Мой духовный родитель владыка Иоанн
На 
память святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова праздновал свой день Ангела приснопоминаемый митрополит Иоанн.
Я глубоко почитаю память митрополита Иоанна хотя бы потому, что я был рукоположен Владыкой Иоанном как в диаконы, так и во священники. По хиротонии он - мой духовный родитель как священника Русской Православной Церкви. И хотя, конечно, благодать Божия действует одна и та же чрез всех архиереев, все же для меня немаловажно, что я ее получил именно чрез руки приснопоминаемого владыки Иоанна. Так же, как вода вроде бы везде одинаковая по составу, но если мы ее обретаем из святого источника, то она имеет особые благодатные свойства. Для меня очень дорого, что я получил благодать священства через руки митрополита Иоанна.
Уже в этом действии для меня проявилась прозорливость митрополита Иоанна. Ведь я на момент рукоположения не имел семинарского образования, закончил филологический факультет университета, учился в аспирантуре, работал научным сотрудником в Музее Достоевского. Наверное, в обычном научном сотруднике трудно было усмотреть будущего священника. У меня до последнего момента было сомнение, как владыка может благословить на священство мирянина, который еще не учился в семинарии. Но митрополит Иоанн тогда, а это было в 1992 году, пошел на определенный риск и эксперимент и рукоположил несколько священников без семинарского обрзования. Это был особый призыв духовенства. Храмы возвращали, священников не хватало. И Владыка доверился интуиции и внутреннему чувству. На основании личного впечатления он благословил мою хиротонию. Правда, перед этим я прошел практикум в сельской церкви, на дальнем приходе в селе Сомино.
Перед рукоположением митрополит Иоанн обязал меня поступить в семинарию, и я действительно впоследствии окончил Московскую духовную семинарию. Первая же встреча с Владыкой принесла понимание, что это человек, который способен на неординарные поступки. И для меня он стал, хотя я не могу похвастаться, что встречался с ним часто, духовным родителем, и я всегда первым поминал его на проскомидии о здравии (а теперь об упокоении).
Чаще всего встречи были по служебным делам. Я брал у Владыки благословение на строительство храмов, открытие приходов. По его благословению был построен храм во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского в поселке Подборовье, открыт приход пророка Илии в послеке Ефимовском, на приходские дела и начинания. В частности, по благословению митрополита Иоанна в 1994 году на Дымском озере был установлен поклонный крест у камня среди воды, ставший началом возрождения Антониево-Дымского монастыря. Помню, как тогда пришел на прием к Владыке, к нему была большая очередь, мы ждали его долго, он вышел из кабинета уже в обеденное время, я подошел к нему в коридоре, он взял мое прошение и тут же, в коридоре, написал: «Благословляю». Владыке не был свойственен бюрократический стиль, многие вопросы он решал тут же, неформально, по вдохновению свыше. Он оставался Владыкой всегда, в любое время.
Я помню его встречи с общественностью. В частности, в Доме кино была презентация православного фильма. Меня пригласили на эту презентацию тоже. Я пришел пораньше, чтобы встретить Владыку, но, придя минут за 30, застал его уже в кабинете директора. Митрополит Иоанн был пунктуален, он всегда приходил на мероприятия заблаговременно.
Я тогда понял, что Владыка чувствует себя слабовато, поинтересовался, как его самочувствие. А он мне неожиданно ответил: «Да что мое здоровье? Главное - здоровье нашей матушки-России». И меня так поразило, что, в общем-то, на обычный бытовой вопрос Владыка дал духовный, бытийный ответ. И я думаю, что, действительно, для него собственное здоровье - это здоровье России, собственное самочувствие - это самочувствие всего народа. Он никогда не отделял, а отождествлял себя со своей паствой. Владыка проводил встречи у Финляндского вокзала, которые стали знаковым духовным событием. И сейчас, когда наш Патриарх Кирилл встречается с общественностью в концертных залах, на стадионах и других площадках, я всегда вспоминаю, что начал такое общение с народом митрополит Иоанн. И нам сегодня нельзя забывать об этом.
