Возраст
Недавно я посмотрела по каналу Культура повтор снятой несколько лет назад передачи «Линия жизни», посвященной замечательному, на мой взгляд, актеру Клюеву Борису Владимировичу. Мне запомнились его слова: «…я неожиданно узнал, что мне семьдесят лет и неожиданно понял, что действительно прожил очень много лет, очень много сделал….».
Действительно, узнаешь о серьезной дате как-то неожиданно. Я долго не осознавала свой возраст. И, глядя на отражение в зеркале, не всегда замечала, что появились новые морщины, новые седины, что-то обвисло, что-то расплылось.
Особенно большой неожиданностью для меня стало приближение шестидесятилетия. Цифра шестьдесят меня ужаснула, я забеспокоилась, заволновалась, зачастила к косметологу, села на очередную диету. Помню, мама повторяла: «Какие бы ты умные слова ни говорила студентам, но если сама неухожена, старомодна, неряшлива, никто тебя слушать не будет». Она не упоминала слов «морщиниста, стара», но я знаю, как студенты любят молодых преподавателей, прощая им огрехи и просто не замечая их.
Не раз видела, как школьные учителя и вузовские преподаватели иногда теряют ощущение возраста, общаясь с подростками, молодежью и начинают отчаянно молодиться. А возраст предательски выпирает.
Да, понимание возраста приходит подчас с опозданием. Однажды, прямо на улице продавали с лотка бананы, которые мы с мамой обожали. В те далекие уже времена бананы редко были в продаже, а когда появлялись, мы, выстаивая очередь, покупали столько, сколько «отпускали в одни руки», покупали даже зеленые, если доставались. Потом заворачивали в газету, помещали в духовку, ежечасно проверяя, не созрели ли. Иногда от нетерпения карябали кожуру, бананы чернели, и есть их было невозможно.
Мы стали в тут же образовавшуюся длинную очередь Мама осталась в очереди, а я сбегала в обувную мастерскую и получила отремонтированную обувь. Когда вернулась, мама с улыбкой рассказала о том, что произошло, пока меня не было.
Очередь за ней занял молодой человек, затем подошла женщина и спросила его: «Вы за кем?». «Да вот, за бабулей».
Мама говорит: «Я оглядываюсь вокруг и думаю, а где же бабуля-то, а потом поняла, что оказывается бабуля - это я».
И я в свои семьдесят восемь не до конца осознаю возраст, особенно когда прилично себя чувствую. Все еще удивляюсь, войдя в вагон трамвая, что кто-нибудь встает и уступает место или говорит ребенку: «Уступи место бабушке». То есть мне.
Относительно недавно возвращалась из парикмахерской с только что постриженными и уложенными волосами, замечательным маникюром, в легком светлом пальто, ощущая себя современной и элегантной.
Напротив меня в автобусе села девчонка лет десяти, уставилась на меня, довольно долго смотрела и, ни с того ни с сего, вдруг нахально заявила довольно громко: «Вообще-то вам не по возрасту такой яркий маникюр». Ощущение праздника изящества и собственной привлекательности ухнуло.
Годами ранее произошел обратный случай. Как-то утром я никак не могла найти социальную карту. Я опаздывала в университет на работу и стала просить мужа, моего ровесника, дать его карту.
Он с большой неохотой, несколько раз повторив, чтобы не потеряла, все же уступил просьбе. Предостерегал он меня не без основания, потому что я уже не раз теряла и восстанавливала соцкарту. Контролеры в транспорте давно равнодушно проходили мимо меня.
И вот еду я в троллейбусе по карте мужа и, конечно, появляются три контролера (двое парней и девушка) и требуют предъявить. Я попробовала отшутиться, отвертеться, но не на тех напала: «Ездите по чужой карте. Карту изымаем до выяснения. Платите штраф». Я попыталась объяснить, что мы с мужем ровесники, у меня такая же карта дома, я ее вечером найду, прошу их посмотреть на меня внимательнее, В ответ слышу: «Женщина, не обманывайте, видно же, что не может у вас быть соцкарты, по возрасту еще не положено». Уплатила штраф, дома выслушала от мужа все, что он обо мне думает, тем не менее, на душе было хорошо, слова контролеров были как бальзам.
Молодость и старость понятия относительные. Когда маме было девяносто с хвостиком, у нее серьезно ухудшился слух. Мы решили подобрать ей слуховой аппарат. Подруга предложила: «Возьми мой аппарат, пусть мама попробует, сможет ли его носить». Ей тогда было около семидесяти и она давно пользовалась таким аппаратом. Узнав об этом, мама удивилась: «А ей то зачем, она молодая». С высоты своего почтенного возраста мои друзья и родственники казались ей мальчишками и девчонками.
Детям, подросткам все, кому за двадцать, тридцать и т.д. кажутся стариками и старухами, во всяком случае, пожилыми людьми. Несколько десятилетий назад я помогала выполнить задание по английскому языку племяннику, школьнику младших классов, и спросила: «Англичанка ваша молодая или старая». Задумавшись, он ответил: «Староватая. Лет тридцать уже, наверное».
Иногда мы вспоминаем о возрасте с гордостью, как о своем богатстве. Как-то у нас в гостях сын моей подруги, которого мы знали с детства, сказал моей маме: «Наталья Дмитриевна, мне через два года будет пятьдесят». Она в тон ему ответила: «А мне - сто».
И действительно, было: и ему пятьдесят, и маме сто. Она только чуть-чуть не дожила до ста двух.