Памяти внучки святого
Вчера на Большеохтинском кладбище я совершил отпевание Валентины Николаевны Мякининой. Ее имя вряд ли что-нибудь скажет кому-то, кроме близких родных и знакомых, хотя она являлась внучкой священномученика Иоанна Ферапонтовского.
Я с Валентиной Николаевной познакомился в 2004 году, когда она пришла к нам в храм на Леушинское подворье и хотела заказать панихидку по своему дедушке - священнику Иоанну Иванову. Это посещение далось ей не легко. Ведь ей было тогда 86 лет. Приехать из спального района Питера и подняться на третий этаж нашего храма - для нее было не малым подвигом.
Но панихида в тот день не была отслужена. Когда я расспросил Валентину Николаевну о ее дедушке, то понял, что это тот самый священник, который до революции служил в знаменитом Ферапонтовом монастыре, возрожденном трудами игумении Таисии Леушинской (в 1903 г.) Он был ревностным пастырем, окормлял как сестер обители, так и многочисленных паломников и местных прихожан. В 1918 г. он был расстрелян советской властью вместе с настоятельницей монастыря игуменией Серафимой, а в 2000 году прославлен в лике святых с сонмом Российских новомучеников.
«Я не могу служить по нем панихиду…» - «Как? Почему? Что-то не так?» - разволновалась Валентина Николаевна. Я понял, что она не знает о прославлении своего дедушки. Никто не удосужился сообщить ей об этом факте. И мне выпала честь стать вестником для нее такой такой благодатной вести: «Ваш дедушка - святой!» «Я тоже так думаю», - ответила она, видимо, не понимая еще, о чем идет речь. «Нет, он святой в прямом смысле этого слова, он святой не только для вас, он святой нашей Русской Православной церкви». Она слушала, как будто не веря своим ушам от столь неожиданного для нее открытия. «Понимаете, он прославлен в лике святых. И поэтому ему уже нельзя служить панихиду. Ему нужно служить молебен».
Чтобы развеять ее сомнение, я открыл интернет и нашел полный список прославленных новомучеников. Когда она сама прочитала имя своего дедушки на экране среди других новомучеников, она прослезилась и долго не могла ничего сказать.
Потом произнесла: «У меня сегодня один из самых счастливых дней жизни. Я думала, что моего дедушку никто не помнит, а он оказался святым. Как я вам благодарна за это открытие». - «У меня сегодня тоже счастливый день. Ведь не каждый день приходиться встречать внуков святых. А сообщить им об этом - такое, может быть, бывает вообще один раз в жизни». После этого она произнесла фразу, которую я запомнил на всю жизнь: «Подумать только, ведь я могла умереть, так и не узнав, что мой дедушка - святой!» -"Все равно бы узнали - на небесах!" - отвечал я.
Потом я предложил: «Давайте послужим молебен вашему дедушке. Жаль только его иконы нет». Мы вместе с ней послужили молебен. Трогательно было петь вместе с ней запевы: «Священномучениче Иоанне, моли Бога о нас». На этом первом молебне было всего несколько человек наших сестер.
Это необычное знакомство нас как-то сразу сблизило. Возникло чувство духовного родства. Я искренне полюбил рабу Божию Валентину. Несмотря на телесные немощи, она стала приезжать к нам в храм. Ее близкие помогали с транспортом. Особой радостью для меня стала ее исповедь и причастие в нашем храме. В общем, мы считали Валентину Николаевну нашей почетной прихожанкой, присвоив ей высшее звание нашего прихода «последней леушанки».
