#381. Мысли, музыка, внимание, развитие
Мысли и музыка схожи. Ощущения от полёта, когда слышишь увлекательную для себя музыку, - увлекающую, когда ты увлекаешься за ней, - сравнимы с ощущениями «унесения» мыслью. Это либо та музыка, что идёт непривычным для нас ходом в смысле размеров и прочей «механики», либо настолько идеально обыгрывающая обычные пути, отдающая всю себя на разукрашивание, на обогащение, что её ритмичная простота остаётся за этим завораживающим гобеленом из сплетённых между собой звуков. Она есть то, чем ты в итоге наслаждаешься, то, чему ты можешь довериться, то, ради чего приходиться напрячься, чтобы проследить полноту, то есть, своим вниманием приблизиться к более полному восприятию звучащего. Удивительным образом совершенно то же самое верно и для мысли. Меня увлекают нехоженые тропы; а ещё меня увлекают красивые места.
Всё это про внимание. Либо ты пытаешься воспринять на пределе своих возможностей (на данный момент) и увлекаешься за этим, либо тебе это не интересно.
Но почему предел?
Вокруг куча предметов, куча, и я выбираю один из них потому, что вижу: он сложный настолько, что, чтобы его понять, мне нужно на некоторое время исключить из своего сознания/мышления все остальные предметы. То есть, так точечно сконцентрировать на нём внимание, что всё остальное выйдет из восприятия, пока я смогу это внимание на нём удерживать. И это сложно. Сложно потому, что мозг постоянно бомбардируется сообщениями и информацией о том, как сейчас обстоит вокруг, будь то состояние моего тела, состояние окружающей обстановки, состояние тех, кто рядом со мной, или что-то иное. Это эволюционное наследство для сохранения целостности тела, целостности личности или даже целостности эго.
Нам нравится этот процесс, когда нас что-то увлекает, когда мы не чувствуем под/над/в собой/себе личности как таковой. Мы от личности отказываемся в этот момент. Внимание сконцентрировано на нас интересующем предмете так, что места во внимании для личности не остаётся, личность вытеснена. Не каждый понимает, что в этот момент происходит (потому что не уделяет этому внимания), да и, по ходу, не многие могут понять, что именно это(!) происходит и что это значит, но все мы прекрасно помним эти моменты, мы запоминаем их как нечто, от чего мы получаем величайшее удовольствие, будь то игра на музыкальном инструменте, будь то фотосъёмка, будь то (…) - впишите сюда любое хобби или развлечение.
Единство. Человек каждую секунду пытается собрать всё воедино в себе (или должен/вынужден пытаться собрать воедино в себе) так, чтобы полностью увлечь себя жизнью. Увлечь себя вообще. Увлечь себя. Точка. Потому что иначе смерть. И так смерть, но так ты можешь её не заметить. Ты можешь так увлечься, что можешь её «не заметить». Каково?! Если моё внимание увлечено всем миром, что мне до смерти моего тела? Это лишь малая толика того, что происходит, и, в таком случае, она не может мир прервать.
Что это значит? Как это? Слова служат мне для того, чтобы, пока я не могу это поддерживать без слов, я поддерживал это с помощью слов. Я вынужден пытаться вспомнить, каким образом всё восстановить, всё вокруг сложить так, чтобы получилась непротиворечивая картинка, чтобы сложился паззл, ведь всё едино, а вот поди ж ты, мне так не кажется: постоянный сепаратизм вокруг.
Совершенно точно, для человека, ищущего «духовного» развития, есть два состояния, которые, если бы нам пришлось их распределять по временной шкале, оказались бы по разные стороны от нас сегодняшних, «сейчашных», и в обоих не существует слов. Это находит отражение как в жизни отдельного человека, так и в появлении человечества в целом. «В начале было Слово», читаем мы в Библии на первой странице. Тем состоянием, которое сзади, является состояние неосознанности. Можно было бы сейчас применить другое слово, потом его описать, и понять, что скорее всего именно это имеется в виду под неосознанностью. Итак, мы идём из состояния инерции, пребывания в потоке, нас несёт поток, - мы не понимаем, что происходит, мы принадлежим произволу судьбы, - в состояние осознанности, генерации потока и выбора направления, куда нам идти.
