ГОЛГОФА ИОАННА ОРНАТСКОГО. К 80-летию мученической кончины
В этом году исполнилось 80 лет мученической кончины протоиерея Иоанна Орнатского.
Одним из открытий в самом начале моего служения на Леушинском подворье стало имя Иоанна Николаевича Орнатского. До этого я больше знал имя петроградского священномученика Философа Орнатского, старшего брата о.Иоанна.
Кто же не слышал этого имени, достаточно будет сказать, что о.Иоанн Орнатский был первым настоятелем храма Леушинского подворья и последним настоятелем храма Иоанновского монастыря на Карповке. Этот священник объединил в своем служением два святых места в Санкт-Петербурге, связанных с именем Иоанна Кронштадтского. Отец Иоанн Орнатский был женат на племяннице Иоанна Кронштадтского Анне Семеновне Сергиевой-Малкиной, таким образом породнившись с Всероссийским пастырем, став его свойским племянником. Отец Иоанн Орнатский сподобился быть свидетелем кончины Дорогого Батюшки и прочитал над ним молитву на исход души. Его можно назвать наперсником Кронштадтского пастыря.
Будучи назначен настоятелем храма Леушинского подворья, я заинтересовался жизнью и подвигами своего предшественника и открыл для себя светлый образ этого верного чада и преданного помощника Иоанна Кронштадтского.
Я делал запрос в архив ФСБ, где ознакомился с следственным делом о.Иоанна Орнатского, прочитал его допросы. Он был осужден в 1936 году, приговорен к 5 годам лишения свободы и сослан в концентрационный лагерь на станции Погостье Ленобласти, где 21 (по другим сведениям - 20) апреля 1937 года умер от побоев.
Возникло желание найти место мученической кончины первого настоятеля Леушинского подворья. К моему удивлению, эта станция оказалась не так далеко от Питера - всего лишь около 100 километров. Правда, грунтовой дороги туда нет и единственный путь сообщения - электричка. Первый раз я приехал на эту станцию 21 апреля 2005 года с несколькими леушинскими сестрами .
Место оказалось совершенно пустынное, как будто где-то в Сибири оказались. Неподалеку от платформы стоит домов пять дачников. Кажется, только одна семья остается здесь на зиму. Никаких машин здесь нет и быть не может за отсутствием грунтовой дороги. Соответственно на единственной улице никаких следов от шин. После мегаполиса и шума эклектрички сразу охватила какая-то глухая тишина. Было ощущение, что мы попали на край света. Теперь, когда слышу эти слова - «край света», представляю именно эту грустную станцию.
Мы долго ходили по окрестным лесам и перелескам в поисках хотя бы каких-то остатков строений концлагеря, однако время не оставило никаких следов. К тому же в войну тут шли ожесточенные бои. Можно только примерно локализовать местоположение лагеря. Поскольку заключенные строили как раз эту т.н.Кировскую ветку железной дороги, понятно, что лагерь не мог быть далеко от «места работы». В мелколесье за поселком обнаружили просевший траншеи. Что это было? Может остатки окопов, а может общие погребения в лагере?
За поселком протекает речка Мга в самом начале ее течения. Через нее переброшен мостик, проход по которому требует искусства канатоходца. Рядом с ним бьет железистый родник. Тут мы помолились о упокоении убиенного протоиерея Иоанна.
Общее печальное настроение развеяли распутившиеся почки ивы и вербы, которые мы срезали для освящения на Вербное воскресение на Леушинском подворье.
Тогда же возникла мысль почтить мученический подвиг Иоанна Орнатского и установить здесь в память о нем поклонный крест.
Буквально, в течение месяца с помощью р.Б. Льва удалось изготовить высокий деревянный крест. В конце мая мы вновь поехали на эту уже ставшей родной станцию Погостье, уже правда с чисто мужской кампанией, потому что нашей целью была установка поклонного креста.
Воздвижение креста в Погостье было делом не простым.
Главная проблема состояла в доставке креста и строительных материалов. Это возможно было сделать, как я уже писал, только на электричке. Представьте себе пассажиров мужчин, которые приносят на Московский вокзал четыре бруса, один из которых размером более трех метров, да еще основание в виде пирамиды. Зрелище по нашим временам подозрительное.
Пришлось уговаривать охрану нас пропустить, доказывать и показывать, что это крест, что другого варианта добраться до Погостья у нас нет, разве что вертолетом. Думаю, что в нынешней ситуации с множеством турникетов и рамок это было бы невозможно (разве что с разрешения начальника вокзала!). А тогда пропустили, даже без доплаты.
От железнодорожной станции мы прошли с пением тропаря «Спаси, Господи, люди Твоя», получился крестный ход, правда, с разобранным крестом.
Собирали в полевых условиях, неподалеку от воинского кладбища. Пришлось потрудиться всем, поработать и дрелью, и молотком, и топором.
Воздвигли на том самом месте, которое я выбрал в прошлый раз - на берегу Мги у источника. Почему-то верилось, что этим источником пользовались арестанты в лагере, и из него наверняка пил воду отец Иоанн. Мы его так и назвали - Орнатский родник.
