Астарта как богиня коммунистов.
Заставшие издыхание СосоСэра помнят, сколько восхищенных воплей издавали советские упыри по поводу великого романа Чернышевского "Что делать".
Поскольку практически никто при этом этот роман не читал, то ,думаю, не ошибусь, если скажу, что у многих, если не у всех, впечатление от этого романа как о каком-то восторженном соцреализме. Что-то типа Базарова или что-то там.
Безусловно, он весь состоит из смеси пропаганды атеистического , неистового и прямо животного образа жизни с влажными мечтами о цареубийстве.
Но в эпицентре, в ядре этого сатанинского бреда находится следующее:
". Во сне Вера Павловна слышит стихи Гёте «Wie herrlich leuchtet» и видит золотую «ниву». Затем она видит пирующих во дворце и «шатры номадов». Перед её взором предстает «роскошная женщина» Астарта с «тяжёлыми золотыми браслетами» на руках и ногах. Она раболепна и сладострастна. Затем Вера Павловна видит «дивный город» со множеством статуй, по улицам которого на колеснице едет «Пизистрат». Незримая собеседница говорит Вере Павловне, что люди этого города чтут женщину как «источник наслаждений» и поклоняются Афродите. Затем она видит арену с рыцарями, на которую взирает девушка из замка. Имя третьей женщины - «Непорочность». Три «царицы» символизируют три эпохи отношения к женщине, в которых ценится покорность, физическая красота, бесплотный образ, но не ценится сам человек. Таинственная собеседница называет себя четвёртой царицей, чьё царство было возвещено в романе Руссо «Юлия, или Новая Элоиза». Вера Павловна узнаёт, что четвёртой царицей является она сама."
От лица явившейся "прекрасной дамы".
"Теперь ты знаешь, кто я; узнай, что я...
"Во мне наслаждение чувства, которое было в Астарте: она родоначальница всех нас других цариц, сменявших ее. Во мне упоение созерцанием красоты, которое было в Афродите. Во мне благоговение перед чистотою, которое было в "Непорочности".
"Но во мне все это не так, как было в них, а полнее, выше, сильнее. То, что было в "Непорочности", соединяется во мне с тем, что было в Астарте, и с тем, что было в Афродите. И, соединяясь во мне с другими силами, каждая из этих сил становится могущественнее и лучше от союза. Но больше, еще гораздо больше могущества и прелести дается каждой из этих сил во мне тем новым, что есть во мне, чего не было ни в одной из прежних цариц. Это новое во мне то, чем я отличаюсь от них, -- равноправность любящих, равное отношение между ними, как людьми, и от этого одного нового все во мне много, о, много прекраснее, чем было в них.
"Когда мужчина признает равноправность женщины с собою, он отказывается от взгляда на нее, как на свою принадлежность. Тогда она любит его, как он любит ее, только потому, что хочет любить, если же она не хочет, он не имеет никаких прав над нею, как и она над ним. Поэтому во мне свобода.
"От равноправности и свободы и то мое, что было в прежних царицах, получает новый характер, высшую прелесть, прелесть, какой не знали до меня, перед которой ничто все, что знали до меня."
" больше, больше всего -- это моя тайна. Ты видела в зале, как горят щеки, как блистают глаза; ты видела, они уходили, они приходили; они уходили -- это я увлекала их, здесь комната каждого и каждой -- мой приют, в них мои тайны ненарушимы, занавесы дверей, роскошные ковры, поглощающие звук, там тишина, там тайна; они возвращались -- это я возвращала их из царства моих тайн на легкое веселье Здесь царствую я".
"Я царствую здесь. Здесь все для меня! Труд -- заготовление свежести чувств и сил для меня, веселье -- приготовление ко мне, отдых после меня. Здесь я -- цель жизни, здесь я -- вся жизнь"."http://az.lib.ru/c/chernyshewskij_n_g/text_0020.shtml
Это совершенный сатана.
Сатана оккультистов, тамплиеров и прочей мерзобратии.
Обтрансвеститивший себя в "прекрасную даму".
Коммунисты, расхваливая "Что делать" , - прямо в ухо каждому орали - "мы не атеисты, мы сатанисты, мы поклоняемся Астарте, сатана - наш истинный бог, и другого мы не знаем."
