Давид Гроссман "Не быць скотам!" главная статья газеты ХаАрец сегодня
el_finik пишет
Давид Гроссман "Не быць скотам!" главная статья газеты ХаАрец сегодня
Статья израильского писателя Давида Гросмана למה מי מת открывает сегодня пятничный выпуск гаеты ХаАрец
Перевод с иврита - Эли Финберг
Омар Абу Джарибан, житель сектора Газы, незаконно находился на территории Израиля, угнал машину и был тяжело ранен в автоаварии, в которой был замешан. Его выписали из больницы Шиба не закончив лечение и передали в КПЗ в полиции Реховота. Там не смогли идетифицировать его личность. Он был не в самом лучшем состоянии и не смог им помочь. Полицейские Реховота решили от него избавиться. Согласно рассказанному в статье Хаима Левинсона "В пижаме, босой, без еды" (Хаарец 17.2) ночью его посадили в патрульную машину, с тремя полицейскими. Он был с катетором, взрослым подгузником и в больничной пижаме. Два дня спустя его нашли мертвым возле дороги.
Маленькая история. Мы о таких уже читали, даже о более страшных. Можно подумать - нелегал, из Рафиаха, вор... Да и вообще это случилось в 2008. Устарело, есть истории более актуальные, более свежие, более наши, более трогающие наши души (кроме всего прочего, они начали, а мы предложили им все, а они отказались, и террор).
С того дня как я прочитал о всем этом, мне труднее дышать этот воздух, я снова и снова думаю о поездке в патрульной машине, как будто что то от меня самого осталось в ней, застряло и не может выйти. Что там было? Как это происходило? Каковы они реальные, банальные состовляющие действительности, которые слившись воедино, шаг за шагом, превращаются в такой кошмар.
В газете написано, что там были Омар и еще трое полицейских. Я прокручиваю снова все у себя в голове: Он сидит как они или лежит на полу машины? В наручниках или нет? И что? С ним говорят? Дают пить? Смеются с ним? Смеются над ним? Над его подгузником? Катетором? О том что он сможет или не сможет делать после изцлечения катетора? Говорят что так ему и над? Пинают его слегка, потому что ситуация обязывает и можно? Почему бы и нет?
И вообще, как это возможно, что человек выходит после госпитализации в таком виде? Кто его выписал? Как объяснил свое решение в медицинских бумагах? И что случилось когда полицейская машина приехала на блокпост Макабим? В газете написано что полицейские начали спорить с командиром блокпоста, израильтянином, и тот отказался принять раненого. Слышал ли Омар из машины как о нем разговаривают, или его вытащили наружу и поставили перед начальником блокпоста в пижаме, подгузнике и с катетором, чтобы тот впечатлился и принял наконец решение, и командир сказал: "Нет!". И Ялла, возвращаемся в машину и продолжаем поездку, и сейчас ребята в патрульной уже менее приветливы, потому что поздно, и хочется вернуться, и как упал на них эта арабская морда, и что с ним делать сейчас, если в Макабим его не хотели то и в Атарот не захотят, кому он нужен вообще, в таком виде, во время поездки по 45ой дороге между тюрьмой Офер и блокпостом Атарот, в полной темноте, каким то образом, появляется мысль, идея, или кто то говорит что то, а другой с ним не спорит, или да спорит, но у первого больше влияние на остальных, или вообще нет спора, один говорит а другой понимает, что это имеено то, что нужно сделать, говорят водителю остановиться на обочине, не здесь, здесь слишком светло, там останови, А ты, да ты блядь, вставай уже, провонял нам вшу машину, поимел нам всю смену, пшел уже, куда? ТУДА!
И что потом? Омар стоит на ногах или они его не держат? Они оставляют его на обочине или берут его, и тянут? По земле, немного внутрь леса?
Стоять на месте! Там где ты сейчас! Не приближаться!
Возвращаются в машину, быстрым шагом, оглядываются убедиться что Омар их не преследует. Как будто в нем есть что то заразное. Нет, не ранение. Другое, что то что уже распространяется вокруг него как плохое известие, как его приговор. Езжай, ялла, мы закончили.
