Вспомните, допустим, как порой подают противостояние романтиков с предшественниками и разного рода реалистами. У романтиков, дескать, всё дух и красота, личность, всё такое творческое и свободное, а у реалистов -- "свинцовые мерзости" или, там, "всё обгадили", свободу задушили, нетути порыва духовного, потому что и духа-то нет, а только несколько эстетизированные вариации на тему весёлой\суровой правды жизни, освобождённой от предрассудков; картинок из жизни сирых и убогих; или стихотворное переложение "как нам реорганизовать рабкрин". И то, и другое -- переливание из пустого в порожнее, которое ничего не открывает ничего по существу вопроса. Романтики такое же порождение революции во Франции, как и вообще политический либерализм образца первой половины XIX в., и шли они зачастую рука об руку. Это если брать политическую сторону вопроса; в той же эстетике нет непреодолимой пропасти между, допустим, Кантом, братьями Шлегелями, Шеллингом и Гегелем. Какие-нибудь американские "трансценденталисты" были по многих параметрам типичными американцами того времени не в меньшей степени, чем прочие либералы. А Виктор Гюго? а бесчисленное число романтизаторов науки? Страстью к прогрессизму или каким-нибудь социально-политическим преобразованиям многие были заражены.
Просто в рамках новоевропейского наследия постоянно повторяется одна и та же "дилемма": либо для обоснования своей избранной позиции удаляться в большую "объективность" (материализм, сциентизм, социальный конструктивизм, экономический детерминизм), либо в большую "субъективность" (различные виды "одухотворённости" последних лет 300 или больше). Это хромота на обе ноги: то в одну сторону накренился, то в другую. Как только становится заметно, что как-то очень сильно поломали человека "снаружи", то сразу заваливаются на противоположную сторону, и начинают "спасать", ломая "изнутри"; и наоборот.
Нетрудно также убедиться, что исторически каждый раз исходят из статус кво, достигнутого предыдущим раундом "хромания": так романтиков нет без просвещенческого сентиментализма, либерального разрывания связей и постоянной революционной необходимости становится мерою всех вещей и восстановителем правды на земле, противопоставляя себя косным массам, но и без этого блудливого заигрывания с "народной культурой" (потому что народ суверен и он правит государством-нацией, если по-революционному!) романтизма нет -- тут и Руссо недалеко со своим "естественным человеком"; а просвещенческого сентиментализма нет без товарищей вроде Юма, без этой оголтелой абсолютизации чувственности, которая де выше любых предрассудков и даже самой причинности, без механики а ля Ньютон, перенесённой в социальную сферу и т.д. Эту линию преемственности можно долго разворачивать, как свиток, в обе стороны -- в прошлое и будущее (относительно начала XIX столетия). Можно подумать, как между собой связано весьма романтическое "новое христианство" Сен-Симона и позитивизмом Огюста Конта с его проектом радикальных реформ. Можно усмотреть, как помешательство на науках просветителей с их манией до восстановления "естественности", "природной разумности" близко к романтическим аналогам того же самого; а они, в свою очередь, -- к всеобъемлющим системам, вроде гегелевской, к "всеобщей эмансипации" в духе Маркса или Бакунина, или к редукционизму позитивистов, когда от всего предыдущего остаются лишь, грубо говоря, производственные схемы. На что потом, впоследствии, возразят уже деятели вроде экзистенциалистов, мол, не смейте так потрошить человека и мир вокруг него -- и в своих ответах исходят из уже "достигнутого" европейского нигилизма, борются с засильем сциентизма с помощью... Ницше.
А потом обе эти линии "примирил" постмодернизм: человек есть всё и ничто одновременно; язык и сознание есть вещи абсолютные и конструктивистские одновременно; "тирания разума" и субъекта снимается засчёт повального релятивизма и ещё более фундаменального уничтожения человека (называйте как угодно: дебилизации, уничтожения норм, гедонизма...), чем прежде -- т.е. явная пародия на старый принцип "всё для человека", но кто такой этот человек в отсутствии каких-либо координат, сказать никто не может. Поэтому всё скатывается в голый функционализм, "так работает" и пресловутый комфорт (т.е. анестетическую псевдо-культуру).
