Архитектура Советского Авангарда. Восточная Беларусь. Часть 3. Промышленные здания и сооружения.
Говорить о какой бы то ни было стилистике относительно промышленных зданий и сооружений достаточно сложно в силу сугубо утилитарного подхода проектировщиков к созданию предприятий. Но рассматривать производственные объекты 1920-1930-х гг. в общей картине авангардных архитектурных тенденций вполне уместно, поскольку архитектура конструктивизма была отчасти вдохновлена эстетикой промышленных объектов, производственных механизмов и машинных форм.
Именно в промышленной архитектуре зачастую впервые использовались строительные инновации и как следствие находились истоки стилей. Так обстоят дела и с архитектурой конструктивизма: такие приемы, как например ленточное остекление и использование железобетонного каркаса, так характерные для рассматриваемого стилевого направления, пришли в гражданскую архитектуру именно из промышленной.
В 1926 г. в Советской Белоруссии начала осуществляться программа ХIV съезда ВКП(б)Б, взявшего курс на социалистическую индустриализацию страны. Особенно широко развернулось строительство промышленных объектов в годы первых двух пятилеток. В этот период были открыты Гомельский завод сельскохозяйственного машиностроения «Гомсельмаш», швейная фабрика «Знамя индустриализации» и фабрика КИМ в Витебске, Оршанский льнокомбинат, Кричевский цементный завод, Могилёвский авторемонтный завод, Гомельский стеклянный завод, две очереди БелГРЭС. Было построено 11 крупных торфозаводов и множество других промышленных предприятий.
Весьма значительным в масштабах всего Советского Союза являлся завод «Гомсельмаш».
Его строительство было обусловлено наличием удобных железнодорожных и водных путей, связывающих Гомель с промышленным югом (металл, уголь), и вызвано необходимостью механизации сельского хозяйства республики и прилегающих районов РСФСР и УССР. Для строительства выбрали свободную территорию площадью 60 га около железной дороги и реки. На ней разместились основные корпуса и вспомогательные службы завода. В качестве ограждающих конструкций использовался кирпич. Подкрановые пути устроены на железобетонных, а в ряде случаев на металлических столбах. Многопролетные корпуса перекрыты металлическими фермами, а в цехах с холодным производством из экономических соображений - деревянными фермами на кольцах. Бытовые помещения были устроены непосредственно в цехах. Для улучшения условий труда при заводе были организованы столовая, клуб, амбулатория, недалеко от предприятия построен рабочий поселок. Территория перед заводом была качественно благоустроена.
Здесь же, недалеко от Гомеля в поселке Костюковка был возведен еще один промышленный гигант 1930-х гг. - Гомельский стеклозавод.
На момент постройки (1933 г.) завод являлся самым крупным в Советском Союзе производителем стекла.
Пожалуй, нигде более эстетика конструктивизма не могла бы быть настолько емко выражена, как в промышленном предприятии такого масштаба. Снимки и проектные перспективы завода схожи объемным композициям Якова Чернихова, являющим квинтэссенцию стиля.
Напротив предприятия через дорогу был построен рабочий поселок для его сотрудников, также являвшийся ярчайшим примером применения новаторских архитектурно-строительных тенденций советского авангарда.
Значительное внимание уделялось такой трудоёмкой отрасли, как текстильная, поскольку её развитие позволяло быстро решить проблему безработицы и аграрного перенаселения. Как примеры предприятий текстильной отрасли времен первой пятилетки можно привести фабрики «Знамя Индустриализации» и «КИМ» в Витебске (архитектор Якушко Г. В.).
Чулочно-трикотажная фабрика «КИМ» в Витебске построенная по проекту архитектора Г.В. Якушко в 1927-1931 гг. - яркий пример комплексного подхода к проектированию производственных объектов.
В структуре фабрики и прилегающих к ней территории рабочего поселка сквозит нескромный пафос социальных преобразований, так актуальных на момент постройки.
Широкая аллея соединяла территорию предприятия сквозь проходную с площадью перед 5-м коммунальным домом, еще сильнее подчеркивая его торжественную симметрию.
Такими помпезными архитектурными и градостроительными методами проектировщики давали понять работникам фабрики их значимость в деле становления нового государства.
До наших дней сохранились трехэтажный производственный и бытовой корпус, подвергшийся реконструкции в послевоенное время. В последнем ранее располагались клуб, столовая и контора трикотажного комбината. Предельно простой по форме он отличался распространенным на тот момент приемом имитации ленточного остекления за счет разницы оштукатуривания и покраски фасада. Такой же декоративный прием был использован и в производственном корпусе: здесь автор подражал угловым ленточным световым проемам.