А он, Омар Абу Джибран. Что он делал? Остался стоять или неожиданно понял что случилось и побежал за ними умоляя чтобы не оставляйли там? Может не понял ничего, ведь был не в фокусе, и остался стоять там в лесу смотреть на дорогу, и уезжающую полицейскую машину. И что сделал потом? Что он сделал черт возьми? Пошел не понимая куда, исходя из мысли, что где то там будет лучше чем здесь? Или уселся в раздумьи ничего не понимая, да и как можно это понять. Или лег, скрученный и ждал? Чего? О чем думал? О ком он думал? Кто у него есть в этом мире? Появилась ли у кого то из полицейских мысль в течении всей ночи, а есть ли кто то в ехтом мире, женщина, семья, для которых Омар не чужой, для кого он кто то? Что можно приложить еще немного усилия, найти их и передать Омара им? Спустя два дня был найден труп Омара. Я не знаю сколько времени прошло с момента как его бросили на обочине до наступления смерти. Нельзя знать когда он понял, что все, что нет в его теле достаточно сил чтобы выжить. Что даже если соберется с силами находится в ситуации из которой нет выхода. Что здесь заканчивается его короткая жизнь. Его брат, Мухамад, сказал в телефонном разговоре из Газы: "Его просто бросили к собакам!". А в газате написано: "Чудовищные подробности как описал их брат покойного" Я читаю и вижу как образ превращается в реальность, в попытке прогнать картины из моей головы,
А в патрульной машине, после того как выбросили Омара, что произошло там? Они говорили между собой? О чем? Накачивали друг друга ненавистью и презрением к нему чтобы оправдать задним числом то, что сделали? Оправдать то, что в глубине сердаца понимали противоречит чему то. Может быть закону (это их не беспокоило) может быть чему то более глубокому, какой то внутренней памяти, где они сами, много лет назад слышали какое то отеческое наставление, или детской истории где Хорошие люди хорошие, а плохие плохие, или в одном из них мелькнуло что то, что он изучал когда то - они же учились здесь, в системе просвещения, Нет? "Пленник" С. Из ара например.
Или все трое достали мобильные телефоны и говорили с женами, подругами, сыновьями. Может быть в такие мгновения хочется с кем то поговорить. С кем то кого здесь нет. КТО НЕ ЗАПАЧКАН ЭТИМ.
Или молчали.
Нет, молчание могло бы быть опасным на этом этапе. Все таки машина начала наполняться чем то, неким мерзким, мутным ощущением страшного греха, такого какому нет прощения. Может один из них все таки предложил вернуться, вернемся и скажем что это была шутка. Нельзя так бросить человека.
В газете написано: "В результате расследования отдела преступлений полиции в марте 2009 было принято решение подать иск о причинении смерти в результате небрежности только против двух из тех, кто был замешан в гибели Омара Абу Джибрана. Этап доказательств на их суде еще не начался (мы уже в 2012 году - примечание Эли Финберга) но один из двух обвиняемых получил повышение с тех пор.
Я знаю, что они не символизируют всю полицию, всё общество и всю страну. Я знаю что они лишь гниль, мелочь, сорняки. Но тогда я думаю - тот кто бросает целый народ на обочине уже 45 лет, кто поворачивается к ниму спиной при этом создавая для себя совсем не плохую жизнь, и виртуозно отталкивает от себя всякие мысли о своей ответственности за ситуацию, и ко всему еще ему удается последовательно игнорировать то извращение, кошмар им самим созданный в течении лет, в системе его собственной жизни, его собственными руками - какое ему дело до какого то Омара?
Tags: my translations, the end of conflictтекст схвачен постоксероксом Оригинал поста
Давид Гроссман "Не быць скотам!" главная статья газеты ХаАрец сегодня
Статья израильского писателя Давида Гросмана למה מי מת открывает сегодня пятничный выпуск гаеты ХаАрец
Перевод с иврита - Эли Финберг
Омар Абу Джарибан, житель сектора Газы, незаконно находился на территории Израиля, угнал машину и был тяжело ранен в автоаварии, в которой был замешан. Его выписали из больницы Шиба не закончив лечение и передали в КПЗ в полиции Реховота. Там не смогли идетифицировать его личность. Он был не в самом лучшем состоянии и не смог им помочь. Полицейские Реховота решили от него избавиться. Согласно рассказанному в статье Хаима Левинсона "В пижаме, босой, без еды" (Хаарец 17.2) ночью его посадили в патрульную машину, с тремя полицейскими. Он был с катетором, взрослым подгузником и в больничной пижаме. Два дня спустя его нашли мертвым возле дороги.
Маленькая история. Мы о таких уже читали, даже о более страшных. Можно подумать - нелегал, из Рафиаха, вор... Да и вообще это случилось в 2008. Устарело, есть истории более актуальные, более свежие, более наши, более трогающие наши души (кроме всего прочего, они начали, а мы предложили им все, а они отказались, и террор).
С того дня как я прочитал о всем этом, мне труднее дышать этот воздух, я снова и снова думаю о поездке в патрульной машине, как будто что то от меня самого осталось в ней, застряло и не может выйти. Что там было? Как это происходило? Каковы они реальные, банальные состовляющие действительности, которые слившись воедино, шаг за шагом, превращаются в такой кошмар.
В газете написано, что там были Омар и еще трое полицейских. Я прокручиваю снова все у себя в голове: Он сидит как они или лежит на полу машины? В наручниках или нет? И что? С ним говорят? Дают пить? Смеются с ним? Смеются над ним? Над его подгузником? Катетором? О том что он сможет или не сможет делать после изцлечения катетора? Говорят что так ему и над? Пинают его слегка, потому что ситуация обязывает и можно? Почему бы и нет?
