.
послушай... я не знаю, кому молюсь..
ты во мне - невидим, неощутим...
..мы так редко знаем, чего хотим!
но я сейчас знаю. знаю. иду на вкус
и запах. что-то слепит глаза...
ты видел - я исчерпала себя до дна.
так маски уходят... я на земле одна
теперь. не пиши меня на образа -
я не желаю. вечность небытия -
пахнет замшелой ветошью и гнильем.
знаю это безмерие. мы вдвоем
в нем не нашли единства, ни ты, ни я.
и я теперь не знаю, кому молюсь.
но, слушай! вот закон моих аллилуй -
целуй ее. так, как я целую. целуй
ее каждый день, как я, до рассветных рос.
.
Как веточка тонка! Какие листья
прозрачные - оголены, дрожат.
..молчание в дрожании повисло,
все в желтом! осень прочит листопад
и шепчет. Новый звук вонзится глубже,
больнее отразится тишина.
Срывает время листья. Уже, уже
окружность желтого. И глубже глубина,
и медленнее поступь. Взгляд сильнее,
но тоньше руки. Медленна река.
Ты слышишь эти капли? Звуки, звуки
тревожат сердце, так издалека.
.
какого цвета у тебя глаза?
я окунулась в звёзды, пытаясь разглядеть.
это всё - волшебное небо за
тобой. как я хочу его губами согреть!
давай напишем сумасшедший роман,
где мы, скитальцы непритворных ролей,
обретены друг другом... ночным ветрам
не выть, не рвать нас больше. нам не гореть
бесплодным пламенем - мы всё завершим.
всё будет лучше. лучше даже, чем в снах.
... и на последней из отвесных вершин
мы станем крыльями друг другу.
.
я, наверное, просто расплачусь
от нахлынувшей раненой нежности...
что такое касание значит, -
я не знаю, прости.
задохнусь от немых многоточий,
так невольно. от взгляда безбрежности...
не смотри же в меня - мои ночи
бурей рвуться в груди!
я не помню, не помню, не помню,
что ты можешь быть ближе, чем “где-то”!
я, наверное, вздрогну - ладонью
ты раскроешь мою.
загляну прямо в душу - позволь мне!
ты позволишь. и встретишь. секреты
все твои на дрожащих ресницах
я губами храню.
.
когда жизнь не сможет больше спасти меня от меня,
и, выгнав себя из сил, я свалюсь, но подняться уже не сумею -
ты мимо пройди. на скамейку у края обрыва присядь.
мы так долго ждали минуты вернуться друг к другу... седели,
спешили, сердились, боялись... как часто, порой,
нам кажется, что мы вмещаем созвездие жизней! а жизни
получится ровно одна.. улыбаюсь - тобой
моя наполнялась без края. ...рука что-то ищет,
скользя по просоленной, отполированной коже скамьи.
не нужно. не рви себе сердце. опасный мотор. слишком быстрый.
мне надо бы было его вполовину... твои
глаза наполняются светом. в светящейся призме
хрустального неба, текущего низко над гладью воды
в вечернюю бухту - смотри, силуэты! ты видишь начало?
мы были так юны, так дерзки... так счастливо, сладко юны,
что не замечали, не верили! плыли, качаясь,
как эти обрывки тумана в темнеющей чаше земли -
по ветру... и может быть в этом конечная мудрость? кто скажет?
я стал океаном. и небом. и ночью. возьми,
возьми меня полную грудь! успокойся... от сажи
полуночной бережно скрою тебя и лицо
ладонями вытру от боли и страха, целуя ресницы.
склонись головой на плечо. в твой доверчивый сон
вплету самых ласковых будущих сказок, страниц и
покоя - сейчас, когда жизнь уже не спасла меня от меня,
я, вновь безграничный, опять безтелесый, остался единым
с тобой. я с тобой. всё в порядке. я буду тебя охранять.
и знающим ветром поддерживать плечи и спину.
.
Райнер Мария Рильке
Я мог бы ласково взять тебя,
не выпустить больше из рук.
Я мог бы баюкать твой взгляд; тебя
охранять, и быть лесом вокруг.
Я мог бы единственным знать об этом, -
что ночь холодна была.
И слушать вечер, печалясь о лете,
сгорающем с нами дотла.
Ведь время стало тревогой всех,
не избегла камня коса.
Снаружи ходит чужой человек
и будит чужого пса.
Но вот стало тихо. Я не спустил
с тебя своих глаз; и те
охраняли тебя наподобие крыл,
если что-то брело в темноте.
Перевод с немецкого: А. Дитцель.
