Перебирая гречу
Около подъезда меня радостно окликнул из машины, не напоминавший мне ровным счетом никого, седовласый, восточный мужчина, держащий на округлом животе маленького мальчика. Первая мысль была шальной: "это мои цыганские родственники, о которых я даже не догадывалась". Подойдя поближе, с неожиданной радостью, узнаю в великовозрастном отце режиссёра- ассимулянта из Сирии, невероятно похожего на Товстоногова, у которого снималась в дипломной работе, лет уж наверное 20 назад. Изумилась, как он меня узнал сквозь темные очки и вполоборота. Говорит "совсем не изменилась".
Это давно уже история, но от начала и до конца сумасшедшая. И началась она с того, что худсовет Мосфильма утвердил мою кандидатуру за день до съёмки. Было лето, сценария никто не видел, никто не читал ... Закончилась же глубокой осенью, когда выяснилось, что сценарий всё же был и не досняли меня вымоченную в озере в шелковом, коротком костюмчике. И вот группа в ватниках и валенках, сбившись в стаю для тепла, наблюдает, как меня вывели на каменную паперть "в шелках" и дружно поливают из банок и чайников колодезной водой. Вслед за этим оказалось, что камера не готова, потом отказали аккумуляторы, потом кончилась плёнка и т.д. - 10 дублей. Всё это время я стояла на каменном полу храма в мокрых тряпичных тапочках, куда стекла вся моя "помытость", обледеневая, теряя сознание. Весь запас спиртного выкушала съёмочная группа переживая за результат, всем не терпелось домой, на мою реанимацию не осталось ни глотка, сельпо закрылось и меня чуть живую везут обратно в опустевшую гостиницу под горячий душ. В режиссерском холодильнике на дне бутылки покоилась водка, которую прежде мне пить не приходилось, и яблоко. Под визгливым давлением Жоржа, тогда еще смугло-жгучего брюнета, зажмурившись, я влила в себя треть стакана. Всю обратную дорогу меня согревала режиссерская русская родня на заднем сидении, куда меня с треском впихнули. Зажатая в тиски тел я начала бредить, смеяться и плакать, на обрывках сознания вспоминая дорогу.
Снимали мы в красивейших местах вокруг заброшенного атеистами храма, на берегу Москвы-реки, у соснового бора. Это место гипнотизировало меня и останавливало время. На таком холме и должен стоять дом, с видом на пруды и реку. Такой покой и безмятежность надо передавать по наследству. Но тогда я слабо представляла своё собственное гнездо без мужской поддержки и вкладывала гонорары в родительскую дачу, где недолго проводила лето моя старшая дочь.
Сегодня не удержалась - дощечки свежеструганые потрогала, которыми котлован обложили в переулке.
- Что дом хочешь? Будет у тебя, - сообщила мне деловито и сочувственно малявка.
С моими девами не скучно - уйти не дадут без сына и дома.
А деревьев я насажала целые сады... не в ту почву.
Наткнулась на такое продолжение истории. После того, как на месте сельпо Шилов построил свою крепость с башенками, я лелеяла несбыточные надежды, когда-нибудь обосноваться на оставшемся маленьком промежутке, в доме-ступенях, таким я его себе нарисовала. Но победила опять безвкусица и злато, хотя я не сражалась - незримо я всё равно там
tanja-shino.livejournal.com/165657.html
Может быть такой? Сразу гнездом:
iblog.net.ua/2009/11/04/eko-zhilishhe-unikalnyj-dom-izmenyaetsya-s-izmeneniem-vashix-potrebnostej/
Это давно уже история, но от начала и до конца сумасшедшая. И началась она с того, что худсовет Мосфильма утвердил мою кандидатуру за день до съёмки. Было лето, сценария никто не видел, никто не читал ... Закончилась же глубокой осенью, когда выяснилось, что сценарий всё же был и не досняли меня вымоченную в озере в шелковом, коротком костюмчике. И вот группа в ватниках и валенках, сбившись в стаю для тепла, наблюдает, как меня вывели на каменную паперть "в шелках" и дружно поливают из банок и чайников колодезной водой. Вслед за этим оказалось, что камера не готова, потом отказали аккумуляторы, потом кончилась плёнка и т.д. - 10 дублей. Всё это время я стояла на каменном полу храма в мокрых тряпичных тапочках, куда стекла вся моя "помытость", обледеневая, теряя сознание. Весь запас спиртного выкушала съёмочная группа переживая за результат, всем не терпелось домой, на мою реанимацию не осталось ни глотка, сельпо закрылось и меня чуть живую везут обратно в опустевшую гостиницу под горячий душ. В режиссерском холодильнике на дне бутылки покоилась водка, которую прежде мне пить не приходилось, и яблоко. Под визгливым давлением Жоржа, тогда еще смугло-жгучего брюнета, зажмурившись, я влила в себя треть стакана. Всю обратную дорогу меня согревала режиссерская русская родня на заднем сидении, куда меня с треском впихнули. Зажатая в тиски тел я начала бредить, смеяться и плакать, на обрывках сознания вспоминая дорогу.
Снимали мы в красивейших местах вокруг заброшенного атеистами храма, на берегу Москвы-реки, у соснового бора. Это место гипнотизировало меня и останавливало время. На таком холме и должен стоять дом, с видом на пруды и реку. Такой покой и безмятежность надо передавать по наследству. Но тогда я слабо представляла своё собственное гнездо без мужской поддержки и вкладывала гонорары в родительскую дачу, где недолго проводила лето моя старшая дочь.
Сегодня не удержалась - дощечки свежеструганые потрогала, которыми котлован обложили в переулке.
- Что дом хочешь? Будет у тебя, - сообщила мне деловито и сочувственно малявка.
С моими девами не скучно - уйти не дадут без сына и дома.
А деревьев я насажала целые сады... не в ту почву.
Наткнулась на такое продолжение истории. После того, как на месте сельпо Шилов построил свою крепость с башенками, я лелеяла несбыточные надежды, когда-нибудь обосноваться на оставшемся маленьком промежутке, в доме-ступенях, таким я его себе нарисовала. Но победила опять безвкусица и злато, хотя я не сражалась - незримо я всё равно там
tanja-shino.livejournal.com/165657.html
Может быть такой? Сразу гнездом:
iblog.net.ua/2009/11/04/eko-zhilishhe-unikalnyj-dom-izmenyaetsya-s-izmeneniem-vashix-potrebnostej/