Валентина Николаевна была интересной рассказчицей. Как-то я подробно расспросил о жизни. Она родилась в 1918 году в Череповце. «В том самом году, когда был расстрелян Ваш дедушка?» - «Именно так получается. Я родилась, а его расстреляли». «А какого числа вы родились?» - «3 мая». - «Так вас ваш дедушка мог крестить, держать на руках, нянчить и благословлять, ведь он был расстрелян летом 1918 года». - «Я не могу помнить своего дедушку, но почему-то я чувствую, что именно так и было». Она выросла в Череповце. В семье любили музыку. Валентина с 13 лет играла на фортепьяно, сохранив это увлечение до глубокой старости. В детстве ей мало рассказывали о расстрелянном дедушке. Особенно ее мама боялась, чтобы она не узнала, что в школе ее учитель истории сам участвовал в расстреле. Только спустя много лет ей рассказали об этом.
Валентина закончила биологический факультет ЛГУ, работала в Политехе на электро-механическом факультете, потом химиком в НИИ «Геликон». Ее единственный ребенок умер в младенчестве и она с мужем Евгением Васильевичем взяла двух приемных детей из детского дома.
Однажды, в очередной раз приехав к нам в храм, Валентина Николаевна сказала, что хочет заказать икону своего дедушки, причем сразу две. Одну она решила передать в храм Ферапонтова монастыря, а вторую - в дар Леушинскому подворью. Иконописицу Марию она нашла в Москве. Работа над первой иконой нового святого шла долго. Нужно было разработать иконографию, причем при сохранении иконописного стиля, достичь портретного сходства. Самой Валентине Николаевне нужно было собрать необходимые средства. Мое предложение помочь финансово тут же было отвергнуто. Она считала, что это ее долг перед дедушкой. На списке для нашего храма я попросил изобразить и Ферапонтов монастырь, где служил и неподалеку принял мученичество о.Иоанн.
На освящение иконы 5 июня 2007 года к нам в храм приехала внучка святого. Этот день я запомнил надолго. Это было особое торжество, когда Валентина Николаевна не только узнала, но уже увидела своего дедушку как святого на иконе, помолилась и приложилась к его образу. В этот день слезы радости были на ее глазах. Один образ остался у нас в храме, а другой она решила хранить у себя дома, сказав, что он будет передан в Ферапонтово после ее кончины. Удивительно, что ей уже шел 90-й год.
Каждый раз приходя в храм, она говорила: «Наверное, я пришла к вам в последний раз. Хочу попрощаться, может быть, больше не увидимся». Но говорила она это как-то светло. Я лобызался с ней, говоря, что мы обязательно еще встретимся. Так мы прощались несколько раз. Но в конце концов наступил действительно последний раз.
В последние два года она уже не могла ездить на подворье. Мы с ней созванивались по телефону. За месяц до кончины она сломала ногу и лежала в постели. За ней ухаживали ее верные помощники Виктор и Татьяна.
Преставилась Валентина Николаевна 20 октября накануне дня преподобной Таисии.
Похоронили ее на Большеохтинском кладбище рядом с могилой ее мужа Евгения Васильевича. На отпевании было немного людей - всего семь человек. Осеннее солнышко светило чистым прозрачным светом. Перед отпеванием Виктор сказал: «А можно не открывать гроб?» - «Это почему?» - «Валентина Николаевна так просила. Она говорила, что не хотела бы нам портить настроение своим мертвым видом, хотела бы остаться в нашей памяти живой». - «Но ведь мне нужно вложить в ее руку разрешительную молитву. Придется открыть крышку гроба». Валентина Николаевна никого не огорчила. Лицо у нее было светлое и чистое, с какой-то детской улыбкой. «Наверное, ее душа встретилась со своим святым дедушкой…»
Гробокопатели, увидев, что процесс затягивается, пошли закапывать кого-то другого, дав мне возможность спокойно без торопливости отпеть рабу Божию Валентину.
На отпевание я взял ту самую икону священномученика Иоанна, которую нам подарила Валентина Николаевна. «Ну вот, видите, здесь отец Иоанн провожает свою внучку, а там принимает». - сказал я в последнем слове у гроба.
Царство Небесное и вечный покой новопреставленной рабе Божией Валентине, внучке достойной своего деда!
