(no subject)
Спасибо Иосифу Бродскому, за "и не могу сказать, что не могу, жить без тебя, поскольку я - живу"
Это лучшая строчка которую в принципе может сказать один человек другому, по такому случаю. Благодаря Бродскому я поняла, что период страстного стхочитательного запоя приходится на февраль - март, и я болею от того, что кто-то смог понять тот прохладный ветер, что носится в воздухе и зовет куда-то, подхватить и выразить словами человеческой речи просто на грани невозможного. Бьется только одна изумленная мысль, в безграничном восторге: "Боже мой, как он догадался!"
Если серебрянный век я люблю постихотворно, то Бродского - построчечно.
"Я ждал автобус в городе Иркустке, пил воду замурованную в кране..."
"И закат догорал как крышка концертного фортепьяно"
"И веки, не веря что их пробуют спасти, метались там как бабочки в горсти"
"И весь квартал во сне, разрезанный оконной рамой насмерть"
"Холмы - это наша юность, гоним ее не узнав"
"А этот мир, куда он подевался? Быть может он их будит по ночам?"
"Это время тихой сапой..."
Как всякий человек, переживший то, что казалось ужасным и абсурдным, недопустимым, получил выход из привычности, чем-то похожый на смерть, чем-то на возвышение над жизнь. И тихую грусть со вкусом простых вещей, напоминающих о том, что все хотелось по-другому.
Быть человеком, который использует слова сложенные в строфы для того, чтоб впадание в отчаяние имело хоть какие-то пределы, это не слишком просто. Можно сказать что этот человек с достоинством выдержал свою судьбу, характер и талант.
В общем-то если посмотреть на реальность под правильным углом, она ошарашивает повседневным течением жизни.
Да, ничего в общем-то не случилось- но отчаяние так закономерно. Просто от жизни.
Это лучшая строчка которую в принципе может сказать один человек другому, по такому случаю. Благодаря Бродскому я поняла, что период страстного стхочитательного запоя приходится на февраль - март, и я болею от того, что кто-то смог понять тот прохладный ветер, что носится в воздухе и зовет куда-то, подхватить и выразить словами человеческой речи просто на грани невозможного. Бьется только одна изумленная мысль, в безграничном восторге: "Боже мой, как он догадался!"
Если серебрянный век я люблю постихотворно, то Бродского - построчечно.
"Я ждал автобус в городе Иркустке, пил воду замурованную в кране..."
"И закат догорал как крышка концертного фортепьяно"
"И веки, не веря что их пробуют спасти, метались там как бабочки в горсти"
"И весь квартал во сне, разрезанный оконной рамой насмерть"
"Холмы - это наша юность, гоним ее не узнав"
"А этот мир, куда он подевался? Быть может он их будит по ночам?"
"Это время тихой сапой..."
Как всякий человек, переживший то, что казалось ужасным и абсурдным, недопустимым, получил выход из привычности, чем-то похожый на смерть, чем-то на возвышение над жизнь. И тихую грусть со вкусом простых вещей, напоминающих о том, что все хотелось по-другому.
Быть человеком, который использует слова сложенные в строфы для того, чтоб впадание в отчаяние имело хоть какие-то пределы, это не слишком просто. Можно сказать что этот человек с достоинством выдержал свою судьбу, характер и талант.
В общем-то если посмотреть на реальность под правильным углом, она ошарашивает повседневным течением жизни.
Да, ничего в общем-то не случилось- но отчаяние так закономерно. Просто от жизни.