1905
Я считаю, что мне повезло посмотреть на мир «1905» с разных точек зрения.
После того как умерла Великая княгиня Александра Иосифовна, мой дух прошел через очищение в мертвятнике, написал заметочку в дневничок, внес свой вклад на карту русской души (спасибо, что не надо было ползти на коленях по узкому темному проходу - воспоминания о мертвятнике «XVI века» еще живы во мне), и родился заново уже Варенькой Горностаевой.
Наивная выпускница медсестринских курсов из Москвы 21 году от роду возомнила себя героиней, и, не слушая увещеваний родных, отправилась на передовую в Манчжурию.
Еще в первой роли я не понимала, отчего все вокруг дамы и фрейлины рвутся в Манчжурию, самой мне туда не хотелось даже после смерти. Я честно надеялась, что буду распределена в Николаевский госпиталь. Но нет, через дырку в заборе на дрезине меня подвезли в Бучжидао…
…В соломенной шляпке, при зонтике и сумочке Варенька выглядела (я надеюсь) как истинная представительница городских глупеньких девочек, которых еще не обтесала жизнь. Наивно хлопая глазами и смущаясь она представилась фельдшеру Василию Ивановичу Мягкову и познакомилась с небольшим штатом полевого госпиталя. Старшая медсестра - само умиротворение и спокойствие - Елена Александровна; бойкая, острая на язык и колючая медсестра Женечка; строгая и недовольная новенькой медсестра Варвара, ходившая с солдатами на передовую.
Поселилась Варя с «молодой Шуваловой» Асей, которая оказалась востоковедом и уже пару лет провела в Манчжурии. Варенька делила с ней комнату (кстати, даже осталась должна ей, потому как Ася любезно расплатилась хозяином дома).
Достопочтенный Ма уделил девушке несколько минут, расспросив о родных и причине, заведшей девушку в столь далекий край. Покуривая кальян (опиум?), староста деревни предложил девушке обращаться, если ей будет тяжело и захочется поговорить, а еще всячески старащал Вареньку ужасами войны, но девушка проявила стойкость и даже подозрительность (наверняка, опиум заманивает курить, змий проклятый! Варенька слышала о том, что это распространенное времяпрепровождение в Манчжурии).
В местечке Бучжидао было тихо. Лапшичная, госпиталь, дом Ма да телеграф - вот все, что там было (еще какое-то строение съехало сразу после приезда Вари, а также стал потихоньку сворачиваться и дом Ма). Все оживало только с прибытием поезда, привозившего «живое мясо» и некоторые новости. Потом солдаты уходили на передовую, с ними отправлялась и боевая медсестра Варвара, и все снова стихало до их возвращения.
Совершенной неожиданностью для Вареньки было встретить Великую княгиню Анастасию Николаевну Романовскую, которая приехала отнюдь не воскурять опиум, а работать в госпитале медсестрой, что она и делала, успешно ассистируя фельдшеру Мягкову. Вот это женщина! - восхищалась Варенька - аристократка, а ручки замарать не боится.
Иногда в Бучжидао прибывали неурочные поезда. Так случилось и в этот раз, однако поезд был не с новобранцами, а с графом Бобринским и амуницией. Оказывается, это был скорый поезд за 1000 рублей отправленный вне расписания. Но только из Петербурга в Манчжурию, а вот обратно графу пришлось ждать обыкновенный поезд, за что Варенька была благодарна судьбе. Г-н Бобринский привез много интересных новостей из Петербурга (в Манчжурию-то газеты не доходят) и как истинный джентльмен угостил Вареньку обедом в лапшичной. Еще и денег предлагал, если вдруг девушке совсем туго живется, но тратить свои немногочисленные подъемные деньги Варенька было просто не на что - опиум она не курила, а лапша обходилась вполне дешево.
Изредка тишину сонной деревушки оживляли далекие выстрелы и грохот гранат, после чего все стихало, чтобы через некоторое время наполниться приближающимися стонами раненных, которые, поддерживая друг друга, медленно двигались в направлении госпиталя.
И тогда в госпитале открывался филиал ада на земле - боль, кровь, стоны, перевязки, «как твое имя», «куда ранен», операция, «сестра, тут осложение!», «жив ли?», продезенфицировать инструменты, наркоз, «воды, пожалуйста…» и это легендарное, которое поначалу заставляло Вареньку подпрыгивать от неожиданности:
- Я НЕ СЛЫШУ ВАШИХ СТРАДАНИЙ‼‼!
