, будучи расстрелян 2/15 января 1938 года. Незадолго до ареста он будто кем-то предупрежденный передал Крест своей духовной дочери Елизавете Никодимовне Потаповой, при этом дав ей послушание сохранить и вернуть святыню на подворье.
Елизавета Никодимовна Потапова, мать Ирины Алексеевны, по профессии была художницей по фарфору, работала на заводе им. Ломоносова, была знатоком и собирателем фарфора (ее коллекция была передана в Эрмитаж).
Почти 30 лет она хранила послушание своему духовному отцу, сохраняя святыню в своей квартире. Однако она не смогла исполнить вторую часть благословения и передала это послушание своей дочери Ирине Алексеевне. Преставилась Елизавета Никодимовна 14 ноября 1966 г.
Ирина Алексеевна приняла эстафету послушания от своей матери и хранила Крест еще 30 лет. Она рассказывала, что некоторые священники, бывавшие у нее дома и видевшие эту святыню, просили передать ее им. Она же напоминала о благословении о.Федора - сохранить и вернуть святыню на Леушинское подворье. В советское время мало кто верил, что вскоре будут храмы возвращать и откроют в том числе и Леушинское подворье. Но Ирина Алексеевна стояла на своем и святыню никому не отдала. И Господь ей за послушание духовному отцу даровал редое для Петербурга долголетие. Она пришла на Леушинское подворье, после 70-летнего перерыва, когда ей шел уже 90-й год. Я был поражен ее рассказом, этой удивительной историей о послушании духовному отцу в течение почти 70 лет пронесенному матерью и дочерью. Обретение этой святыни стало плодом послушания.
В тот день мы совершили первый молебен спустя много лет перед Леушинским Крестом. Все переживали радость и духовный подъем. Однако Ирина Алексеевна после молебна взяла Крест и, завернув его опять в газетку, направилась к выходу. Я в недоумении спросил: «Ирина Алексеевна, а Вы разве не оставите Крест?» Она, ничуть не смутившись, отвечала: «Да у вас еще храм не восстановлен. Вот когда восстановите, я тогда вам и верну, а пока буду хранить у себя дома». «Ирина Алексеевна! Вот Вы вернете Крест, и мы с помощью этой святыни и восстановим храм», - продолжал я убеждать ее. Но все было напрасно. Ирина Алексеевна увезла крест домой. Через время я снова пригласил Ирину Алексеевну прийти к нам в храм с Крестом для молебна. Послал за ней прихожанку с машиной. Мы также радостно помолились перед святыней, имея надежду, что на второй раз она оставит Крест в храме. Но ни тут-то было. После молебна я опять стал просить Крест: «Ирина Алексеевна, ведь это - храмовый Крест, он должен быть в Церкви! Ведь Вам о.Федор благословил сохранить и вернуть Крест, и Вы уже начинаете нарушать его благословение» - «Батюшка, не волнуйтесь, я вам обязательно отдам Крест. Но поймите, я так к нему привыкла, что не могу так быстро расстаться с ним». «А вдруг что случиться? Вы живете одна, в коммунальной квартире. Вы же знаете, какие у нас сейчас времена». «Батюшка, Вы не представляете, как этот Крест для меня дорог. Ведь я помню его с детства. Я выросла и жила с ним. Он никогда не покидал наш дом. Я даже боюсь, что если отдам его вам, то не переживу это и могу умереть». Против такого аргумента у меня не нашлось что сказать. «Ирина Алексеевна, живите многая лета. Будем молиться о Вашем здравии». Я вызвал такси, и она вновь увезла Крест домой. После этого в утешение прихожанам я решил издать открытку с изображением Креста - благо удалось сделать качественную фотографию. Мы ее подарили Ирине Алексеевне и раздали.
Ситуация заходила в тупик. Я не знал, что делать и как убедить Ирину Алексеевну. Наконец у меня возник еще один план. Ирина Алексеевна в очередной раз приехала к нам с Крестом на какой-то большой праздник. В храме было много людей. После Литургии мы совершили молебен у Креста, и я обратился ко всем прихожанам: «Братья и сестры, давайте попросим Ирину Алексеевну оставить Леушинскую святыню в храме, где она хранилась. В этот момент Ирина Алексеевна взяла Крест. Люди стали ее просить, а одна прихожанка Галина подошла к ней и встала на колени: «Отдайте Крест». За ней последовали и лругие, так что большая часть храма оказалась стоящей на коленях перед опешившей Ириной Алексеевной. Мне казалось, что настал решительный момент. Ирина Алексеевна вернет Крест. Но она вдруг воскликнула тихим голосом: «Ах Вы так со мной поступаете?! Такое давление недопустимо. Тогда я к вам вообще ходить не буду». Такой реакции я не ожидал. Видимо, она решила, что это был заранее спланированный сценарий, и восприняла как личное оскорбление. В этот день от вызванного такси она отказалась и поехала на общественном транспорте. Моему огорчению не было предела. На мои извинения по телефону она ответила кратко и сухо.
Почти три месяца Ирина Алексеевна у нас не появлялась. Здесь я действительно не знал что делать, и радость обретения покрылась тенью огорчения.
Но ситуация разрешилась самым неожиданным образом.
