Искры гаснут, но свет остаётся
Мы - народ, но мы - и семья. Эта родственность душ проявляется по-разному. Искры света вспыхивают, согревают тех, кто рядом и тех, кто поодаль. Мы все - около одного очага, пусть и сидим на разных диванчиках. Очаг называется Собрание Израиля, мы собираемся около него в те нередкие моменты, когда становится знобливо, тяжко, неуютно - война ли, кризис ли, потери ли любимых писателей, актёров, певцов, мудрецов Торы, учёных... О, этот список невелик, но вместителен в нашей маленькой бескрайней стране. И даже после того, что искры гаснут, свет и тепло остаются, не революция, поди.
Поверка на нужность не в тиражах или рейтингах, а в свете, отданном миру. Это не аксиома для всех, но это впечатанный код бытия, который понимал Арик Айнштейн.
Он был такой искрой. Ханука на подходе, вот и он, надевавший кипу разве что по необходимости, добавил тех самых Света и тепла Собранию Израилю - так как мог именно он, так, для чего был рождён именно он.
Вот тут - подборка песен. Уверена, утро нового дня началось для многих именно с этих песен. Утро нового дня, в котором нет плоти ушедшего, но есть голос, слова, музыка.
Твои песни будут хороши и в грядущем мире, ставшим для тебя настоящим.
Прощай, Арик.
Поверка на нужность не в тиражах или рейтингах, а в свете, отданном миру. Это не аксиома для всех, но это впечатанный код бытия, который понимал Арик Айнштейн.
Он был такой искрой. Ханука на подходе, вот и он, надевавший кипу разве что по необходимости, добавил тех самых Света и тепла Собранию Израилю - так как мог именно он, так, для чего был рождён именно он.
Вот тут - подборка песен. Уверена, утро нового дня началось для многих именно с этих песен. Утро нового дня, в котором нет плоти ушедшего, но есть голос, слова, музыка.
Твои песни будут хороши и в грядущем мире, ставшим для тебя настоящим.
Прощай, Арик.