О наступающем наступлении
"Армии долго маневрировали, строились, перестраивались и снова строились по новой. А когда все было готово, Фингон воскликнул:
- День настал! Смотрите все, день настал, а ночь проходит, - и хотя факт наступления дня ни для кого секретом не был, но тем не менее войска пришли в возбуждение, и начали битву задолго до того, как армия врага приблизилась.
Моргот задрожал на своем троне, и планы его едва не оказались нарушенными, но потом все пришло в норму.
Эльфы и их союзники проявляли чудеса доблести/героизма, орки гибли десятками тысяч, предатели изничтожались под корень, но при этом побеждали все-таки морготовцы.
Даже выдающийся успех гномьего короля Азгала, бросившегося с гранатой под танк… то есть, пардон, с ножом под дракона, не смог повлиять на исход битвы - она была проиграна.
Умный Тургон вновь сумел скрыться в своем Гондолине, пока остатки людей во главе с Хурином прикрывали его отход - Хурин сам решился на этот благородный поступок, зная, что в Гондолин его все одно не пустят, и считая, что лучше погибнуть геройским способом, чем каким-нибудь иначе.
Но получилось по-другому.
На шестой день немногие уцелевшие закрепились на обрывистом берегу реки и решили, что тут можно продержаться хоть месяц.
Но орки на глазах у изумленной публики устроили между собой массовую резню, польза от которой оказалась двоякой: во-первых - выявились наиболее сильные, а во-вторых - из трупов слабых была наведена переправа, и случилось так, что от всего отряда остался один Хурин.
Тем не менее, он исправно махал мечом, выкрикивая новую истину, которая озарила его незадолго до этого:
- День придет снова! - кричал он, и этих криков он издал до семидесяти, напророчив таким образом чуть больше двух месяцев.
Убедившись, что больше ничего принципиально нового от Хурина не дождешься, враги связали его, и потащили в Ангбанд, где Моргот, по своей извечной привычке проклял пленника, а для того, чтобы окончательно его унизить, не стал ни убивать, ни мучить. " (Алексей Свиридов, "Звирьмариллион" )
- День настал! Смотрите все, день настал, а ночь проходит, - и хотя факт наступления дня ни для кого секретом не был, но тем не менее войска пришли в возбуждение, и начали битву задолго до того, как армия врага приблизилась.
Моргот задрожал на своем троне, и планы его едва не оказались нарушенными, но потом все пришло в норму.
Эльфы и их союзники проявляли чудеса доблести/героизма, орки гибли десятками тысяч, предатели изничтожались под корень, но при этом побеждали все-таки морготовцы.
Даже выдающийся успех гномьего короля Азгала, бросившегося с гранатой под танк… то есть, пардон, с ножом под дракона, не смог повлиять на исход битвы - она была проиграна.
Умный Тургон вновь сумел скрыться в своем Гондолине, пока остатки людей во главе с Хурином прикрывали его отход - Хурин сам решился на этот благородный поступок, зная, что в Гондолин его все одно не пустят, и считая, что лучше погибнуть геройским способом, чем каким-нибудь иначе.
Но получилось по-другому.
На шестой день немногие уцелевшие закрепились на обрывистом берегу реки и решили, что тут можно продержаться хоть месяц.
Но орки на глазах у изумленной публики устроили между собой массовую резню, польза от которой оказалась двоякой: во-первых - выявились наиболее сильные, а во-вторых - из трупов слабых была наведена переправа, и случилось так, что от всего отряда остался один Хурин.
Тем не менее, он исправно махал мечом, выкрикивая новую истину, которая озарила его незадолго до этого:
- День придет снова! - кричал он, и этих криков он издал до семидесяти, напророчив таким образом чуть больше двух месяцев.
Убедившись, что больше ничего принципиально нового от Хурина не дождешься, враги связали его, и потащили в Ангбанд, где Моргот, по своей извечной привычке проклял пленника, а для того, чтобы окончательно его унизить, не стал ни убивать, ни мучить. " (Алексей Свиридов, "Звирьмариллион" )