Никогда в себе не обнаруживал никакого даже намека на прозорливость. Тем более горько, что единственный случай моего предсказания сбылся в самом неприятном для меня отношении. Как сейчас помню, в середине ноября 2000 года мне позвонила сама Ирина Алексеевна. Ее голос я не сразу узнал. Она в большом волнении говорила: «Батюшка, батюшка, меня обокрали!» Меня как будто током ударило. Она продолжала: «Взяли иконы». Она рассказала, что днем в дверь коммунальной квартиры позвонил незнакомый человек. Соседей как раз никого не оказалось. Она открыла ему дверь и он оттолкнув ее вошел в квартиру, взял из святого угла несколько икон и крест и ушел. Я боялся задать главный вопрос: «А Крест?» Ирина Алексеевна ответила: «И Крест взяли». Тут я не выдержал: «Ирина Алексеевна! Сколько раз мы просили у Вас этот Крест! Если бы Вы его вернули, мы бы его не потеряли», Но она не обиделась, и стала меня утешать: «Батюшка, не волнуйтесь! Я заявила в милицию. Его уже ищут. Я веру, что его найдут». «Ирина Алексеевна, у нас в стране убивают министров, и то никого находят! Как жаль, что Вы хранили Крест почти 70 лет и не смогли вернуть на Леушинское подворье». Моему отчаянию не было предела. Видеть чудом сохраненный в годы гонений Крест, который был в твоем храме, содержит в себе величайшие святыни, пред которым молились Иоанн Кронштадтский, игумения Таисия - и стать свидетелем его утраты! Какая горькая участь для настоятеля в первый год его службы. Конечно, я не допускал ни малейшей возможности, что его может найти нащша доблестная милиция. Как они будут его искать, если они его никогда не видели? Раскрываемость хищений икон у нас весьма мизерная. В тот день вечером, случайно взглянув на себя в зеркало, я обнаружил первый седой волос в своей бороде. Обычно говорят о седине мудрости - у меня получилась седина скорби.
Я не находил себе места и только мысленно себя ругал и корил: зачем проявил такую мягкость и интеллигентность? Ведь Крест, по большому счету, - церковная собственность! Нужно было сразу же в первый раз взять его, поблагодарить Ирину Алексеевну, внести в алтарь, положить на Престол и не возвращать. Конечно, она наверняка бы обиделась, но зато Крест был бы цел. Три дня прошли в тягостном настроении. Когда на третий день Ирина Алексеевна позвонила вновь, я опять не узнал ее голос.
- Батюшка, нашли! Нашли!
- Что нашли? - не мог понять я.
- Крест нашли!
- Быть такого не может! Ирина Алексеевна, если бы Вы мне сказали, что Вам явился Ангел, я бы скорее Вам поверил. Это же невероятно.
- Он в милиции!
- Кто?!
- И вор, и Крест!
- Как это возможно?
Она рассказала, что этого молодого человека задержали у антикварного магазина. Он нес Крест на продажу. Он стал говорить, что этот Крест - его бабушки и он привез его из деревни. Но Ирина Алексеевна, оказалось, отдала в милицию изданную нами открытку с Крестом. И сотрудникам милиции не составило труда сравнить изображение на открытке с подозрительным Крестом и убедиться, что эта наш Леушинский Крест.
Я боялся поверить своему настоятельскому счастью. Неужели такое бывает? Если бы кто рассказал мне такую историю, я бы наверное не поверил.
В этой истории меня больше всего поразила вера Ирины Алексеевны. В то время, когда я не имел ни малейшей надежды на возвращение Креста, Ирина Алексеевна не сомневалась в этом. Для меня это стало хорошим уроком силы веры, какие чудеса может творить вера!
Я с нетерпением ожидал момента, когда мы вновь совершим благодарственный молебен пред этим Крестом. Но на другой день Ирина Алексеевна позвонила и сказала, что начались следственные действия, и Крест передали на экспертизу в Русский музей. Здесь мною овладел уже другой страх: а вернут ли его нам из Русского музея? Не придется ли нам ходить к нему на экскурсии и любоваться им как экспонатом? Прошло почти 2 месяца пока длилось следствие и экспертиза. Эксперты материально оценили Крест высоко, но однако художественной ценности он для них не представил, и никаких претензий на него музей не выразил.
В начале 2001 года Крест был возвращен Ирине Алексеевне. По этому случаю я ее навестил дома. С благоговением и слезами радости приложился к обретенной второй раз святыне. Естественно, спросил Ирину Алексеевну: «Ну теперь-то Вы вернете святыню в храм? Ведь уже Вас Сам Господь поторопил!» «Обязательно верну! Не беспокойтесь… - и она выдержала паузу, - …но только на престольный праздник Иоанна Богослова». «Ирина Алексеевна, но ведь до праздника Иоанна Богослова целый Великий пост!» Но она была непреклонна.
Пост 2001 года у нас был отмечен особым покаянным чувством и страхом согрешить. Казалось, что от нашего духовного состояния зависит вопрос - вернет ли Ирина Алексеевна Крест на Леушинское подворье или нет?
Престольный праздник в том году у нас тоже был особенный. Казалось, что сам Иоанн Богослов вымолил и вернул в свой храм Леушинский Крест.
Ирина Алексеевна стала героем и легендой нашего храма. Мы о ней всегда рассказываем, когда показываем Леушинский крест. Кажется, что все было вчера, а прошло уже десять лет.
Ирина Алексеевна тоже оказалась прозорливой. Спустя месяц после возвращения Креста, она разболелась. У нее стали отказывать ноги. Ее положили в больницу. Я навещал и причащал ее. После причастия, как потом оказалось последнего она поведала, что хранит еще одну святыню из Леушинского подворья, о которой никому не говорила. ООб этой истории при случае расскажу другой раз.
А Ирина Алексеевна преставилась 2 марта 2002 года в возрасте 92 лет. Господь отпустил с миром Свою рабу, которая исполнила благословение своего духовного отца в течение почти 70 лет.
Всех поздравляю с праздником Всемирного Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господня!
