Мрачно о Шмелеве
Как известно, Шмелев сейчас считается чуть ли не каноническим православно-русским писателем.
Нет православного сайта, нет лавки в православном храме, где не было бы "Лета Господня".
каждый православный должен читать и любить Шмелева.
Любить Шмелева, пожалуй и можно, а вот читать - я бы лично поостерегся.
Можно нарваться на примерно такое:
"Табак! в серой бумаге, золотистый табак, душистый, биюк-ламбатский!
Нет, не это. Не табак, не мука, не грушки... - Небо! Небо пришло из
тьмы! Небо, о Господи!.. Старый татарин послал... татарин...
У печурки сидит татарин. Татарин - старый. Постолы его мокры, в
глине... и закрутки мокры. Сидит - дымится. Баранья шапка в бисере от дождя.
Трудовое лицо сурово, строго, но... человеческое в глазах его. Я беру его за
мокрые плечи и пожимаю. Ушли слова. Они не нужны, слова. Дикарь, татарин?
Велик Аллах! Жива человеческая душа! жива!!
Он свертывает курить. Курит, поплевывает в огонь. Сидим, молчим. Он
умело подсовывает сучья, сидит на корточках.
- Скажи Гафару... старому Гафару... Скажи, Абайдулин... старому
татарину Гафару... Аллах!
- Аллах... - говорит в огонь сумрачное коричневое лицо. - У тебя Аллах
свой... у нас Аллах мой... Все - Аллах!
- Скажи, Абайдулин... старому Гафару... скажи...
Он докуривает крученку. Курю и я. Не слышно дождя по крыше. Горят в
печурке сухие сучья из Глубокой балки - куски солнца. Смотрит в огонь старый
Абайдулин. И я смотрю. Смотрим, двое - одно, на солнце. И с нами Бог.
- Пора, - говорит Абайдулин. - Черный ночь.
Я провожаю его за ворота. Его сразу глотает ночь. Слушаю, как чмокают
его ноги.
Теперь ничего не страшно. Теперь их нет. Знаю я: с нами Бог! Хоть на
один миг с нами. Из темного угла смотрит, из маленьких глаз татарина.
Татарин привел Его! Это Он велит дождю сеять, огню - гореть. Вниди и в меня,
Господи! Вниди в нас, Господи, в великое горе наше, и освети! Ты солнце
вложил в сучок и его отдаешь солнцу... Ты все можешь! Не уходи от нас,
Господи, останься. В дожде и в ночи пришел Ты с татарином, по грязи...
Пребудь с нами до солнца!" (Солнце мертвых)
Русская интеллигенция 19-20 веков - это как весенний лед.
Вроде только что был твердый и надежный как скала, а через секунду ты уже по горло в ледяной воде, которая тебя засасывает на дно.
Нет православного сайта, нет лавки в православном храме, где не было бы "Лета Господня".
каждый православный должен читать и любить Шмелева.
Любить Шмелева, пожалуй и можно, а вот читать - я бы лично поостерегся.
Можно нарваться на примерно такое:
"Табак! в серой бумаге, золотистый табак, душистый, биюк-ламбатский!
Нет, не это. Не табак, не мука, не грушки... - Небо! Небо пришло из
тьмы! Небо, о Господи!.. Старый татарин послал... татарин...
У печурки сидит татарин. Татарин - старый. Постолы его мокры, в
глине... и закрутки мокры. Сидит - дымится. Баранья шапка в бисере от дождя.
Трудовое лицо сурово, строго, но... человеческое в глазах его. Я беру его за
мокрые плечи и пожимаю. Ушли слова. Они не нужны, слова. Дикарь, татарин?
Велик Аллах! Жива человеческая душа! жива!!
Он свертывает курить. Курит, поплевывает в огонь. Сидим, молчим. Он
умело подсовывает сучья, сидит на корточках.
- Скажи Гафару... старому Гафару... Скажи, Абайдулин... старому
татарину Гафару... Аллах!
- Аллах... - говорит в огонь сумрачное коричневое лицо. - У тебя Аллах
свой... у нас Аллах мой... Все - Аллах!
- Скажи, Абайдулин... старому Гафару... скажи...
Он докуривает крученку. Курю и я. Не слышно дождя по крыше. Горят в
печурке сухие сучья из Глубокой балки - куски солнца. Смотрит в огонь старый
Абайдулин. И я смотрю. Смотрим, двое - одно, на солнце. И с нами Бог.
- Пора, - говорит Абайдулин. - Черный ночь.
Я провожаю его за ворота. Его сразу глотает ночь. Слушаю, как чмокают
его ноги.
Теперь ничего не страшно. Теперь их нет. Знаю я: с нами Бог! Хоть на
один миг с нами. Из темного угла смотрит, из маленьких глаз татарина.
Татарин привел Его! Это Он велит дождю сеять, огню - гореть. Вниди и в меня,
Господи! Вниди в нас, Господи, в великое горе наше, и освети! Ты солнце
вложил в сучок и его отдаешь солнцу... Ты все можешь! Не уходи от нас,
Господи, останься. В дожде и в ночи пришел Ты с татарином, по грязи...
Пребудь с нами до солнца!" (Солнце мертвых)
Русская интеллигенция 19-20 веков - это как весенний лед.
Вроде только что был твердый и надежный как скала, а через секунду ты уже по горло в ледяной воде, которая тебя засасывает на дно.