В современном состоянии административно-бытового корпуса ничто не выдает его конструктивистского происхождения.
Здесь же в районе Марковщины нашел себе место маслобойный комбинат, также возведенный в годы первой пятилетки.
Лаконичная форма и сейчас выделяет его на фоне окружающей промышленной застройки.
Швейная фабрика «Знамя Индустриализации» в меньшей степени отражает пафосный футуристический дух эпохи. Но функционально и технологически она была одним из наиболее передовых предприятий на территории Советской Белоруссии.
Построенная по проекту архитектора Якушко Г.В., она по своему формообразованию схожа с вышеописанной фабрикой «КИМ», его же авторства, хотя и сложнее по планировочной структуре.
Предприятие отличалось превосходным благоустройством: прямо на территории фабрики был разбит сквер, установлены фонтаны и различные памятники. Здание столовой, также выполненное в авангардистской манере, еще выше поднимало планку уровня комфорта работников предприятия.
Неоднократно подвергавшись реконструкции, фабрика «обросла» большим количеством корпусов и сооружений разного времени постройки, поэтому судить о ее исходной структуре в настоящее время весьма затруднительно.
Предзаводские территории предприятий того времени отличались показной торжественностью и часто представляли собой парадные аллеи, скверы или площади. Нередко на них устанавливались бюсты и памятники вождю революции или другим значимым личностям. Они так же могли быть выполнены в авангардистской манере. В это время рождались основные принципы и формообразующие подходы советского средового дизайна.
Например, в сквере перед проходной Могилевской шелковой фабрики располагались большие клумбы со сложными растительными композициями и памятник В.И. Ленину, стоящий на весьма специфическом постаменте, явно отвечающем эстетике советского авангарда.
Значимой вехой в белорусской промышленности стала постройка в поселке Осинстрой (ныне Ореховск) первой белорусской электростанции БелГРЭС. Это была первая ГРЭС, построенная по плану ГОЭЛРО. В 1930 г. были введены в эксплуатацию первые подстанции и линии электропередач 35 и 110 кВ на Витебск, Оршу, Могилев и Шклов. Уже в 1931 г. была создана Белорусская энергосистема, а в 1939 г. включена в работу вторая очередь БелГРЭС, благодаря чему мощность электростанции достигла 32 МВт. Изначально станция работала на сжигании торфа, добываемого неподалеку. При электростанции была создана достаточно развитая инфраструктура и один из первых рабочих поселков на территории Беларуси.
В самом начале ХХ в. русский инженер Владимир Григорьевич Шухов разработал уникальную башенную конструкцию, представляющую из себя однополостный гиперболоид вращения. Это была абсолютно бесспорная инновация, аналогов которой в мире на тот момент не было. Уже позже словосочетание «башня Шухова» стало официальным общеупотребимым термином для такого рода сооружений. Своим изобретением В. Г. Шухов не только шагнул в будущее в технологическом развитии строительной индустрии, но еще и предвосхитил стилистические тенденции, проявившиеся в искусстве советского авангарда только через 20 лет.
В течение 15 лет после Нижегородской выставки 1896 г., где инженер представил свою первую водонапорную башню, высотой 32 метра, шуховские башни появились более чем в 30 городах России, а в годы первых пятилеток было построено около 40 башен в России, Закавказье и Средней Азии. Некоторые из них были возведены и на территории современной Беларуси. Две из них - в Коханово и Пуховичах - до сих пор исправно функционируют, третья - Борисовская - находится в аварийном состоянии.
Невысокая односекционная водонапорная башня в деревне Коханово - пожалуй, лучше всех сохранившаяся шуховская конструкция на территории Беларуси. Конструкция поддерживалась на протяжении 80 лет в рабочем состоянии, при этом не претерпевала существенных изменений. Со временем заменены или же вовсе упразднены некоторые деревянные элементы башни.
Водонапорная башня в Пуховичах - не настолько показательный пример наследия В.Г. Шухова, хотя и имеет к его разработкам непосредственное отношение. В рамках многочисленных реконструкций винтовая лестница была заключена в бетонный короб и вокруг резервуара была сооружена деревянная цилиндрическая оболочка.
Но главные принципиальные моменты шуховской конструкции все же очевидны: это система прямых стержней, образующая сетчатую оболочку в виде гиперболического параболоида вращения.
