Как приручить трамвай
Этой осенью сбылась моя мечта - я наконец-то приручил свой первый трамвай!
Случилось это, можно сказать, неожиданно. Я-то думал, что только понаблюдаю издали, как работает мой дедушка Гоня. Он - заслуженный укротитель трамваев, немало их уже привёл в наш город, и ни один из его подопечных не учинил никаких беспорядков.
Вы, конечно, не раз катались в трамвае - они часто двигаются по улицам, перевозя пассажиров. При этом блестят чистыми стёклами и умеют себя вести: останавливаются в строго отведённых для этого местах, не сворачивают с рельсов. По ночам они мирно пасутся в депо.
Но прежде чем трамваи станут такими воспитанными, с ними должен поработать специальный дрессировщик. Каждый знает, что дикие трамваи - существа недружелюбные, обитают на территориях, свободных от каких бы то ни было препятствий, вдали от человеческого жилья. Степи, луга, полупустыни - вот ареал диких трамваев. Тут они затевают гонки, шумно играют, иногда собираясь в небольшие стаи. Сюда и отправляются укротители, чтобы найти подходящий дикий трамвай и уговорить его переехать в город на службу.
В этом году мне исполнилось десять лет, и дедушка заявил:
- Пора тебе приобщаться к семейному делу!
Я аж подпрыгнул от радости. Родители немного поворчали - дескать, рано, - но я их упросил, и они согласились. В общем, дедушка взял меня с собой на «охоту». Разумеется, речь не о настоящей охоте - ловить трамваи и держать их в неволе строго запрещено, да и застать врасплох дикий трамвай сложно, они очень чуткие, при обнаружении человека торопливо удаляются, а в ответ на преследование бросаются в атаку, что чревато травмами. Но даже если получится незаметно приблизиться к такому трамваю, он едва ли откроет дверь кабины, а научить его хорошим манерам и правилам поведения, не попав внутрь, невозможно.
До трамвайных пастбищ от города добираться часа три. Погода стояла хорошая - малооблачная и безветренная, но прохлада уже ощущалась. По дороге дедушка рассказывал о своей методике, а я старательно слушал.
- Прежде всего нужно выбрать печальный трамвай. Таких можно найти во время грозы. Как тебе известно, трамваи употребляют в пищу электричество, поэтому они мигом сбегаются, стоит только в небе раскатиться грому. Самые бойкие и наглые отпихивают более робких собратьев, чтобы самим поглотить все молнии, и некоторым не достаётся питания. Я запоминаю, кто остался голодным, и позже осторожно начинаю с ним беседу. Сперва бедняга, как ты понимаешь, относится настороженно. Я долго расписываю выгоду от поездок по улицам города: постоянное энергоснабжение, общение с людьми и с себе подобными, регулярный осмотр техником для профилактики болезней, купание в автомойках... Мало кто может устоять перед такими благами цивилизации.
К вечеру мы прибыли на место. Всюду низкие холмы, мелкие кустики, трава - всё просматривается на несколько километров, не то что в городе. В этом районе находилась только одна маленькая гостиница, специально для любителей нетронутой природы. Дедушка заранее забронировал для нас номер.
- Ночью ожидается гроза, - предупредил он меня. - Как раз можно будет выследить подходящий экземпляр.
Однако всё пошло наперекосяк.
Я ещё в пути заметил, что дедушка чувствовал себя неважно: часто кашлял и вытирал лоб платком. А через пару часов, когда окончательно стемнело, дедуля и вовсе расклеился: зашмыгал носом, глаза покраснели. Температура его пока держалась в пределах нормы, но стало ясно, что ночь в поле под дождём в таком состоянии ему противопоказана.
- Прости, Даник, видно, в следующий раз повезёт, - утешал меня дедушка. - Одна ночь ничего не решает.
Но я был расстроен не из-за того, что «охота» сорвалась. Перед нашим уходом из дома я краем уха услышал, что дедушка по телефону торжественно пообещал мэру без трамвая не возвращаться. Город наш расширялся, требовалось всё больше и больше трамваев. Кроме того, на днях у нас должны были организовать праздник, ждали гостей и туристов, и наш ещё не прирученный трамвай уже даже внесли в план - настолько мэр доверял дедушке. Кто знает, сумеем ли мы определить нужный нам трамвай в последующие дни, без грозы... Если нас постигнет неудача, это ударит по авторитету деда, к тому же начнутся сложности с перекраиванием трафика...
Однако я лишь кивнул и постарался сделать всё, чтобы дедушка скорее поправился: принёс горячий чай с мёдом, попросил у хозяев дополнительные одеяла. Дедушка держался бодро, но я видел, насколько его удручает такая ситуация.
После ужина дедуля выпил микстуру от простуды и, покашливая, устроился на кровати.
- Ты что сидишь, Даник? Поздно уже, - мягко сказал он мне.
Я послушно выключил свет и прилёг на собственную кровать, но спать не собирался. Вы догадались, да? Я решил один отправиться на разведку и привести трамвай!
Вскоре дедушка уснул. А я оделся потеплее, натянул дождевик и резиновые сапоги и бесшумно выскользнул за дверь.
Где можно встретить дикие трамваи, я знал и направился в ту сторону. Страшновато было, конечно. Я подбадривал себя мыслями о том, что трамваи обычно первыми не нападают на человека, он ведь, как правило, не представляет для них угрозы, да и несъедобен. Правда, они могут внезапно вывернуть откуда-нибудь и сбить с ног. Поэтому я тщательно вглядывался в окружающий мрак.