Хочу еще вспомнить о событии, которое стало последней моей встречей с Владыкой Иоанном. Это произошло недели за две до его кончины. Мне неожиданно передали, что Владыка вызывает меня к себе. Я только что приехал из Сомино, было уже поздно, сразу позвонил помощникам митрополита, и мне сказали, что надо приехать прямо к нему, в резиденцию на Каменный остров к девяти часам вечера. Я был в полном недоумении: какая проблема могла вызвать такой поспешный мой визит к нему? Я увидел его в домашней телогрейке, в сером подрясничке, от него веяло домашним теплом. Владыка меня пригласил в комнатку, где он любил читать, там же была его маленькая библиотека. И митрополит Иоанн спросил меня: «А вы владеете греческим языком?». Я ответил, что владею на уровне чтения. Тогда он спросил, смогу ли я сослужить на греческой службе? Я ответил, что это, в общем, возможно. Тогда Владыка сказал, что надо ехать на остров Кипр в составе делегации, тогда как раз Петербург собирался заключить побратимские отношения с городом Пафос. Для меня это было полной неожиданностью. Я формально не был близок к Владыке, не входил в число церковных сотрудников, служил на самом дальнем приходе, и мне казалось, что он вообще обо мне забыл. Но вдруг он благословил меня на такое почетное послушание. Он продолжил беседовать со мной по-отечески. Владыка рассказал, что на Кипре есть город Ларнака, в котором епископом служил еще сам Лазарь Четырехдневный, и в главном соборе Ларнаки находится его честная глава. И Владыка Иоанн живописно показал ее руками, подчеркнув, что глава эта - как пасхальное яичко. Потом он остановился и со слезами сказал, чтобы я помолился обязательно у этой главы о нем.
Я поехал с городской делегацией на Кипр. В поездке участвовал известный философ и историк Николай Кузьмич Симаков, было уже начало ноября. Заключили договор между городами, и мне пришлось участвовать в совместных молитвах с греческим владыкой Хризостомом, архиепископом Кипрским. Как раз второго ноября у нас была экскурсия по городу Пафос. Утром к нам пришел представитель греческой стороны и сказал: «Я вас должен очень огорчить, пришло известие из Петербурга о том, что сегодня умер митрополит Иоанн». Конечно, мы действительно огорчились этому известию и, к тому же, мы оказались вдали от родины. Тогда мы спросили: «А как можно уехать?» Но, так как мы были в составе делегации, то это оказалось невозможно. Но тут как раз мы должны были ехать в Ларнаку. И я вдруг вспомнил, что обещал митрополиту Иоанну помолиться за него у главы Лазаря. Я действительно помолился за него, но не о здравии, а уже об его упокоении. И мне показалось, что Владыка послал меня помолиться у главы Лазаря, предчувствуя свою кончину. Это, конечно, его благословение мистического свойства. Первую панихиду о митрополите Иоанне, сразу после его кончины, я служил у главы Четырехдневного Лазаря. Я воспринял это как особое благословение митрополита - поминать его всегда и везде.
И, конечно, Владыка Иоанн важен для каждого современного русского человека. Он оставил огромное духовное завещание, это его труды. Он во многом пересмотрел взгляд на русскую историю. Он посмотрел на русскую историю с пастырской любовью ко всем ее участникам и деятелям. И всех, кого осуждали фарисействующие от истории, - того же Ивана Грозного, Владыка защитил, он стал адвокатом русской истории, он не делил исторических персонажей на плохих и хороших, он всех их воспринимал как часть своей истории, как часть России. И можно сказать, что какие-то их неудачи тоже были его болью. Владыка во многом открыл нам русскую историю. Не будучи историком, но, будучи пастырем, он смог взглянуть на историю по-отечестки, по-пастырски. В этом главная его заслуга.
Я знал и слышал голос Владыки, слышал его кроткий негромкий голос, когда, чтобы его услышать, подчас надо было напрягать слух. Митрополит Иоанн никогда ни на кого не кричал, это было противно его натуре. Он всегда брал своей кротостью, смирением, и перед нами - образ доброго, смиренного пастыря, который, наверное, мог бы сказать вслед за Христом великие слова: «Я кроток и смирен сердцем».
память святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова праздновал свой день Ангела приснопоминаемый митрополит Иоанн.
Я глубоко почитаю память митрополита Иоанна хотя бы потому, что я был рукоположен Владыкой Иоанном как в диаконы, так и во священники. По хиротонии он - мой духовный родитель как священника Русской Православной Церкви. И хотя, конечно, благодать Божия действует одна и та же чрез всех архиереев, все же для меня немаловажно, что я ее получил именно чрез руки приснопоминаемого владыки Иоанна. Так же, как вода вроде бы везде одинаковая по составу, но если мы ее обретаем из святого источника, то она имеет особые благодатные свойства. Для меня очень дорого, что я получил благодать священства через руки митрополита Иоанна.
Уже в этом действии для меня проявилась прозорливость митрополита Иоанна. Ведь я на момент рукоположения не имел семинарского образования, закончил филологический факультет университета, учился в аспирантуре, работал научным сотрудником в Музее Достоевского. Наверное, в обычном научном сотруднике трудно было усмотреть будущего священника. У меня до последнего момента было сомнение, как владыка может благословить на священство мирянина, который еще не учился в семинарии. Но митрополит Иоанн тогда, а это было в 1992 году, пошел на определенный риск и эксперимент и рукоположил несколько священников без семинарского обрзования. Это был особый призыв духовенства. Храмы возвращали, священников не хватало. И Владыка доверился интуиции и внутреннему чувству. На основании личного впечатления он благословил мою хиротонию. Правда, перед этим я прошел практикум в сельской церкви, на дальнем приходе в селе Сомино.
Перед рукоположением митрополит Иоанн обязал меня поступить в семинарию, и я действительно впоследствии окончил Московскую духовную семинарию. Первая же встреча с Владыкой принесла понимание, что это человек, который способен на неординарные поступки. И для меня он стал, хотя я не могу похвастаться, что встречался с ним часто, духовным родителем, и я всегда первым поминал его на проскомидии о здравии (а теперь об упокоении).
Чаще всего встречи были по служебным делам. Я брал у Владыки благословение на строительство храмов, открытие приходов. По его благословению был построен храм во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского в поселке Подборовье, открыт приход пророка Илии в послеке Ефимовском, на приходские дела и начинания. В частности, по благословению митрополита Иоанна в 1994 году на Дымском озере был установлен поклонный крест у камня среди воды, ставший началом возрождения Антониево-Дымского монастыря. Помню, как тогда пришел на прием к Владыке, к нему была большая очередь, мы ждали его долго, он вышел из кабинета уже в обеденное время, я подошел к нему в коридоре, он взял мое прошение и тут же, в коридоре, написал: «Благословляю». Владыке не был свойственен бюрократический стиль, многие вопросы он решал тут же, неформально, по вдохновению свыше. Он оставался Владыкой всегда, в любое время.
Я помню его встречи с общественностью. В частности, в Доме кино была презентация православного фильма. Меня пригласили на эту презентацию тоже. Я пришел пораньше, чтобы встретить Владыку, но, придя минут за 30, застал его уже в кабинете директора. Митрополит Иоанн был пунктуален, он всегда приходил на мероприятия заблаговременно.
Я тогда понял, что Владыка чувствует себя слабовато, поинтересовался, как его самочувствие. А он мне неожиданно ответил: «Да что мое здоровье? Главное - здоровье нашей матушки-России». И меня так поразило, что, в общем-то, на обычный бытовой вопрос Владыка дал духовный, бытийный ответ. И я думаю, что, действительно, для него собственное здоровье - это здоровье России, собственное самочувствие - это самочувствие всего народа. Он никогда не отделял, а отождествлял себя со своей паствой. Владыка проводил встречи у Финляндского вокзала, которые стали знаковым духовным событием. И сейчас, когда наш Патриарх Кирилл встречается с общественностью в концертных залах, на стадионах и других площадках, я всегда вспоминаю, что начал такое общение с народом митрополит Иоанн. И нам сегодня нельзя забывать об этом.
