О сидении.
"Стул художнику нужен лишь для временного отдыха и, самое большее, для детализации изображения. Когда акварелист садится на стул, ставит на колени подрамник, берет в руки палитру с красками и т. д., тогда у него начинает пропадать желание двигаться, отходить, чтобы видеть свою работу на расстоянии. Его невольно начинают увлекать детали, второстепенные подробности колорита, и вскоре он по своему творческому состоянию начинает переходить от живописи к рукоделию. Ответственная работа живописца требует непрерывных отходов, оценки каждого мазка как нанесенного, так и предполагаемого к нанесению, с многих, различно удаленных точек зрения. Лишь только для того, чтобы нанести мелкую деталь и не держать в это время руку на весу, может понадобиться стул.
Суровая обстановка мастерской не диктуется рисовкой или надуманной позой. Она необходима для требовательной творческой работы. Смягчение требовательности в этом отно-
шении может быть допущено лишь в случае болезни или каких-либо физических недо-
статков."
Это цитата из учебника по живописи.
Но интересно это в первую очередь христианам и в первую очередь с точки зрения реформизма-модернизма.
А нехотят ли реформаторы реформировать живопись для начала?
Вот пусть придут к художнику в мастерскую и скажут - а чего это ты устаревший и немодный такой все стоишь и стоишь. Сядь, отдохни, голубчик. Это современная тенденция, однако.
После этого они должны пойти к спецназовцу и прямо во время задержания террориста сказать ему: "И ты, родной, чего все на ногах да на ногах? Сядь, вот тебе и скамеечку принесли. Всей группой захвата и садитесь - места на всех хватит. Ибо новые методы борьбы с террором такие - спецназ сидит на скамеечке, террористы бегают".
После чего они должны пойти в операционную и поставить табуретки для хирурга, медсестры и анестезиолога . По одной на брата. Чего же это они по шесть часов на ногах - несовременно однако. Сидеть надо.
А потом, конечно, они берут скамеечки и идут к бегунам на 100 метров. И тоже, упрекая их в отсталости и несоответствии греческой традиции олимпийского бега, предлагать посидеть - непременно после удара колокола выстрела из пистолета. Не до и не после, а именно во время бега.
И только после всего этого они могут попытаться засунуть свое свиное хайло в Церковь.
Суровая обстановка мастерской не диктуется рисовкой или надуманной позой. Она необходима для требовательной творческой работы. Смягчение требовательности в этом отно-
шении может быть допущено лишь в случае болезни или каких-либо физических недо-
статков."
Это цитата из учебника по живописи.
Но интересно это в первую очередь христианам и в первую очередь с точки зрения реформизма-модернизма.
А нехотят ли реформаторы реформировать живопись для начала?
Вот пусть придут к художнику в мастерскую и скажут - а чего это ты устаревший и немодный такой все стоишь и стоишь. Сядь, отдохни, голубчик. Это современная тенденция, однако.
После этого они должны пойти к спецназовцу и прямо во время задержания террориста сказать ему: "И ты, родной, чего все на ногах да на ногах? Сядь, вот тебе и скамеечку принесли. Всей группой захвата и садитесь - места на всех хватит. Ибо новые методы борьбы с террором такие - спецназ сидит на скамеечке, террористы бегают".
После чего они должны пойти в операционную и поставить табуретки для хирурга, медсестры и анестезиолога . По одной на брата. Чего же это они по шесть часов на ногах - несовременно однако. Сидеть надо.
А потом, конечно, они берут скамеечки и идут к бегунам на 100 метров. И тоже, упрекая их в отсталости и несоответствии греческой традиции олимпийского бега, предлагать посидеть - непременно после удара колокола выстрела из пистолета. Не до и не после, а именно во время бега.
И только после всего этого они могут попытаться засунуть свое свиное хайло в Церковь.