О настоящей и гнилой живописи.
Настоящий живописец нарисует грушу так, чтобы в ней невидимая Божия - присносущная Сила Его и Божество - стали видимыми и очевидными для зрителя.
Гнилой живописец нарисует ее красочной и сочной, чтобы ее мучительно хотелось съесть.
Над этим будут смеяться. И говорить, что второе - и есть подлинное мастерство, а первое - сумасбродство непонятных верунов.
Но скажите, что может быть глупее , чем повесить гнилую живопись второго рода у себя дома?
Чтобы смотреть на нарисованный фантом и мучительно хотеть его съесть?
Так она нарисованная?
Это же фантом!
Зачем тебе, несчастный, себе МУЧЕНИЯ дома на стене вешать?
И даже если ты увидев эту "прекрасную картину" побежишь кушать грушу, и наешься до пресыщения, то она же опять тебя будет мучать, только теперь не желанием, а отвращением.
Это некоторое состояние бесов, которые будучи прокляты и мучась своим состоянием, пытаются найти себе эрзац-блаженства через телесные чувства людей. Только духовные бесы жаждут недоступных им телесных удовольствий, а обезбожившаяся плоть рисует себе картины, чтобы столь же безумно алкать недоступного нарисованного.
А повесив настоящую картину, где не красочная мясопись груши, а созерцаемая Премудрость Создателя - человек и желание съесть грушу смягчает - и ему уже не так уж нужны и материальные груши.
А если материальные появятся, то он уже не столько будет желать их съесть , сколько наученный настоящим живописцем, будет сквозь них , как через некоторые очки для ума, взирать на Бога.
Гнилой живописец нарисует ее красочной и сочной, чтобы ее мучительно хотелось съесть.
Над этим будут смеяться. И говорить, что второе - и есть подлинное мастерство, а первое - сумасбродство непонятных верунов.
Но скажите, что может быть глупее , чем повесить гнилую живопись второго рода у себя дома?
Чтобы смотреть на нарисованный фантом и мучительно хотеть его съесть?
Так она нарисованная?
Это же фантом!
Зачем тебе, несчастный, себе МУЧЕНИЯ дома на стене вешать?
И даже если ты увидев эту "прекрасную картину" побежишь кушать грушу, и наешься до пресыщения, то она же опять тебя будет мучать, только теперь не желанием, а отвращением.
Это некоторое состояние бесов, которые будучи прокляты и мучась своим состоянием, пытаются найти себе эрзац-блаженства через телесные чувства людей. Только духовные бесы жаждут недоступных им телесных удовольствий, а обезбожившаяся плоть рисует себе картины, чтобы столь же безумно алкать недоступного нарисованного.
А повесив настоящую картину, где не красочная мясопись груши, а созерцаемая Премудрость Создателя - человек и желание съесть грушу смягчает - и ему уже не так уж нужны и материальные груши.
А если материальные появятся, то он уже не столько будет желать их съесть , сколько наученный настоящим живописцем, будет сквозь них , как через некоторые очки для ума, взирать на Бога.