Хочу еще вспомнить о событии, которое стало последней моей встречей с Владыкой Иоанном. Это произошло недели за две до его кончины. Мне неожиданно передали, что Владыка вызывает меня к себе. Я только что приехал из Сомино, было уже поздно, сразу позвонил помощникам митрополита, и мне сказали, что надо приехать прямо к нему, в резиденцию на Каменный остров к девяти часам вечера. Я был в полном недоумении: какая проблема могла вызвать такой поспешный мой визит к нему? Я увидел его в домашней телогрейке, в сером подрясничке, от него веяло домашним теплом. Владыка меня пригласил в комнатку, где он любил читать, там же была его маленькая библиотека. И митрополит Иоанн спросил меня: «А вы владеете греческим языком?». Я ответил, что владею на уровне чтения. Тогда он спросил, смогу ли я сослужить на греческой службе? Я ответил, что это, в общем, возможно. Тогда Владыка сказал, что надо ехать на остров Кипр в составе делегации, тогда как раз Петербург собирался заключить побратимские отношения с городом Пафос. Для меня это было полной неожиданностью. Я формально не был близок к Владыке, не входил в число церковных сотрудников, служил на самом дальнем приходе, и мне казалось, что он вообще обо мне забыл. Но вдруг он благословил меня на такое почетное послушание. Он продолжил беседовать со мной по-отечески. Владыка рассказал, что на Кипре есть город Ларнака, в котором епископом служил еще сам Лазарь Четырехдневный, и в главном соборе Ларнаки находится его честная глава. И Владыка Иоанн живописно показал ее руками, подчеркнув, что глава эта - как пасхальное яичко. Потом он остановился и со слезами сказал, чтобы я помолился обязательно у этой главы о нем.
Я поехал с городской делегацией на Кипр. В поездке участвовал известный философ и историк Николай Кузьмич Симаков, было уже начало ноября. Заключили договор между городами, и мне пришлось участвовать в совместных молитвах с греческим владыкой Хризостомом, архиепископом Кипрским. Как раз второго ноября у нас была экскурсия по городу Пафос. Утром к нам пришел представитель греческой стороны и сказал: «Я вас должен очень огорчить, пришло известие из Петербурга о том, что сегодня умер митрополит Иоанн». Конечно, мы действительно огорчились этому известию и, к тому же, мы оказались вдали от родины. Тогда мы спросили: «А как можно уехать?» Но, так как мы были в составе делегации, то это оказалось невозможно. Но тут как раз мы должны были ехать в Ларнаку. И я вдруг вспомнил, что обещал митрополиту Иоанну помолиться за него у главы Лазаря. Я действительно помолился за него, но не о здравии, а уже об его упокоении. И мне показалось, что Владыка послал меня помолиться у главы Лазаря, предчувствуя свою кончину. Это, конечно, его благословение мистического свойства. Первую панихиду о митрополите Иоанне, сразу после его кончины, я служил у главы Четырехдневного Лазаря. Я воспринял это как особое благословение митрополита - поминать его всегда и везде.
И, конечно, Владыка Иоанн важен для каждого современного русского человека. Он оставил огромное духовное завещание, это его труды. Он во многом пересмотрел взгляд на русскую историю. Он посмотрел на русскую историю с пастырской любовью ко всем ее участникам и деятелям. И всех, кого осуждали фарисействующие от истории, - того же Ивана Грозного, Владыка защитил, он стал адвокатом русской истории, он не делил исторических персонажей на плохих и хороших, он всех их воспринимал как часть своей истории, как часть России. И можно сказать, что какие-то их неудачи тоже были его болью. Владыка во многом открыл нам русскую историю. Не будучи историком, но, будучи пастырем, он смог взглянуть на историю по-отечестки, по-пастырски. В этом главная его заслуга.
Я знал и слышал голос Владыки, слышал его кроткий негромкий голос, когда, чтобы его услышать, подчас надо было напрягать слух. Митрополит Иоанн никогда ни на кого не кричал, это было противно его натуре. Он всегда брал своей кротостью, смирением, и перед нами - образ доброго, смиренного пастыря, который, наверное, мог бы сказать вслед за Христом великие слова: «Я кроток и смирен сердцем».