Надо же!
Ровно год назад мы совершали свадебное путешествие по Индии - и вот уже прошёл год. Мы в Стамбуле.
И надо же было такому случиться! Здесь, на границе Европы и Азии, в великом городе, где простоявший тысячу лет христианский собор Святой Софии был сначала переделан в мечеть, а сегодня открыт для всех как музей, в городе, где пролив Босфор - это просто одна из городских магистралей, в городе, где космического вида трамваи, скрипя и не торопясь, объезжают крепостные стены, которым полторы тысячи лет, а жители карабкаются вверх-вниз по кривым мощёным улочкам шириной в несколько метров...
ух, про этот город можно написать ещё много
и именно в этом городе мы, уже не надеясь найти обещанных летними афишами танцующих дервишей, мы, усталые, садимся в оказавшейся на пути к отелю чайной. в ней - почти все посетители турки, и они курят кальяны и беседуют о своём, а в сторонке - всего два музыканта дают большой плотный звук: один - на кануне (что-то вроде гуслей, по ним усатый музыкант играет пальцами в металлических напёрстках и знай себе улыбается и подмигивает), а второй - бьёт в кожаный барабан и, закрыв глаза, поёт турецкую песню...
и мы входим туда, чтобы согреться и выпить чаю.
и вдруг музыканты объявляют, что сейчас мы сможем увидеть танцующего дервиша. И выходит самый настоящий, прямо как на картинке, в суфийском белом наряде человек. Он какое-то время стоит, скрестив руки на груди, а потом, не открывая глаз начинает кружиться, и белая юбка вокруг него - как маленькое солнце.
И мы смеёмся, что мы искали суфийские танцы - и вот они сами нашли нас.
И ещё - надо же! - в это же кафе заходит пара с коляской. И что бы вы думали? Оказывается, это семья из Германии. Он - саксофонист, она - пианист, плюс (насколько позволил наш с ней ломаный английский понять друг друга) она работает добровольным консультантом по грудному вскармливанию ("помогает мамам не иметь проблем с молоком для малышей"). Их четырёхмесячный сын Эмиль улыбается нам и муслявит кулачок... Эмиль родился дома! Мы с его мамой конечно же жмём друг дружке руки и начинаем обсуждение вопроса домашних родов в наших странах.
Договариваемся с новыми знакомыми встретиться на следующий день, чтобы вместе поиграть: Йохан привёз с собой саксофон, а новая жемчужина Роминой коллекции - турецкая балалайка баглама - это новое обретение вчерашнего дня. Завтра она поедет с нами в Москву...
Потом - усталые, счастливые, удивлённые, наполненные прошедшим днём бредём по ночным кривым улочкам, звёзды в небе и месяц, лежит ровно на макушке минарета Айя-Софии - той самой, что была построена византийцами как христианский храм, а спустя тысячу с лишним лет переделана мусульманами в мечеть, и лишь последние полвека (какая ничтожная малость!) функционирует как музей. Окружённая минаретами мечеть с характерным плоским куполом изнутри украшена отреставрированными фресками с ликами христианских святых...
И надо же было такому случиться! Здесь, на границе Европы и Азии, в великом городе, где простоявший тысячу лет христианский собор Святой Софии был сначала переделан в мечеть, а сегодня открыт для всех как музей, в городе, где пролив Босфор - это просто одна из городских магистралей, в городе, где космического вида трамваи, скрипя и не торопясь, объезжают крепостные стены, которым полторы тысячи лет, а жители карабкаются вверх-вниз по кривым мощёным улочкам шириной в несколько метров...
ух, про этот город можно написать ещё много
и именно в этом городе мы, уже не надеясь найти обещанных летними афишами танцующих дервишей, мы, усталые, садимся в оказавшейся на пути к отелю чайной. в ней - почти все посетители турки, и они курят кальяны и беседуют о своём, а в сторонке - всего два музыканта дают большой плотный звук: один - на кануне (что-то вроде гуслей, по ним усатый музыкант играет пальцами в металлических напёрстках и знай себе улыбается и подмигивает), а второй - бьёт в кожаный барабан и, закрыв глаза, поёт турецкую песню...
и мы входим туда, чтобы согреться и выпить чаю.
и вдруг музыканты объявляют, что сейчас мы сможем увидеть танцующего дервиша. И выходит самый настоящий, прямо как на картинке, в суфийском белом наряде человек. Он какое-то время стоит, скрестив руки на груди, а потом, не открывая глаз начинает кружиться, и белая юбка вокруг него - как маленькое солнце.
И мы смеёмся, что мы искали суфийские танцы - и вот они сами нашли нас.
И ещё - надо же! - в это же кафе заходит пара с коляской. И что бы вы думали? Оказывается, это семья из Германии. Он - саксофонист, она - пианист, плюс (насколько позволил наш с ней ломаный английский понять друг друга) она работает добровольным консультантом по грудному вскармливанию ("помогает мамам не иметь проблем с молоком для малышей"). Их четырёхмесячный сын Эмиль улыбается нам и муслявит кулачок... Эмиль родился дома! Мы с его мамой конечно же жмём друг дружке руки и начинаем обсуждение вопроса домашних родов в наших странах.
Договариваемся с новыми знакомыми встретиться на следующий день, чтобы вместе поиграть: Йохан привёз с собой саксофон, а новая жемчужина Роминой коллекции - турецкая балалайка баглама - это новое обретение вчерашнего дня. Завтра она поедет с нами в Москву...
Потом - усталые, счастливые, удивлённые, наполненные прошедшим днём бредём по ночным кривым улочкам, звёзды в небе и месяц, лежит ровно на макушке минарета Айя-Софии - той самой, что была построена византийцами как христианский храм, а спустя тысячу с лишним лет переделана мусульманами в мечеть, и лишь последние полвека (какая ничтожная малость!) функционирует как музей. Окружённая минаретами мечеть с характерным плоским куполом изнутри украшена отреставрированными фресками с ликами христианских святых...