В этом освещении знаменитое кантовское "нравственный закон внутри нас и звездное небо над головой" это не что иное, как квинтэссенция реалистов и романтиков.
А хромание на обе ноги - это совершенно к месту. Сразу вспоминается какая-то сказка детская о том, как кто-то откусил кусочек от сыра, и чтобы выправить оплошность - откусил кусок с другой стороны, но так неаккуратно, что пришлось опять кусать с первой стороны - и так, пока сыр полностью не исчез.
@"В этом освещении знаменитое кантовское "нравственный закон внутри нас и звездное небо над головой" это не что иное, как квинтэссенция реалистов и романтиков."
Он их крёстный отец (или что там в пиетизме положено; впрочем, он такими глупостями не увлекался). Просто исходя из того, что первый заговорил о том, что не только о Боге и мире, но и о человеке как таковом с "научной", отвлечённой точки зрения говорить затруднительно, не прибегая к "метафизическим допущениям". А можно говорить только о том, что видно из наблюдения за собственными познавательными способностями: что есть чувственность (в виде двух своих форм, пространства и времени, которые разум накладывает на мир), рассудок (категории, под которые оформленные данные чувств подгоняются -- или "выпадают" из опыта вообще), разум (здесь пусть, так и быть, лежат все идеи вроде Бога, мира и души) и -- крайне важно -- воображение. Именно оно в своей продуктивной части осуществляет сведение всего воспринимаемого материала воедино. Т.е. конструирует "на лету".
Реалистично? а как же: всем предрассудкам бой, "наука доказала" и разум торжествует в своём практическом всесилии (и вот, сам Кант велел, вслед за "братьями": sapere aude). Всеобщие законы установлены. Романтично? само собой, и вот есть кантовская эстетика, вот она дорога к подлинному идеализму, и вот же "дух, творящий себе формы", и т.д. Максима, что познать по-настоящему можно то, что сам разобрал и собрал -- это же Кант в чистом виде, если не по букве, то по духу точно; тут и "Франкенштейн" Шелли и много чего ещё приходит на ум.
Вспомните, допустим, как порой подают противостояние романтиков с предшественниками и разного рода реалистами. У романтиков, дескать, всё дух и красота, личность, всё такое творческое и свободное, а у реалистов -- "свинцовые мерзости" или, там, "всё обгадили", свободу задушили, нетути порыва духовного, потому что и духа-то нет, а только несколько эстетизированные вариации на тему весёлой\суровой правды жизни, освобождённой от предрассудков; картинок из жизни сирых и убогих; или стихотворное переложение "как нам реорганизовать рабкрин". И то, и другое -- переливание из пустого в порожнее, которое ничего не открывает ничего по существу вопроса. Романтики такое же порождение революции во Франции, как и вообще политический либерализм образца первой половины XIX в., и шли они зачастую рука об руку. Это если брать политическую сторону вопроса; в той же эстетике нет непреодолимой пропасти между, допустим, Кантом, братьями Шлегелями, Шеллингом и Гегелем. Какие-нибудь американские "трансценденталисты" были по многих параметрам типичными американцами того времени не в меньшей степени, чем прочие либералы. А Виктор Гюго? а бесчисленное число романтизаторов науки? Страстью к прогрессизму или каким-нибудь социально-политическим преобразованиям многие были заражены.
Просто в рамках новоевропейского наследия постоянно повторяется одна и та же "дилемма": либо для обоснования своей избранной позиции удаляться в большую "объективность" (материализм, сциентизм, социальный конструктивизм, экономический детерминизм), либо в большую "субъективность" (различные виды "одухотворённости" последних лет 300 или больше). Это хромота на обе ноги: то в одну сторону накренился, то в другую. Как только становится заметно, что как-то очень сильно поломали человека "снаружи", то сразу заваливаются на противоположную сторону, и начинают "спасать", ломая "изнутри"; и наоборот.
