(no subject)
Поездки молодого мечтателя 
Кирилл Федулов.
Самый замечательный автобусный рейс из Орехово-Зуева - тот, что идет в край, в нижний правый угол районной карты. Пока проезд у тебя бесплатный, чувствуешь счастье ходить на автовокзал и дожидаться с людьми указанного в расписании времени, глядеть на схему пригородных маршрутов. Та черная самая длинная линия - это полтора часа пути. Глядя в огромные автобусные окна, кажется, что машина на пустой трассе через лес разгоняется очень сильно; громко гудит двигатель, на подступах - лесных дорожках к асфальту - слышно издали
Подкативший новый «лиаз» теплый и мягкий, и люди, что поднимаются в него впереди, и следом, торопятся. Они должны быть как-то причастны, ну, или должны осознавать, что этот автобус идет в местность, где все сходится на крепком лесе. Там каждый момент асфальтового шоссе, каждый зримый картинный миг вертикально взмывает с обеих сторон по стволам сосен до неба над кронами. Невзрачные поля говорят о том, что это пустые пятна в исконном лесу. Дороги на задворках деревень как полоса отчуждения. Эта местность подчиняется лесной закономерности красивого; то, что уныло и темной осенью, и зимой, таким же остается и летом, а то, что вызывает душевную радость, наполнено красотой в любое время года. Туда долго по меркам рабочего дня добираться, и это из-за необходимой оторванности лесного угла от большого города. Автобус отправился; уходя от грязно-снежных обочин, гудя мотором на мосту через железнодорожную магистраль, он ведь нас везет до Дорофеева.
Меня в недавнем детстве брали туда на весеннюю охоту. Несколько раз этой дорогой сидел на заднем сидении «Нивы»; машина охотоведа всегда была забита вещами, переднее кресло пассажира он для удобства снял. Бушлаты, зачехленные ружья, топор, лопата, сумки с чем-то, мой большой рюкзак… Виктор Михалыч за всю дорогу мог не произнести ни слова; теперь дорога является в памяти встречающими и провожающими соснами вперемешку с березой и теплой дышащей головой лайки - близко, под рукой. Стоило мне тогда внимательней глядеть в окошко, помнил бы сейчас места… Асфальт заканчивался перед деревней широким пятаком с прибитым ко столбу расписанием, потом ехали задворками деревни. Догадался, что это Дорофеево, слышал, что туда ходит автобус; спросил однажды, когда проезжали, об этом дядю Витю - он утвердительно промычал, кивнув. За глубокими лужами на лесной дороге оказывалась деревенская улица, где у Михалыча дом.
Далее
Кирилл Федулов.
Самый замечательный автобусный рейс из Орехово-Зуева - тот, что идет в край, в нижний правый угол районной карты. Пока проезд у тебя бесплатный, чувствуешь счастье ходить на автовокзал и дожидаться с людьми указанного в расписании времени, глядеть на схему пригородных маршрутов. Та черная самая длинная линия - это полтора часа пути. Глядя в огромные автобусные окна, кажется, что машина на пустой трассе через лес разгоняется очень сильно; громко гудит двигатель, на подступах - лесных дорожках к асфальту - слышно издали
Подкативший новый «лиаз» теплый и мягкий, и люди, что поднимаются в него впереди, и следом, торопятся. Они должны быть как-то причастны, ну, или должны осознавать, что этот автобус идет в местность, где все сходится на крепком лесе. Там каждый момент асфальтового шоссе, каждый зримый картинный миг вертикально взмывает с обеих сторон по стволам сосен до неба над кронами. Невзрачные поля говорят о том, что это пустые пятна в исконном лесу. Дороги на задворках деревень как полоса отчуждения. Эта местность подчиняется лесной закономерности красивого; то, что уныло и темной осенью, и зимой, таким же остается и летом, а то, что вызывает душевную радость, наполнено красотой в любое время года. Туда долго по меркам рабочего дня добираться, и это из-за необходимой оторванности лесного угла от большого города. Автобус отправился; уходя от грязно-снежных обочин, гудя мотором на мосту через железнодорожную магистраль, он ведь нас везет до Дорофеева.
Меня в недавнем детстве брали туда на весеннюю охоту. Несколько раз этой дорогой сидел на заднем сидении «Нивы»; машина охотоведа всегда была забита вещами, переднее кресло пассажира он для удобства снял. Бушлаты, зачехленные ружья, топор, лопата, сумки с чем-то, мой большой рюкзак… Виктор Михалыч за всю дорогу мог не произнести ни слова; теперь дорога является в памяти встречающими и провожающими соснами вперемешку с березой и теплой дышащей головой лайки - близко, под рукой. Стоило мне тогда внимательней глядеть в окошко, помнил бы сейчас места… Асфальт заканчивался перед деревней широким пятаком с прибитым ко столбу расписанием, потом ехали задворками деревни. Догадался, что это Дорофеево, слышал, что туда ходит автобус; спросил однажды, когда проезжали, об этом дядю Витю - он утвердительно промычал, кивнув. За глубокими лужами на лесной дороге оказывалась деревенская улица, где у Михалыча дом.
Далее