Ушел еще один подвижник нашего времени
ПОЧИЛ О ГОСПОДЕ ПЕРВЫЙ НАСТОЯТЕЛЬ ТИХВИНСКОГО МОНАСТЫРЯ ИГУМЕН АЛЕКСАНДР
26 апреля на 90-м году жизни почил о Господе игумен Александр, первый настоятель Успенского Тихвинского монастыря, положивший начало его возрождению.
Ушел еще один подвижник нашего времени... (Что же за год такой?!)
Я помню отца Александра еще как Владимира Павловича Гордеева, посещавшего мои духовные вечера в Музее Достоевского в конце 1980-х нач.1990-х гг. Я называл его тогда в шутку "коллегой", потому что он тогда работал в музее «Исаакиевский собор» кем-то в хозяйственной части. Но как ни странно, мы с ним действительно стали "коллегами" в церковном служении.
Он обычно садился в первом ряду, внимательно слушал, задавал серьезные вопросы. Чувствовалось, что в нем идет большая внутренняя работа.
Позже я узнал, что мой "музейный коллега" из бывших военных, хотя, как говориться. военных бывших не бывает. Он был офицер, военный летчик.
Несмотря на возраст его никогда не покидала внутренняя выправка. На его примере убеждался, что лучшие духовные лица получаются из военных чинов, потому что они проходят серьезный курс армейского послушания. В нем чувствовалась готовность исполнить долг.
Поэтому я не удивился, когда узнал, что он принял монашеский постриг на Валаамском подворье с именем Александра в честь преподобного Александра Свирского. Благодаря его военной надежности он был вскоре назначен начальником Санкт-Петербургского подворья Валаамского монастыря, это послушание он исполнял с 1993 по 1995 год.
В то время, когда я уже трудился на дальнем приходе митрополии в селе Сомино, иеромонах Александр 16 июня 1995 года постановлением Священного Синода он был назначен первым настоятелем Тихвинского Богородичного Успенского мужского монастыря, пребывавшего до того в разоренном состоянии.
Возрождать обитель, в которой располагался государственный музей, и где не нашлось места для келий насельников, было не просто. В первое время братии приходилось жить в немыслимой тесноте и тягости.
Только такие монахи из военных и шли на передовую духовного фронта.
Мы стали с отцом Александром соседями по служению. В это время мы часто виделись, сослужили вместе. Отец Александр любил приезжать в Сомино на праздник Петра и Павла, в день своего рождения. Мы не раз поздравляли его с юбилеями - 70-летием, 80-летием.
Из рассказов отца Александра я узнал, что он связан с Тихвинским монастырем буквально от самого своего рождения. В 1928 году, когда красноармейцы выгоняли последних монахов из Свято-Успенского Тихвинского монастыря, в роддоме на территории обители в здании бывшего духовного училища родился младенец Владимир. Кто бы мог тогда подумать, что ему будет суждено будет стать первым игуменом возрождённого Свято-Успенского Тихвинского мужского монастыря...
Детство его прошло на погосте Сенно, из окрестностей которого при Василии III Иоанновиче возили в Тихвин известняк для строительства Успенского собора. Здесь, в Сенно, служил в храме дед о. Александра Гордеева - священник Севериан, пострадавший в гонениях на веру в 1930-х гг. Кстати, он не раз говорил, что хотел бы принять схиму с именем своего деда - Севериана. Здесь в Сенно и воцерковлялся будущий настоятель Тихвинского монастыря...
Я тоже часто бывал в Тихвине, участвовал во многих службах как на крылечке, так и в первых службах в Успенском соборе.
Должен сказать, что одним из первых постриженников возрожденного Тихвинского монастыря осенью 1995 года стал мой соминский алтарник Сергей Алексеевич Васильев с наречением имени Стефана (тоже, кстати, «бывший» военный!) Этот первый постриг в монахи двух первых послушников благословил митрополит Иоанн Петербургский буквально за день до своей кончины. Я был рад быть свидетелем возрождения великой обители и даже в какой-то мере участником через наших соминских постриженников.
Видя его немощи, я был еще более поражен, когда отец Александр взял на себя труды по возрождению и Дымского монастыря, получившего статус скита Тихвинского монастыря. Откуда в нем было столько силы и мужества?! Вот уж точно, что «сила Божия совершается в немощи».
Его увольнение на покой практически совпало с моим назначением на должность настоятеля храма Леушинского подворья. Отца Александра, к сожалению, не оставили при его монастыре, он жил у себя в квартирке в Санкт-Петербурге. Наша духовная дружба продолжилась и на Леушинском подворье. В это время он не раз бывал у нас на подворье, сослужил на большие праздники, помогал исповедовать.
