Катаризм как жертва глобализации. Окончание
III. На пути к новому миру…
Сегодня существует тенденция рассматривать «крестовый поход против альбигойцев» как «войну Севера против Юга», которая была развязана из экономических и политических причин с чисто завоевательными целями. Но такие выводы несколько поспешны, потому что реальность была гораздо сложнее. Это был самый настоящий крестовый поход, священная война, ведущаяся отныне не только против внешних по отношению к христианству врагов, как сарацины, но и внутренних врагов христианского мира, как мы видим это из призыва 1208 г. Папы Иннокентия III и его ястребов-цистерцианцев. Король же Франции - Филипп-Август - противился этому походу, как только мог. Когда самый амбициозный из «северный баронов», Симон де Монфор весьма эффективно пытался урезать королевские фьефы и основать собственную династию в Лангедоке, его благочестие было неоспоримым. Он, скорее всего, ни на минуту не сомневался в том, что выступает с оружием в руках во славу Христа и Пресвятой Девы, а его кровавые подвиги принесут ему прощение грехов в загробной жизни.
Папство всерьез занялось уничтожением того, что оно определило как ересь, которая в окситанских графствах стала реальным фактом общественной жизни. Во времена, когда Церковь выработала свои жесткие догматы и принялась основывать модель святости не на образцах апостольской жизни, но на строгом соблюдении установленной ортодоксии, диссидентские проповеди больше не допускались. Особенно, если эти проповеди пробивали брешь в теократических претензиях Иннокентия III на управление христианским миром, который возвышал себя над всеми правителями как викарий Иисуса Христа и представитель Бога на земле. Еретики же, для которых в вечности иного мира существовало только Царство Божье, отказывающиеся обосновывать Евангелием какое-либо институализированное насилие, действительно с такой точки зрения выглядели как подрывные элементы.
Но все же, почему и каким образом дело дошло до войны? В Лангедоке, на землях графов Тулузского и де Фуа, а также виконтов Тренкавель, их вассалов и вассалов их вассалов, ересь публично находилась под защитой светских властей. Расстановка политических сил не могла допустить там репрессий, полыхающих во Франции и Германии. Кроме того, в первые годы XIII века, Иннокентий III послал крупную цистерцианскую миссию (состоявшую как минимум из тридцати монахов и двенадцати аббатов, под руководством троих папских легатов), целью которой было вернуть к ортодоксии окситанское население и публично дискутировать с катарскими проповедниками. Очевидный провал их антиеретической пастырской деятельности пробудил в 1206 г. призвание кастильского епископа Диего из Осмы, проходившего через Лангедок со своим каноником Домиником. Но, к сожалению, последствия были неутешительны: смерть харизматического Диего в декабре 1207 года подрезала крылья сторонникам мира, а убийство в январе 1208 г. одного из самых ненавидимых местными жителями папских легатов подлило масла в огонь. Иннокентий призвал к крестовому походу. Филипп-Август был не очень рад папским претензиям на вмешательство в дела своего крупного тулузского вассала и отреагировал сдержанно, просто позволив своим трем баронам принять крест. Собралась огромная армия. Именно благодаря этой войне Доминик, по своей сути учредитель и устроитель, будет развивать деятельность ордена проповедников. Крестовый поход против альбигойцев, направленный против князей и сеньоров, защищавших еретиков, был затеян с целью нарушить сложившийся баланс расстановки сил и искоренить ересь. Впрочем, насилие и политика шли рука об руку с захватническими аппетитами.
Тем не менее, несмотря на первоначально блестящие успехи - резню в Безье, взятие Каркассона, костры в Минерве, Лаворе и Кассес, рост могущества Симона де Монфора и его клана, крестовый поход 1209 года против князей Юга - защитников еретиков, к которому призвал христианских баронов Папа Иннокентий III, закончился провалом. В 1224 году окситанские князья отвоевали назад свои земли, а французские бароны, казалось, были окончательно изгнаны из Лангедока. Но король Франции Людовик VIII, став правопреемником династии Монфоров, вторгся в графства Юга и, начиная с 1226 года, королевский крестовый поход сменил крестовый поход баронов. Отныне французская корона ведет систематическую захватническую войну. В 1229 г. виконтство Тренкавель было ликвидировано, Раймонд VII Тулузский покорился Капетингам, которые утвердились в Лангедоке, создав там королевское сенешальство Каркассон. Эта война началась по воле Церкви, но, в конце концов, ее выиграл король Франции - а проиграли окситанские феодалы - защитники еретиков. Теперь соотношение сил изменилось: у Церкви были развязаны руки. Можно также сказать, что этот крестовый поход стал звеном в цепи процессов, приведших от расцвета цистерцианцев к основанию Инквизиции и торжеству доминиканского порядка.
В «усмиренном» военным путем Лангедоке папство, начиная с 1233 г., установило безапелляционный религиозный трибунал - Инквизицию, вверенную молодым нищенствующим монашеским орденам - доминиканцам и францисканцам. Эти ордена воплотили собой новую ориентацию христианских идеалов и сделались, сменив цистерцианцев, новым орудием ортодоксии. Инквизиция имела исповедническую функцию - и в этом смысле ее целью было примирить с верой папы и короля присоединенное население. Но в качестве следственного трибунала она по максимуму использовала собранные в обязательном порядке исповеди как свидетельские показания в суде с целью обезглавить ушедший в подполье катаризм и ликвидировать одного за другим его служителей - травимых добрых мужчин и добрых женщин. Чтобы выследить и уничтожить связи солидарности и подпольные сети в семьях и деревнях, которые защищали подпольщиков, Инквизиция использовала методы устрашения и ввела систему всеобщего доносительства. Наказания для простых верующих начинались от принуждения носить крест бесчестья до конфискации имущества, вечного заточения и костра за повторное впадение в ересь. Для пойманных добрых мужчин и добрых женщин альтернатива была проще: тюрьма для раскаявшихся и отрекшихся, костер для упорствующих - а последних было подавляющее большинство.
Заключение
Падение Монсегюра и массовый костер 16 марта 1244 года положили конец политическим надеждам графа Тулузского и всей организации катарской Церкви Лангедока. С того времени последнее религиозное подполье постепенно отчаивается. Но все равно Инквизиция должна будет устроить сто лет организованной травли, систематического террора, бюрократических доносов - и идеологической пропаганды с кафедр - чтобы вытравить катаризм из глубины сердец и лабиринта деревень Окситании.
Провозглашенный Папой и пропагандируемый орденом Сито, крестовый поход против альбигойцев, в конце концов, стал победой короля - и доминиканских порядков. Он способствовал динамической централизации королевства Капетингов, а одним из далеко идущих его последствий стало зарождение Инквизиции - и догматики томизма. Так исчез окситанский катаризм - основная причина этого похода. Но он не умер в Окситании в первой трети XIV века «из-за внутренней доктринальной слабости» - как это можно иногда прочесть. Сохранившиеся книги и проповеди катаров свидетельствуют о его прекрасном теологическом уровне. Он не умер естественной смертью, но после двадцати лет священной войны и ста лет систематических преследований, в контексте создания нового мирового монархического и религиозного порядка, породившего и другие многочисленные изменения. Просто это был новый мир, из которого все прежнее было изгнано.