"Я пишу, чтобы мне стало легче."
Со встречи молодых смоленских авторов в "Бумажном солдате" по случаю презентации нового литературного журнала "Красная строка"
Бумага всегда начинает первой этот спор: спор поэта, пера и пустоты. И когда поэтесса Мария Колмакова вздыхает:
И биться в собственные стены,
Лететь как бабочка на огонёк.
И когда поэт Алексей Намазов раздумывает:
Словами ль объяснить необъяснимое -
серебряное, тонкое, звенимое...
И когда безликий герой-антагонист поэта Сергея Ковалёва
с крыши шагает, чтобы доказать свою слепую веру,
Свою любовь, этой двуликой суке...
Всегда в эти моменты перед поэтом встаёт нетронутая простыня бумаги, иногда как податливая глина, готовая к принятию нужной формы, иногда же как сплошная бетонная стена, в которую даже стучать кажется бесполезным. Однако
Когда последние страницы рукописи твоей жизни будут сожжены до тла.
Кого ты возведёшь в роль своего Нового Божества?
- скомканным почерком запишет на этой стене Сергей Ковалёв.
Вот так всю ночь смотрю на небо,
Стараюсь сон приворожить...
- по-свойски признается Алексей Намазов своей памяти.
А утром, словно ненароком,
Я попаду в твою кровать.
- чуть небрежно продолжит свою элегию Мария Колмакова. Они не остановились, не замерли в том замедленном кадре между взмахом пера и появлением первых букв рукописи. Почему? Возможно, тайна ответа на этот вопрос сокрыта в необычайно сильных в своей простоте стихах победительницы зимнего смоленского поэтического слэма Яны Моисеевой
Нет, не болею.
Пройдет.
Со временем.
Мне десять.
Мое тело не спит ночами, днями, снотворными.
Врачи заходят, пожимают плечами.
Разворачиваются, выходят мыть руки в уборную.
Мне десять.
И жизнь - как кадр на "мыльницу".
Мне никогда не будет одиннадцать.
Возможно, но, если это и так, то, думается, лишь отчасти. Каждый поэт в этот вечер принёс немного своей тайны, конечно, не каждому хватило таланта или смелости её рассказать, так же, никто оказался не готов к открытому диалогу с авторами, благо, что устроенное чаепитие способствовало более интимным беседам.
Если одни поэты подают свою тайну в саркастической манере, будто защищаясь от чего-то, то откровением вечера стала поэзия юной Дарьи Евтюховой, которая нашла прямой диалог с бумагой, а через неё и со слушателями. Дарья воспринимает бумагу как партитуру, нотный стан, только и ждущий нужного предложения. Поэтесса принимает это предложение и заполняет всю пустоту листа одной многоголосой, льющейся мелодией, мелодией философской и потому всеобъемлющей.
Чтоб во всём соглашался, ни в чём не перечил,
Улюлюкал, признание мне обеспечил.
И признанием этим фальшивым колечил,
А мой поезд таланта стоял на конечной,
Весь обстрелянный мненья чужого картечью,
Как пустой батискав с необъятною течью,
Наполняемый мнениями всех этих встречных.
Вовсе нет, я пишу, чтобы мне стало легче.
видео с вечера:
Click to view[Статья подготовлена для поэтическо-познавательного журнала "Новые строки"]