.
ты во мне - невидим, неощутим...
..мы так редко знаем, чего хотим!
но я сейчас знаю. знаю. иду на вкус
и запах. что-то слепит глаза...
ты видел - я исчерпала себя до дна.
так маски уходят... я на земле одна
теперь. не пиши меня на образа -
я не желаю. вечность небытия -
пахнет замшелой ветошью и гнильем.
знаю это безмерие. мы вдвоем
в нем не нашли единства, ни ты, ни я.
и я теперь не знаю, кому молюсь.
но, слушай! вот закон моих аллилуй -
целуй ее. так, как я целую. целуй
ее каждый день, как я, до рассветных рос.
.
Как веточка тонка! Какие листья
прозрачные - оголены, дрожат.
..молчание в дрожании повисло,
все в желтом! осень прочит листопад
и шепчет. Новый звук вонзится глубже,
больнее отразится тишина.
Срывает время листья. Уже, уже
окружность желтого. И глубже глубина,
и медленнее поступь. Взгляд сильнее,
но тоньше руки. Медленна река.
Ты слышишь эти капли? Звуки, звуки
тревожат сердце, так издалека.
.
какого цвета у тебя глаза?
я окунулась в звёзды, пытаясь разглядеть.
это всё - волшебное небо за
тобой. как я хочу его губами согреть!
давай напишем сумасшедший роман,
где мы, скитальцы непритворных ролей,
обретены друг другом... ночным ветрам
не выть, не рвать нас больше. нам не гореть
бесплодным пламенем - мы всё завершим.
всё будет лучше. лучше даже, чем в снах.
... и на последней из отвесных вершин
мы станем крыльями друг другу.
.
я, наверное, просто расплачусь
от нахлынувшей раненой нежности...
что такое касание значит, -
я не знаю, прости.
задохнусь от немых многоточий,
так невольно. от взгляда безбрежности...
не смотри же в меня - мои ночи
бурей рвуться в груди!
я не помню, не помню, не помню,
что ты можешь быть ближе, чем “где-то”!
я, наверное, вздрогну - ладонью
ты раскроешь мою.
загляну прямо в душу - позволь мне!
ты позволишь. и встретишь. секреты
все твои на дрожащих ресницах
я губами храню.
.
когда жизнь не сможет больше спасти меня от меня,
и, выгнав себя из сил, я свалюсь, но подняться уже не сумею -
ты мимо пройди. на скамейку у края обрыва присядь.
мы так долго ждали минуты вернуться друг к другу... седели,
спешили, сердились, боялись... как часто, порой,
нам кажется, что мы вмещаем созвездие жизней! а жизни
получится ровно одна.. улыбаюсь - тобой
моя наполнялась без края. ...рука что-то ищет,
скользя по просоленной, отполированной коже скамьи.
не нужно. не рви себе сердце. опасный мотор. слишком быстрый.
мне надо бы было его вполовину... твои
глаза наполняются светом. в светящейся призме
хрустального неба, текущего низко над гладью воды
в вечернюю бухту - смотри, силуэты! ты видишь начало?
мы были так юны, так дерзки... так счастливо, сладко юны,
что не замечали, не верили! плыли, качаясь,
как эти обрывки тумана в темнеющей чаше земли -
по ветру... и может быть в этом конечная мудрость? кто скажет?
я стал океаном. и небом. и ночью. возьми,
возьми меня полную грудь! успокойся... от сажи
полуночной бережно скрою тебя и лицо
ладонями вытру от боли и страха, целуя ресницы.
склонись головой на плечо. в твой доверчивый сон
вплету самых ласковых будущих сказок, страниц и
покоя - сейчас, когда жизнь уже не спасла меня от меня,
я, вновь безграничный, опять безтелесый, остался единым
с тобой. я с тобой. всё в порядке. я буду тебя охранять.
и знающим ветром поддерживать плечи и спину.
.
Райнер Мария Рильке
Я мог бы ласково взять тебя,
не выпустить больше из рук.
Я мог бы баюкать твой взгляд; тебя
охранять, и быть лесом вокруг.
Я мог бы единственным знать об этом, -
что ночь холодна была.
И слушать вечер, печалясь о лете,
сгорающем с нами дотла.
Ведь время стало тревогой всех,
не избегла камня коса.
Снаружи ходит чужой человек
и будит чужого пса.
Но вот стало тихо. Я не спустил
с тебя своих глаз; и те
охраняли тебя наподобие крыл,
если что-то брело в темноте.
Перевод с немецкого: А. Дитцель.
.