Издалека доносились приглушённые гудки, мелькали огоньки фар. Значит, я шёл правильно.
На небе сгустились тучи, поднялся ветер. Становилось всё холоднее. Потом откуда-то слева и сверху чиркнула слабенькая вспышка, через несколько минут легонько громыхнуло. Трамваи в темноте отозвались радостными звонками. Вдруг мимо меня стремительно промчалось что-то огромное и чёрное - один из трамваев! - я только дёрнулся от испуга. Мне пришло в голову, что я совершаю большую глупость... Но упрямство и желание помочь дедушке гнали меня вперёд. Правда, я стал ещё осторожнее и поминутно оглядывался, хотя это мало что давало: у меня-то не было фар. Пришлось остановиться около единственного найденного дерева - тонкой берёзки. Не говорите, что нельзя прятаться под деревьями во время грозы, я и сам знаю. Но что же мне было делать, стоять отдельно и создавать конкуренцию берёзе в притягивании молний?.. Ради безопасности я сел на корточки и отодвинулся от ствола, насколько мог.
И вдруг у меня из-под ног послышалось:
- Мяу!
Я чуть не упал. Откуда здесь взялся кот?! Небольшой, обычного серого окраса, весь взъерошенный. Замёрз, наверное. Поспешно подхватив котика, я сунул его под дождевик.
Зашелестел дождь, который всё усиливался. Я опустил капюшон до бровей. Постепенно молнии стали бить чаще. Какие же они были яркие! И так близко! При их свете сквозь водяные струи я наконец разобрал, куда спешат все трамваи. Они сгрудились на территории размером примерно с нашу главную площадь и тянулись к небу пантографами - так называются металлические конструкции у них на крышах, - стремясь заполучить как можно больше тока.
Я жадно рассматривал их, отмечая, что дедушка был прав: некоторые особенно жирные особи действительно отталкивали слабых.
Так я сидел, пока гроза не выдохлась. Кот пригрелся и замурлыкал. Я дал ему имя Мявчик.
Последние молнии погасли, и трамваи принялись разъезжаться. И среди этой толчеи я умудрился потерять тот самый экземпляр, за которым следил во время их «кормёжки» - как мне показалось, ему досталось меньше всех. Ругая себя, я с досадой вглядывался в стаю сыто покачивающихся трамваев. Может, тот? Или вон тот?.. Наконец уже никого не осталось, и я, тяжело вздохнув, поднялся. И тут меня пронзило ещё одним страхом: а в какой стороне гостиница?! Не хватало ещё заблудиться!
Представив, что до утра буду бродить среди диких трамваев, я вспотел. Но тут Мявчик выскочил у меня из-за пазухи на землю, встряхнулся и деловито зашагал в одному ему известном направлении, то и дело оглядываясь на меня. Я подумал, что кот наверняка знает, где живут люди, и пошлёпал за ним, стараясь не упускать из виду.
Мявчик шёл минут десять, а потом резко сел и принялся вылизываться. Я поднял голову - передо мной стоял трамвай. Тот самый, тёмно-синий, с которым я хотел побеседовать и даже успел назвать Динь-Доном! Выглядел он не просто грустным, а самым несчастным в мире. Я прокашлялся.
- Доброй ночи, уважаемый трамвай. Позвольте кое-что вам рассказать...
Выдал я ему всё, что запомнил из дедушкиных слов: и про энерго-что-то-там, и про мытьё, и про механиков. Трамвай слушал недоверчиво; кажется, я его не убедил. Он даже начал отъезжать от меня. У меня сердце упало и слёзы на глаза навернулись: неужто всё зря?.. Мявчик под ногами крутился, сочувствовал. Я присел, погладил... И тут от его шерсти - тр, тр! - искры полетели, и пальцы мне укололо чуток. Знаете же, если кошек гладить, в шерсти порой возникают искры. Это тоже электричество. Динь-Дон замер. Я ещё раз провёл ладонью по спине кота, и снова послышался тихий треск. Тут уж трамвай не выдержал, резво подкатился обратно... и открыл дверь кабины! Я глазам сперва не поверил. Но Мявчик кинулся внутрь, и я за ним заскочил. От восторга едва не визжал, как девчонка. Получилось! В кабине было совсем не жарко, но с помощью электричества от моих поглаживаний Мявчика Динь-Дон скоро наелся и нагрелся.
В общем, так мы и вернулись к гостинице, на трамвае. Благодаря фарам всё хорошо видно было, и я дорогу без труда нашёл. Дедушку поразил до глубины души! Он, ясное дело, сначала высказался весьма сурово о моём поступке, но потом признал:
- Внук, ты меня превзошёл! Горжусь тобой!
Утром мы в город отправились. Дедушка уже чувствовал себя намного лучше. Мэр ему премию выписал.
С тех пор мы с Динь-Доном часто видимся. Он теперь довольный катается, ест вдоволь. Дедушка обучил его всем правилам движения в городе. Мявчика, учитывая его роль в моих приключениях, родители разрешили оставить у нас, и я каждые выходные совершаю с ним поездку на Динь-Доне. Я выяснил, что кошачье электричество самое «вкусное»; любой трамвай отдаст всё на свете, лишь бы у него в кабине или в салоне сидел котик, которого кто-нибудь гладит.
Иногда я поощряю кототоком и другие трамваи за хорошую работу. И они это очень ценят!