Когда крест был воздвигнут, казалось, небо над грустным Погостьем стало светлее. Этот поклонный крест стал символическим могильным крестом нашего первого настоятеля.
4 июня 2005 года - стал днем освящения Леушинского креста в Погостье. Тогда мы приехали самым большим составом. Заняли почти полвагона электрички, а крестный ход растянулся длинной лентой. Впервые в этот день мы увидели, как солнце сияло над Погостьем. Это была Пасха новомучеников.
Самое главное, что с нами тогда поехала внучка отца Иоанна - Тамара Ивановна Орнатская. Она была растрогана до слез, стоя у креста своего деда.
Кстати, в семейном архиве Орнатских хранится телеграмма, посланная из лагеря родственникам отца Иоанна каким-то доброжелателем с известием о его кончине. В этой телеграмме было написано, что «ваш муж умер 20 апреля». Какой дате верить - официальной в деле или телеграмме из Погостья? Можно предположить, что Иоанн Орнатский умер в ночь на 21 апреля. От этого и возникла разница в датах.
В последующие годы мы с сестрами регулярно приезжали на станцию к нашему леушинскому кресту. Стремились сюда именно 20 или 21 апреля. Но не всегда получалось. Пару лет по разным причинам не удавалось совершить поездку (мешали богослужебные дни в храме).
В прошлом году мы вновь собрались большой группой сестер и братьев.
Обновили обветшалый за 12 лет крест. Пошлифовали потемневшее дерево, пропитали пинотексом, расчистили площадку вокруг него. Помолились, не подозревая какие крестные испытания нас ждут в этом году.
В этом году исполнился юбилей - 80 лет мученической кончины о.Иоанна.
День его памяти выпал на Светлую седмицу. Но поездку организовать было сложнее, чем прежде. Леушинских сестер, ставших насельницами подворья, я не мог приглашать. Других сестер и сотрудниц Мемориальной Квартиры известил о юбилейной поездке к отцу Иоанну Орнатскому накануне. Некоторые хотя и желали, но не смогли спланировать. Кто-то все-таки собирался поехать. Договорились утром встретиться на Московском вокзале. Когда же 21 апреля я пришел к отходу электрички, никого не встретил. Промозглая погода не вдохновляла на выезд за пределы города: серое небо, мокрый снег с ветром.
У меня самого, признаюсь, возникли сомнения, надо ли ехать, да еще одному, да еще в такую погоду? Может быть, помолиться спокойно у себя на дальнем приходе?
Но в этот момент внутреннего сомнения меня вдруг осенила мысль: но ведь ты же 18 лет служил на Леушинском подворье, был преемником Иоанна Орнатского, продолжал его труды. Кто же еще поедет туда, кроме тебя? Кто помянет настоятеля храма леушинского подворья в день его памяти, в год 80-летия кончины? Отец Иоанн Орнатский тебя не поймет... Эта мысль взбодрила и согрела. И я, купив билет, побежал под мокрым снегом к электричке.
Два часа дороги пролетели за чтением жизнеописания и трудов отца Иоанна, толстой книги, изданной Тамарой Ивановной Орнатской.
Когда я сошел на станции и поезд с грохотом умчался, я оказался на перроне один.
И опять, как первый раз, я попал край света.
В деревне не встретил ни души.
На дороге, припорошенной мокрым снежком, не было видно ни одного следа. Периодически встречались огромные лужи. Через воду приходилось перепрыгивать или проходить, балансируя на кочках.
В поисках более сухого пути я неожиданно для себя сбился с дороги. Зашел в какой-то непроходимый кустарник. Озирался вокруг, но креста не видел. У меня даже мелькнула мысль, неужели кто-то уничтожил его. Стало не по себе. Пришлось возвращаться, чтобы выйти на нужную тропинку. Сам удивился, сколько раз ездил, вроде бы и расстояние небольшое от села и направление известное, и не найти креста?!...
Надо сказать, такой высокой воды и такой топкой дороги никогда за все эти 12 лет ни разу не было.
Поэтому, когда я наконец-то среди кустарника в туманной дымке увидел крест, обрадовался ему как никогда.
К его подножию положил пасхальные яички и куличик, которые весело оживили безлюдную пустыню.
Я облачился и пропел пасхальный канон со стихирами. Как-то необычно мне было слышать свой собственный голос в этой пустынной тишине.
Потом похристосовался с отцом Иоанном, цокнулся яичком о камни голгофы, вкусил пасхальный кулич, запив кофе в термосе.
Должен сказать, что никогда за все предыдущие годы я не чувствовал так духовную встречу с отцом Иоанном Орнатским. Я попросил его молитв и благословения на служение Господу нашему Иисусу Христу, чтобы быть полезным и родному Леушино, хотя уже и не будучи его настоятелем .
Селфи на память
Время прошло быстро и незаметно. Нужно было торопиться к обратной электричке. Я был рад, что посетил в этот день это голгофское место. На перроне я вновь был единственным пассажиром...