Не скрою, я всегда утешался сослужением с отцом Александром. Ему было присуще удивительное беззлобие, детская радость, всегда светившаяся на лице. Столь обаятельной улыбки у духовного лица мне не часто приходилось видеть.
Он очень любил исповедовать. И у него любили исповедоваться. Я и сам иногда с радостью исповедовался. Он исповедовал не суетно и не спеша, к нему всегда выстраивалась длинная очередь исповедников. И в этой неспешности, когда, казалось бы, можно было и поторопиться с исповедью, поскольку стоит целая очередь, ощущалось глубокое внимание и сердечная любовь к людям.
Я никогда не замечал в нем никакого раздражения, игумен все время всем улыбался - людям, солнцу, хочется сказать, он улыбался Самому Богу. И никогда не уставал благословлять. Его благословляющая рука всегда поднималась высокого и творила чинное четкое крестное знамение.
У него не было памяти на зло. Бог дал ему особый бесценный для духовного человека дар - беспамятство на зло, которое помогало игумену Александру в возрождении обители…
Может быть, поэтому у него не было в принципе врагов. Даже когда его отправили на покой и удалили из обители, он никого не винил и ни разу ни кого не осудил.
"Я кроток и смирен сердцем", - эти слова Спасителя об отце Александре. Наверно, только такой смиренный батюшка и мог быть служкой Тихвинской Богоматери.
Хорошо о нем сказал игумен Валаамского монастыря епископ Троицкий Панкратий, выразив соболезнование братии и прихожанам обители: «Его трудами монастырь поднимался из руин, благоукрашался и возрастал от силы в силу. Отец Александр был добрым пастырем, заботливым и любящим отцом для братии и духовных чад, внимательным кормчим монастырской жизни. Его уважали и любили все - насельники обители, благотворители, паломники, священноначалие Церкви и светские властители. Он исполнил заповедь Христову: "Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой" (Лк. 9:23). Все его заботы были о пользе Церкви к вящей Славе Божией".
Царство Небесное и Вечный Покой новопреставленному блаженнопочившему игумену Александру!
Со святыми упокой, / Христе, душу раба Твоего , / идеже несть болезнь, ни печаль, / ни воздыхание, / но жизнь безконечная.
Отпевание почившего первого тихвинского игумена Александра состоится 29 апреля в Успенском Тихвинском монастыре после литургии.
26 апреля на 90-м году жизни почил о Господе игумен Александр, первый настоятель Успенского Тихвинского монастыря, положивший начало его возрождению.
Ушел еще один подвижник нашего времени... (Что же за год такой?!)
Я помню отца Александра еще как Владимира Павловича Гордеева, посещавшего мои духовные вечера в Музее Достоевского в конце 1980-х нач.1990-х гг. Я называл его тогда в шутку "коллегой", потому что он тогда работал в музее «Исаакиевский собор» кем-то в хозяйственной части. Но как ни странно, мы с ним действительно стали "коллегами" в церковном служении.
Он обычно садился в первом ряду, внимательно слушал, задавал серьезные вопросы. Чувствовалось, что в нем идет большая внутренняя работа.
Позже я узнал, что мой "музейный коллега" из бывших военных, хотя, как говориться. военных бывших не бывает. Он был офицер, военный летчик.
Несмотря на возраст его никогда не покидала внутренняя выправка. На его примере убеждался, что лучшие духовные лица получаются из военных чинов, потому что они проходят серьезный курс армейского послушания. В нем чувствовалась готовность исполнить долг.
Поэтому я не удивился, когда узнал, что он принял монашеский постриг на Валаамском подворье с именем Александра в честь преподобного Александра Свирского. Благодаря его военной надежности он был вскоре назначен начальником Санкт-Петербургского подворья Валаамского монастыря, это послушание он исполнял с 1993 по 1995 год.
В то время, когда я уже трудился на дальнем приходе митрополии в селе Сомино, иеромонах Александр 16 июня 1995 года постановлением Священного Синода он был назначен первым настоятелем Тихвинского Богородичного Успенского мужского монастыря, пребывавшего до того в разоренном состоянии.
Возрождать обитель, в которой располагался государственный музей, и где не нашлось места для келий насельников, было не просто. В первое время братии приходилось жить в немыслимой тесноте и тягости.
Только такие монахи из военных и шли на передовую духовного фронта.
Мы стали с отцом Александром соседями по служению. В это время мы часто виделись, сослужили вместе. Отец Александр любил приезжать в Сомино на праздник Петра и Павла, в день своего рождения. Мы не раз поздравляли его с юбилеями - 70-летием, 80-летием.