И вообще, как это возможно, что человек выходит после госпитализации в таком виде? Кто его выписал? Как объяснил свое решение в медицинских бумагах? И что случилось когда полицейская машина приехала на блокпост Макабим? В газете написано что полицейские начали спорить с командиром блокпоста, израильтянином, и тот отказался принять раненого. Слышал ли Омар из машины как о нем разговаривают, или его вытащили наружу и поставили перед начальником блокпоста в пижаме, подгузнике и с катетором, чтобы тот впечатлился и принял наконец решение, и командир сказал: "Нет!". И Ялла, возвращаемся в машину и продолжаем поездку, и сейчас ребята в патрульной уже менее приветливы, потому что поздно, и хочется вернуться, и как упал на них эта арабская морда, и что с ним делать сейчас, если в Макабим его не хотели то и в Атарот не захотят, кому он нужен вообще, в таком виде, во время поездки по 45ой дороге между тюрьмой Офер и блокпостом Атарот, в полной темноте, каким то образом, появляется мысль, идея, или кто то говорит что то, а другой с ним не спорит, или да спорит, но у первого больше влияние на остальных, или вообще нет спора, один говорит а другой понимает, что это имеено то, что нужно сделать, говорят водителю остановиться на обочине, не здесь, здесь слишком светло, там останови, А ты, да ты блядь, вставай уже, провонял нам вшу машину, поимел нам всю смену, пшел уже, куда? ТУДА!
И что потом? Омар стоит на ногах или они его не держат? Они оставляют его на обочине или берут его, и тянут? По земле, немного внутрь леса?
Стоять на месте! Там где ты сейчас! Не приближаться!
Возвращаются в машину, быстрым шагом, оглядываются убедиться что Омар их не преследует. Как будто в нем есть что то заразное. Нет, не ранение. Другое, что то что уже распространяется вокруг него как плохое известие, как его приговор. Езжай, ялла, мы закончили.
А он, Омар Абу Джибран. Что он делал? Остался стоять или неожиданно понял что случилось и побежал за ними умоляя чтобы не оставляйли там? Может не понял ничего, ведь был не в фокусе, и остался стоять там в лесу смотреть на дорогу, и уезжающую полицейскую машину. И что сделал потом? Что он сделал черт возьми? Пошел не понимая куда, исходя из мысли, что где то там будет лучше чем здесь? Или уселся в раздумьи ничего не понимая, да и как можно это понять. Или лег, скрученный и ждал? Чего? О чем думал? О ком он думал? Кто у него есть в этом мире? Появилась ли у кого то из полицейских мысль в течении всей ночи, а есть ли кто то в ехтом мире, женщина, семья, для которых Омар не чужой, для кого он кто то? Что можно приложить еще немного усилия, найти их и передать Омара им? Спустя два дня был найден труп Омара. Я не знаю сколько времени прошло с момента как его бросили на обочине до наступления смерти. Нельзя знать когда он понял, что все, что нет в его теле достаточно сил чтобы выжить. Что даже если соберется с силами находится в ситуации из которой нет выхода. Что здесь заканчивается его короткая жизнь. Его брат, Мухамад, сказал в телефонном разговоре из Газы: "Его просто бросили к собакам!". А в газате написано: "Чудовищные подробности как описал их брат покойного" Я читаю и вижу как образ превращается в реальность, в попытке прогнать картины из моей головы,
А в патрульной машине, после того как выбросили Омара, что произошло там? Они говорили между собой? О чем? Накачивали друг друга ненавистью и презрением к нему чтобы оправдать задним числом то, что сделали? Оправдать то, что в глубине сердаца понимали противоречит чему то. Может быть закону (это их не беспокоило) может быть чему то более глубокому, какой то внутренней памяти, где они сами, много лет назад слышали какое то отеческое наставление, или детской истории где Хорошие люди хорошие, а плохие плохие, или в одном из них мелькнуло что то, что он изучал когда то - они же учились здесь, в системе просвещения, Нет? "Пленник" С. Из ара например.
Или все трое достали мобильные телефоны и говорили с женами, подругами, сыновьями. Может быть в такие мгновения хочется с кем то поговорить. С кем то кого здесь нет. КТО НЕ ЗАПАЧКАН ЭТИМ.
Или молчали.
Нет, молчание могло бы быть опасным на этом этапе. Все таки машина начала наполняться чем то, неким мерзким, мутным ощущением страшного греха, такого какому нет прощения. Может один из них все таки предложил вернуться, вернемся и скажем что это была шутка. Нельзя так бросить человека.
В газете написано: "В результате расследования отдела преступлений полиции в марте 2009 было принято решение подать иск о причинении смерти в результате небрежности только против двух из тех, кто был замешан в гибели Омара Абу Джибрана. Этап доказательств на их суде еще не начался (мы уже в 2012 году - примечание Эли Финберга) но один из двух обвиняемых получил повышение с тех пор.
Я знаю, что они не символизируют всю полицию, всё общество и всю страну. Я знаю что они лишь гниль, мелочь, сорняки. Но тогда я думаю - тот кто бросает целый народ на обочине уже 45 лет, кто поворачивается к ниму спиной при этом создавая для себя совсем не плохую жизнь, и виртуозно отталкивает от себя всякие мысли о своей ответственности за ситуацию, и ко всему еще ему удается последовательно игнорировать то извращение, кошмар им самим созданный в течении лет, в системе его собственной жизни, его собственными руками - какое ему дело до какого то Омара?
Tags: my translations, the end of conflictтекст схвачен постоксероксом Оригинал поста