Нетрудно также убедиться, что исторически каждый раз исходят из статус кво, достигнутого предыдущим раундом "хромания": так романтиков нет без просвещенческого сентиментализма, либерального разрывания связей и постоянной революционной необходимости становится мерою всех вещей и восстановителем правды на земле, противопоставляя себя косным массам, но и без этого блудливого заигрывания с "народной культурой" (потому что народ суверен и он правит государством-нацией, если по-революционному!) романтизма нет -- тут и Руссо недалеко со своим "естественным человеком"; а просвещенческого сентиментализма нет без товарищей вроде Юма, без этой оголтелой абсолютизации чувственности, которая де выше любых предрассудков и даже самой причинности, без механики а ля Ньютон, перенесённой в социальную сферу и т.д. Эту линию преемственности можно долго разворачивать, как свиток, в обе стороны -- в прошлое и будущее (относительно начала XIX столетия). Можно подумать, как между собой связано весьма романтическое "новое христианство" Сен-Симона и позитивизмом Огюста Конта с его проектом радикальных реформ. Можно усмотреть, как помешательство на науках просветителей с их манией до восстановления "естественности", "природной разумности" близко к романтическим аналогам того же самого; а они, в свою очередь, -- к всеобъемлющим системам, вроде гегелевской, к "всеобщей эмансипации" в духе Маркса или Бакунина, или к редукционизму позитивистов, когда от всего предыдущего остаются лишь, грубо говоря, производственные схемы. На что потом, впоследствии, возразят уже деятели вроде экзистенциалистов, мол, не смейте так потрошить человека и мир вокруг него -- и в своих ответах исходят из уже "достигнутого" европейского нигилизма, борются с засильем сциентизма с помощью... Ницше.
А потом обе эти линии "примирил" постмодернизм: человек есть всё и ничто одновременно; язык и сознание есть вещи абсолютные и конструктивистские одновременно; "тирания разума" и субъекта снимается засчёт повального релятивизма и ещё более фундаменального уничтожения человека (называйте как угодно: дебилизации, уничтожения норм, гедонизма...), чем прежде -- т.е. явная пародия на старый принцип "всё для человека", но кто такой этот человек в отсутствии каких-либо координат, сказать никто не может. Поэтому всё скатывается в голый функционализм, "так работает" и пресловутый комфорт (т.е. анестетическую псевдо-культуру).
Reply
В этом освещении знаменитое кантовское "нравственный закон внутри нас и звездное небо над головой" это не что иное, как квинтэссенция реалистов и романтиков.
А хромание на обе ноги - это совершенно к месту. Сразу вспоминается какая-то сказка детская о том, как кто-то откусил кусочек от сыра, и чтобы выправить оплошность - откусил кусок с другой стороны, но так неаккуратно, что пришлось опять кусать с первой стороны - и так, пока сыр полностью не исчез.
Reply
Он их крёстный отец (или что там в пиетизме положено; впрочем, он такими глупостями не увлекался).
Просто исходя из того, что первый заговорил о том, что не только о Боге и мире, но и о человеке как таковом с "научной", отвлечённой точки зрения говорить затруднительно, не прибегая к "метафизическим допущениям". А можно говорить только о том, что видно из наблюдения за собственными познавательными способностями: что есть чувственность (в виде двух своих форм, пространства и времени, которые разум накладывает на мир), рассудок (категории, под которые оформленные данные чувств подгоняются -- или "выпадают" из опыта вообще), разум (здесь пусть, так и быть, лежат все идеи вроде Бога, мира и души) и -- крайне важно -- воображение. Именно оно в своей продуктивной части осуществляет сведение всего воспринимаемого материала воедино. Т.е. конструирует "на лету".
Реалистично? а как же: всем предрассудкам бой, "наука доказала" и разум торжествует в своём практическом всесилии (и вот, сам Кант велел, вслед за "братьями": sapere aude). Всеобщие законы установлены.
Романтично? само собой, и вот есть кантовская эстетика, вот она дорога к подлинному идеализму, и вот же "дух, творящий себе формы", и т.д. Максима, что познать по-настоящему можно то, что сам разобрал и собрал -- это же Кант в чистом виде, если не по букве, то по духу точно; тут и "Франкенштейн" Шелли и много чего ещё приходит на ум.
Reply
Leave a comment