Один: я могу сходить в кино на боевик и там «увлечься». Всё это настолько легко меня увлекает, что я вхожу в состояние «на произвол судьбы», и мне хорошо. Мне ближайшие полтора часа не нужно думать о том, как себя обеспечить, как сделать так, чтобы мне было приятно, комфортно и так далее и тому подобное, в том числе интеллектуально, и в первую очередь скорее интеллектуально (вот этот момент надо бы более скрупулезно продумать).
Второе состояние, это когда мы чувствуем к чему-то тягу или выбираем то, что будет нас увлекать. Тонкий тоже момент, «выбираем». Мы в каком-то смысле не выбираем что нам нравится. Я когда-то взял и попробовал поиграть на барабане, мне понравилось, и с тех пор что-то получается. То есть, так с любым делом: я случайно нащупал состояние, когда мне нравится, когда меня уносит, когда я увлекаюсь, когда меня нет; но, при этом, когда я вдруг просыпаюсь здесь, - прекращаю заниматься тем, что меня увлекает, скатываюсь обратно, - я теряю волну. И момент заключается в том, что либо будет общая одна волна, которая унесёт нас всех, судьба, так называемая, случайность, либо я создам все условия для того, чтобы сделать своё развитие направленным и независимым (насколько это возможно) от случайности. И естественно проще получать удовольствие от того, что меня уносит само собой, идти со всеми, перестать напрягаться, расслабиться. Расслабиться и получать удовольствие следующие полтора часа в кинотеатре. Эти же полтора часа я могу напрягаться, но я обычно, - обычно, - не выбираю этого. Я выбираю полтора часа нихуя не делать. Так вот, дело в том, что если мы не нащупали это состояние, если мы как-то не готовы его воспроизводить сами: не делать так, чтобы платить деньги, чтобы нас развлекли, а самим себя развлекать; не зарабатывать деньги для того, чтобы нас развлекли, ведь ты и сам это можешь, сам себя увлекаешь, а увлекаться, зарабатывая деньги, - если мы не нащупали это состояние, мы не развиваемся, мы не растём. В этом случае, возможно, даже человека из нас не получилось, чего уж там говорить о чём-то большем.
И здесь у нас интересный выход на экономику… деньги это прекрасная вещь: они без изъяна, без единого изъяна выявляют тех, кто не способен жить и кто жить способен. Чисто то же самое: мы почему-то не оцениваем в науке, что плохо, когда выживает сильнейший, но в нас вдруг просыпается чувство справедливости, когда есть миллиардеры и есть бедные.
Встретились двое и по правилам животных подрались. Так вот, один был умный, а второй - сильный. И естественно вышел победителем сильный. Не потому что они устроили интеллектуальный поединок на тему «почему должен победить именно я» или «справедливость в этом лучшем из миров», а потому что подрались. Но тут вдруг вышло так, что мы теперь не тычем друг в друга колюще-режущими предметами и не срубаем друг другу головы …в некоторых местах. Кое-где(когда) мы ещё так делаем, но в большинстве случаев нет. Теперь мы дерёмся «на деньгах». Кто-то может быть умным, но, к сожалению, не достаточно быть просто умным, нужно ещё этот ум применять для того, чтобы жить. Если ты умный и «слабый», то лучше придумать другой способ получить то, что тебе нужно.
Мы пришли из состояния, где не было слов и где мы были в потоке, и мы идём в то состояние без слов, где мы будем сами вектором потока. Это зависит от способности держать внимание. И так как мы очень недалеко ушли от состояния «в потоке», нам нужны слова. Слова, которые запоминаются легче… как так сложилось, что нечто лучше запоминается с помощью слов, чем образов?