И когда коммунист рвет на себе рубашку за традиционные ценности , против ЛГБТ и за здоровую семью - он никогда так не лжет и не извращается, как в этот момент.
Поскольку практически никто при этом этот роман не читал, то ,думаю, не ошибусь, если скажу, что у многих, если не у всех, впечатление от этого романа как о каком-то восторженном соцреализме. Что-то типа Базарова или что-то там.
Безусловно, он весь состоит из смеси пропаганды атеистического , неистового и прямо животного образа жизни с влажными мечтами о цареубийстве.
Но в эпицентре, в ядре этого сатанинского бреда находится следующее:
". Во сне Вера Павловна слышит стихи Гёте «Wie herrlich leuchtet» и видит золотую «ниву». Затем она видит пирующих во дворце и «шатры номадов». Перед её взором предстает «роскошная женщина» Астарта с «тяжёлыми золотыми браслетами» на руках и ногах. Она раболепна и сладострастна. Затем Вера Павловна видит «дивный город» со множеством статуй, по улицам которого на колеснице едет «Пизистрат». Незримая собеседница говорит Вере Павловне, что люди этого города чтут женщину как «источник наслаждений» и поклоняются Афродите. Затем она видит арену с рыцарями, на которую взирает девушка из замка. Имя третьей женщины - «Непорочность». Три «царицы» символизируют три эпохи отношения к женщине, в которых ценится покорность, физическая красота, бесплотный образ, но не ценится сам человек. Таинственная собеседница называет себя четвёртой царицей, чьё царство было возвещено в романе Руссо «Юлия, или Новая Элоиза». Вера Павловна узнаёт, что четвёртой царицей является она сама."
От лица явившейся "прекрасной дамы".
"Теперь ты знаешь, кто я; узнай, что я...
"Во мне наслаждение чувства, которое было в Астарте: она родоначальница всех нас других цариц, сменявших ее. Во мне упоение созерцанием красоты, которое было в Афродите. Во мне благоговение перед чистотою, которое было в "Непорочности".
"Но во мне все это не так, как было в них, а полнее, выше, сильнее. То, что было в "Непорочности", соединяется во мне с тем, что было в Астарте, и с тем, что было в Афродите. И, соединяясь во мне с другими силами, каждая из этих сил становится могущественнее и лучше от союза. Но больше, еще гораздо больше могущества и прелести дается каждой из этих сил во мне тем новым, что есть во мне, чего не было ни в одной из прежних цариц. Это новое во мне то, чем я отличаюсь от них, -- равноправность любящих, равное отношение между ними, как людьми, и от этого одного нового все во мне много, о, много прекраснее, чем было в них.
"Когда мужчина признает равноправность женщины с собою, он отказывается от взгляда на нее, как на свою принадлежность. Тогда она любит его, как он любит ее, только потому, что хочет любить, если же она не хочет, он не имеет никаких прав над нею, как и она над ним. Поэтому во мне свобода.
"От равноправности и свободы и то мое, что было в прежних царицах, получает новый характер, высшую прелесть, прелесть, какой не знали до меня, перед которой ничто все, что знали до меня."
" больше, больше всего -- это моя тайна. Ты видела в зале, как горят щеки, как блистают глаза; ты видела, они уходили, они приходили; они уходили -- это я увлекала их, здесь комната каждого и каждой -- мой приют, в них мои тайны ненарушимы, занавесы дверей, роскошные ковры, поглощающие звук, там тишина, там тайна; они возвращались -- это я возвращала их из царства моих тайн на легкое веселье Здесь царствую я".
"Я царствую здесь. Здесь все для меня! Труд -- заготовление свежести чувств и сил для меня, веселье -- приготовление ко мне, отдых после меня. Здесь я -- цель жизни, здесь я -- вся жизнь"."http://az.lib.ru/c/chernyshewskij_n_g/text_0020.shtml
Это совершенный сатана.
Сатана оккультистов, тамплиеров и прочей мерзобратии.
Обтрансвеститивший себя в "прекрасную даму".
Коммунисты, расхваливая "Что делать" , - прямо в ухо каждому орали - "мы не атеисты, мы сатанисты, мы поклоняемся Астарте, сатана - наш истинный бог, и другого мы не знаем."
И когда коммунист рвет на себе рубашку за традиционные ценности , против ЛГБТ и за здоровую семью - он никогда так не лжет и не извращается, как в этот момент.