(no subject)
Трудно забыть картину, виденную в гипермаркете.
Место действия - Ашан у Волоколамки, очередь к кассе. Над кассой висит огромная вывеска, метровыми буквами: "Касса для беременных". К кассе пробирается женщина с большим животом и платком на голове. Другие женщины начинают в голос возмущаться: "Если беременная, то пусть муж по магазинам ходит", "Когда я была беременная, меня никто без очереди не пропускал и мной не прикрывался". Одна дама подскакивает к беременной и очень агрессивно спрашивает: "Где беременная? Разве это беременная?" Женщина безмолвно задирает юбку, показывает круглый живот, и так же безмолвно продолжает пробираться к кассе. За нее вступается мужчина, пытается усовестить женщин.
Я внимательно рассмотрел теток, которые чуть не с кулаками набросились на беременную. Все русские, без малейшего акцента, ухоженная кожа лиц, 35-45 лет, московский средний класс. И все они наверняка приехали на автомобилях (т.к. в Ашан пешком никто не ходит).
Место действия - Ашан у Волоколамки, очередь к кассе. Над кассой висит огромная вывеска, метровыми буквами: "Касса для беременных". К кассе пробирается женщина с большим животом и платком на голове. Другие женщины начинают в голос возмущаться: "Если беременная, то пусть муж по магазинам ходит", "Когда я была беременная, меня никто без очереди не пропускал и мной не прикрывался". Одна дама подскакивает к беременной и очень агрессивно спрашивает: "Где беременная? Разве это беременная?" Женщина безмолвно задирает юбку, показывает круглый живот, и так же безмолвно продолжает пробираться к кассе. За нее вступается мужчина, пытается усовестить женщин.
Я внимательно рассмотрел теток, которые чуть не с кулаками набросились на беременную. Все русские, без малейшего акцента, ухоженная кожа лиц, 35-45 лет, московский средний класс. И все они наверняка приехали на автомобилях (т.к. в Ашан пешком никто не ходит).