И в Кохановской и в Пуховичской башнях изгиб сетчатой оболочки виден очень слабо вследствие небольшой высоты конструкции. В башне, находящейся в Борисове, принцип получения параболической формы оболочки, используя только прямые стержни, выявлен очевиднее.
Однако, состояние этого невероятно эстетичного и исторически бесценного сооружения близко к фатальному. Без должного обслуживания башня разрушается на глазах. Уже не первый год идет речь о сносе объекта вследствие его аварийной опасности. Пока же конструкция служит немым свидетельством безразличия общественности и управленческого аппарата к историко-культурному наследию в нашей стране.
Промышленная архитектура во все времена находилась немного вне общепринятых стилевых рамок. Но при рассмотрении искусства советского авангарда 1920-1930-х годов не обращаться к архитектуре производственных объектов было бы некорректно. Ведь именно здесь лежат истоки стилевых направлений 1920-1930-х годов, причем касательно не только архитектуры, но и многих других видов творчества. В эстетике машиностроительных форм и производственных процессов находили мастера советского авангарда свое вдохновение. Именно промышленное производство было основой идеологии того времени, на которую опиралось в том числе и творчество проектировщиков.
Промышленные предприятия времен первой пятилетки не всегда следует рассматривать, как самостоятельно значимые объекты архитектуры. Они скорее выступали в качестве центров притяжения научной и строительной мысли, творческим ориентиром лучших архитекторов эпохи. Архитектурная ценность рассмотренных белорусских предприятий также в сопутствующих им рабочих поселках и общественных зданиях. Хотя многие предприятия и сооружения вполне достойны рассмотрения в качестве полноценного архитектурного произведения.
На территории нашей страны осталось немало свидетельств масштабной индустриализации 1930-х годов. Сохранность этих объектов далеко не безупречна, но это и не удивительно ввиду их функциональной насыщенности. Изменение и усовершенствование производственных технологий неизбежно ведут к модернизации и реконструктивным мероприятиям зданий и сооружений. А попытка сохранить исходный облик промышленных предприятий противоречила бы прогрессу и принципам процветания производства.
P.S.
Приведенные примеры объектов архитектуры авангарда 1920-30 гг. на территории нашей страны являются скорее отголосками явления общесоюзного масштаба, имевшего гораздо больший размах в крупных центрах Советского Союза. Эти здания и сооружения сложно назвать выдающимися в своем роде, они скорее представляют собой рядовые постройки, характерные для своего времени. Но собственно время их проектирования и постройки, философия, характерная для него, и степень новации этих объектов остаются абсолютно уникальными и невероятно значимыми явлениями в масштабах мировой архитектуры.
Во многих изданиях и научных трудах, касающихся рассматриваемой темы, ведется анализ архитектуры 1920-1930-х годов на всей территории современной Беларуси. Такой подход к данному вопросу в корне некорректен, поскольку явление советской авангардной архитектуры имело место строго на территории Советского Союза, куда до 1939 года западная Беларусь не входила. Европейская архитектура функционализма, примеров которой достаточно в западных регионах нашей страны, хотя и сходна с конструктивистской по части формообразования, имеет совершенно иной социальный посыл и отвечает абсолютно иной философии. Посему в данной работе рассмотрены объекты, расположенные сугубо на территории Восточной Беларуси в границах БССР до 1939 года.
Сейчас, по прошествии 80 лет с момента расцвета архитектуры советского авангарда, становится очевидно, что за тот непродолжительный период развития рассматриваемого течения было сформулировано и провозглашено основополагающих идей современной архитектуры больше, чем за весь последующий отрезок времени.
Восхищает убежденность архитекторов-авангардистов в необходимости своих новаций, их вера в возможность переустройства общества архитектурными методами. В современности абсолютно немыслимо представить настолько социально ориентированное проектирование. Современная архитектура подчиняется законам рынка, законам спроса и предложения, которые не оставляют места таким масштабным и радикальным социальным экспериментам.
Быть может ценность советской архитектуры 1920-30гг. именно в теоретических работах и концептуальных поисках, а не в реализованных объектах, но именно эти объекты являются очевидцами того невероятного прорыва радикально инновационных архитектурных идей, актуальных и по сей день. А посему мы не имеем морального права позволить этим объектам исчезнуть, не оставив потомкам свидетельств тех беспрецедентных процессов, имевших место на территории нашей страны.