Отдохнуть? Нет. Совершенно невозможно. От тебя зависит жизнь… Быстрее, быстрее, приехал поезд, он должен успеть забрать раненых в Петербург. Не справляемся, не успеваем…
Чистый, звонкий голос летит по госпиталю, рвет душу и лечит израненное сердце (Мариинке такие голоса и не снились!):
Когда мы были на войне,
Когда мы были на войне,
Там каждый думал о своей
Любимой или о жене…
Это поет Софья, чиновница присутствия, ожидающая поезда на Петербург. Каждый помогает, чем может. Госпиталь - это фактически вокзал. Здесь ждут. Смерти или поезда…
Фельдшер продолжает оперировать… Быстрее, быстрее!..
И я, конечно, думать мог,
И я, конечно, думать мог,
Когда на трубочку глядел,
На голубой ее дымок,
Когда на трубочку глядел,
На голубой ее дымок…
Старшая медсестра тоже оперирует, ведь хирургов в госпитале больше нет, а помощь нужна всем… Быстрее-быстрее!..
Как ты когда-то мне лгала,
Как ты когда-то мне лгала,
Что сердце девичье свое
Давно другому отдала.
Что сердце девичье свое
Давно другому отдала…
Медсестры перемещаются от пациента к пациенту - сказать пару ласковых слов, напоить, перевязать снова и снова… Быстрее, еще быстрее!..
Но я не думал ни о чем,
Но я не думал ни о чем,
Я только трубочку курил
С турецким горьким табачком
Варенька молча глотает слезы - из 15 человек, почти у всех осложнения, один умер (царствие ему Небесное!), и только один поправился. Эвакуировать успели не всех…
Я только верной пули жду,
Я только верной пули жду,
Чтоб утолить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду…
Горестное место - манчжурский госпиталь, но Варенька чувствует, что это воплощение ее мечты. Быть нужной, необходимой, спасать и помогать. Ради этого она покинула благоустроенный мир, чтобы обрести себя здесь. За эти несколько часов Варя повзрослела и многое осознала для себя.
И вот последний поезд, а с ним приказ об эвакуации всего госпиталя. Все в Петербург! Варя в растерянности собирает инструменты, бинты и свои вещи.
Как же в Петербург? Что ей там делать? Она ничего и никого там не знает… Но в душе теплится мысль - может, будет шанс работать в Николаевском госпитале, а еще обязательно выучится на хирурга, потому что спасение человеческих жизней - это то главное, ради чего теперь будет жить Варя. Но это потом, а сейчас - поезд, дорожные разговоры обо всем на свете и Василь Иваныч Мягков, оперирующий в купе 1 класса…
Но видно смерть не для меня
Но видно смерть не для меня
И снова конь мой вороной
Меня выносит из огня
И снова конь мой вороной
Меня выносит из огня…
После того как умерла Великая княгиня Александра Иосифовна, мой дух прошел через очищение в мертвятнике, написал заметочку в дневничок, внес свой вклад на карту русской души (спасибо, что не надо было ползти на коленях по узкому темному проходу - воспоминания о мертвятнике «XVI века» еще живы во мне), и родился заново уже Варенькой Горностаевой.
Наивная выпускница медсестринских курсов из Москвы 21 году от роду возомнила себя героиней, и, не слушая увещеваний родных, отправилась на передовую в Манчжурию.
Еще в первой роли я не понимала, отчего все вокруг дамы и фрейлины рвутся в Манчжурию, самой мне туда не хотелось даже после смерти. Я честно надеялась, что буду распределена в Николаевский госпиталь. Но нет, через дырку в заборе на дрезине меня подвезли в Бучжидао…
…В соломенной шляпке, при зонтике и сумочке Варенька выглядела (я надеюсь) как истинная представительница городских глупеньких девочек, которых еще не обтесала жизнь. Наивно хлопая глазами и смущаясь она представилась фельдшеру Василию Ивановичу Мягкову и познакомилась с небольшим штатом полевого госпиталя. Старшая медсестра - само умиротворение и спокойствие - Елена Александровна; бойкая, острая на язык и колючая медсестра Женечка; строгая и недовольная новенькой медсестра Варвара, ходившая с солдатами на передовую.
Поселилась Варя с «молодой Шуваловой» Асей, которая оказалась востоковедом и уже пару лет провела в Манчжурии. Варенька делила с ней комнату (кстати, даже осталась должна ей, потому как Ася любезно расплатилась хозяином дома).
Достопочтенный Ма уделил девушке несколько минут, расспросив о родных и причине, заведшей девушку в столь далекий край. Покуривая кальян (опиум?), староста деревни предложил девушке обращаться, если ей будет тяжело и захочется поговорить, а еще всячески старащал Вареньку ужасами войны, но девушка проявила стойкость и даже подозрительность (наверняка, опиум заманивает курить, змий проклятый! Варенька слышала о том, что это распространенное времяпрепровождение в Манчжурии).
В местечке Бучжидао было тихо. Лапшичная, госпиталь, дом Ма да телеграф - вот все, что там было (еще какое-то строение съехало сразу после приезда Вари, а также стал потихоньку сворачиваться и дом Ма). Все оживало только с прибытием поезда, привозившего «живое мясо» и некоторые новости. Потом солдаты уходили на передовую, с ними отправлялась и боевая медсестра Варвара, и все снова стихало до их возвращения.