Из рассказов отца Александра я узнал, что он связан с Тихвинским монастырем буквально от самого своего рождения. В 1928 году, когда красноармейцы выгоняли последних монахов из Свято-Успенского Тихвинского монастыря, в роддоме на территории обители в здании бывшего духовного училища родился младенец Владимир. Кто бы мог тогда подумать, что ему будет суждено будет стать первым игуменом возрождённого Свято-Успенского Тихвинского мужского монастыря...
Детство его прошло на погосте Сенно, из окрестностей которого при Василии III Иоанновиче возили в Тихвин известняк для строительства Успенского собора. Здесь, в Сенно, служил в храме дед о. Александра Гордеева - священник Севериан, пострадавший в гонениях на веру в 1930-х гг. Кстати, он не раз говорил, что хотел бы принять схиму с именем своего деда - Севериана. Здесь в Сенно и воцерковлялся будущий настоятель Тихвинского монастыря...
Я тоже часто бывал в Тихвине, участвовал во многих службах как на крылечке, так и в первых службах в Успенском соборе.
Должен сказать, что одним из первых постриженников возрожденного Тихвинского монастыря осенью 1995 года стал мой соминский алтарник Сергей Алексеевич Васильев с наречением имени Стефана (тоже, кстати, «бывший» военный!) Этот первый постриг в монахи двух первых послушников благословил митрополит Иоанн Петербургский буквально за день до своей кончины. Я был рад быть свидетелем возрождения великой обители и даже в какой-то мере участником через наших соминских постриженников.
Видя его немощи, я был еще более поражен, когда отец Александр взял на себя труды по возрождению и Дымского монастыря, получившего статус скита Тихвинского монастыря. Откуда в нем было столько силы и мужества?! Вот уж точно, что «сила Божия совершается в немощи».
Его увольнение на покой практически совпало с моим назначением на должность настоятеля храма Леушинского подворья. Отца Александра, к сожалению, не оставили при его монастыре, он жил у себя в квартирке в Санкт-Петербурге. Наша духовная дружба продолжилась и на Леушинском подворье. В это время он не раз бывал у нас на подворье, сослужил на большие праздники, помогал исповедовать.
Не скрою, я всегда утешался сослужением с отцом Александром. Ему было присуще удивительное беззлобие, детская радость, всегда светившаяся на лице. Столь обаятельной улыбки у духовного лица мне не часто приходилось видеть.
Он очень любил исповедовать. И у него любили исповедоваться. Я и сам иногда с радостью исповедовался. Он исповедовал не суетно и не спеша, к нему всегда выстраивалась длинная очередь исповедников. И в этой неспешности, когда, казалось бы, можно было и поторопиться с исповедью, поскольку стоит целая очередь, ощущалось глубокое внимание и сердечная любовь к людям.
Я никогда не замечал в нем никакого раздражения, игумен все время всем улыбался - людям, солнцу, хочется сказать, он улыбался Самому Богу. И никогда не уставал благословлять. Его благословляющая рука всегда поднималась высокого и творила чинное четкое крестное знамение.
У него не было памяти на зло. Бог дал ему особый бесценный для духовного человека дар - беспамятство на зло, которое помогало игумену Александру в возрождении обители…
Может быть, поэтому у него не было в принципе врагов. Даже когда его отправили на покой и удалили из обители, он никого не винил и ни разу ни кого не осудил.
"Я кроток и смирен сердцем", - эти слова Спасителя об отце Александре. Наверно, только такой смиренный батюшка и мог быть служкой Тихвинской Богоматери.
Хорошо о нем сказал игумен Валаамского монастыря епископ Троицкий Панкратий, выразив соболезнование братии и прихожанам обители: «Его трудами монастырь поднимался из руин, благоукрашался и возрастал от силы в силу. Отец Александр был добрым пастырем, заботливым и любящим отцом для братии и духовных чад, внимательным кормчим монастырской жизни. Его уважали и любили все - насельники обители, благотворители, паломники, священноначалие Церкви и светские властители. Он исполнил заповедь Христову: "Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой" (Лк. 9:23). Все его заботы были о пользе Церкви к вящей Славе Божией".
Царство Небесное и Вечный Покой новопреставленному блаженнопочившему игумену Александру!
Со святыми упокой, / Христе, душу раба Твоего , / идеже несть болезнь, ни печаль, / ни воздыхание, / но жизнь безконечная.
Отпевание почившего первого тихвинского игумена Александра состоится 29 апреля в Успенском Тихвинском монастыре после литургии.