Совершенной неожиданностью для Вареньки было встретить Великую княгиню Анастасию Николаевну Романовскую, которая приехала отнюдь не воскурять опиум, а работать в госпитале медсестрой, что она и делала, успешно ассистируя фельдшеру Мягкову. Вот это женщина! - восхищалась Варенька - аристократка, а ручки замарать не боится.
Иногда в Бучжидао прибывали неурочные поезда. Так случилось и в этот раз, однако поезд был не с новобранцами, а с графом Бобринским и амуницией. Оказывается, это был скорый поезд за 1000 рублей отправленный вне расписания. Но только из Петербурга в Манчжурию, а вот обратно графу пришлось ждать обыкновенный поезд, за что Варенька была благодарна судьбе. Г-н Бобринский привез много интересных новостей из Петербурга (в Манчжурию-то газеты не доходят) и как истинный джентльмен угостил Вареньку обедом в лапшичной. Еще и денег предлагал, если вдруг девушке совсем туго живется, но тратить свои немногочисленные подъемные деньги Варенька было просто не на что - опиум она не курила, а лапша обходилась вполне дешево.
Изредка тишину сонной деревушки оживляли далекие выстрелы и грохот гранат, после чего все стихало, чтобы через некоторое время наполниться приближающимися стонами раненных, которые, поддерживая друг друга, медленно двигались в направлении госпиталя.
И тогда в госпитале открывался филиал ада на земле - боль, кровь, стоны, перевязки, «как твое имя», «куда ранен», операция, «сестра, тут осложение!», «жив ли?», продезенфицировать инструменты, наркоз, «воды, пожалуйста…» и это легендарное, которое поначалу заставляло Вареньку подпрыгивать от неожиданности:
- Я НЕ СЛЫШУ ВАШИХ СТРАДАНИЙ‼‼!
Отдохнуть? Нет. Совершенно невозможно. От тебя зависит жизнь… Быстрее, быстрее, приехал поезд, он должен успеть забрать раненых в Петербург. Не справляемся, не успеваем…
Чистый, звонкий голос летит по госпиталю, рвет душу и лечит израненное сердце (Мариинке такие голоса и не снились!):
Когда мы были на войне,
Когда мы были на войне,
Там каждый думал о своей
Любимой или о жене…
Это поет Софья, чиновница присутствия, ожидающая поезда на Петербург. Каждый помогает, чем может. Госпиталь - это фактически вокзал. Здесь ждут. Смерти или поезда…
Фельдшер продолжает оперировать… Быстрее, быстрее!..
И я, конечно, думать мог,
И я, конечно, думать мог,
Когда на трубочку глядел,
На голубой ее дымок,
Когда на трубочку глядел,
На голубой ее дымок…
Старшая медсестра тоже оперирует, ведь хирургов в госпитале больше нет, а помощь нужна всем… Быстрее-быстрее!..
Как ты когда-то мне лгала,
Как ты когда-то мне лгала,
Что сердце девичье свое
Давно другому отдала.
Что сердце девичье свое
Давно другому отдала…
Медсестры перемещаются от пациента к пациенту - сказать пару ласковых слов, напоить, перевязать снова и снова… Быстрее, еще быстрее!..
Но я не думал ни о чем,
Но я не думал ни о чем,
Я только трубочку курил
С турецким горьким табачком
Варенька молча глотает слезы - из 15 человек, почти у всех осложнения, один умер (царствие ему Небесное!), и только один поправился. Эвакуировать успели не всех…
Я только верной пули жду,
Я только верной пули жду,
Чтоб утолить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду…
Горестное место - манчжурский госпиталь, но Варенька чувствует, что это воплощение ее мечты. Быть нужной, необходимой, спасать и помогать. Ради этого она покинула благоустроенный мир, чтобы обрести себя здесь. За эти несколько часов Варя повзрослела и многое осознала для себя.
И вот последний поезд, а с ним приказ об эвакуации всего госпиталя. Все в Петербург! Варя в растерянности собирает инструменты, бинты и свои вещи.
Как же в Петербург? Что ей там делать? Она ничего и никого там не знает… Но в душе теплится мысль - может, будет шанс работать в Николаевском госпитале, а еще обязательно выучится на хирурга, потому что спасение человеческих жизней - это то главное, ради чего теперь будет жить Варя. Но это потом, а сейчас - поезд, дорожные разговоры обо всем на свете и Василь Иваныч Мягков, оперирующий в купе 1 класса…
Но видно смерть не для меня
Но видно смерть не для меня
И снова конь мой вороной
Меня выносит из огня
И снова конь мой вороной
Меня выносит из огня…