Больше страха для богов страха, и не забывайте закрывать входную дверь
Умоляю вас, никогда не забывайте закрывать входную дверь в квартиру! Слышите? Никогда! Я знаю, о чём говорю, потому что это именно я тот, кто однажды, отвлёкшись на сигнал телефона, не закрыл входную дверь на замок, а просто захлопнул её. Такое, кажется, простое действие - два раза крутануть барашек влево, а я совершенно выпустил его из внимания. Той же ночью всё и началось.
Я проснулся в полной темноте ночи, смутно осознавая причину пробуждения - вроде бы грохнула входная дверь. Да нет, приснилось, подумал я, не может такого быть, я же всегда запираю дверь на замок. Я уже почти уснул снова, но крохотная назойливая мысль на периферии моего сонного сознания начала пульсировать, разрастаясь, и в итоге выдернула меня из дремотного состояния: «Я забыл крутануть барашек… Я забыл крутануть барашек. Я забыл крутануть барашек!..»
Я тут же встал и пошёл в коридор, к закрытой, в чём я изо всех сил пытался себя убедить, двери, нажал на ручку - и… дверь распахнулась в пустое и тёмное пространство подъезда. Всё-таки забыл. Я живу один, в старом советском доме, в квартире из двух крохотных комнат.
За дверью у меня лестничная площадка, пролёт вниз, пролёт вверх, плетёный коврик перед дверью. За которым я всегда слежу - чтобы лежал ровно и был чистым. И который сейчас валялся примерно в метре от двери, изрядно потоптанный.
Я подвинул босой ногой коврик поближе и подумал уже было о том, что завтра почищу его, как вдруг мой позвоночник холодным шомполом пронзил страх, даже дикий ужас, вызванный случайной мыслью о звуке, из-за которого я проснулся. Грохот входной двери. Кто-то открыл дверь и грохнул ею, закрывая. Может быть, даже кто-то вошёл в квартиру. И стоит где-нибудь у меня за спиной и готовится ударить меня ножом в эту самую спину…
Руки заходили ходуном, но я умудрился-таки попасть деревянными пальцами в выключатель и развернулся на пятках, одновременно закрывая дверь и судорожно проворачивая барашек.
В коридорчике, кроме меня и моего отражения в зеркале, никого не было. Не было никого в спальне. Не было и в другой комнате. На кухне. В ванной. В туалете. Ни в одном из шкафов. Никого - под столом, под кроватью, в ящиках комода. Я немного успокоился и, решив, что это подсознание напомнило мне о незакрытой двери приснившимся грохотом, забрался в постель и уснул.
Утром я почти не помнил о ночном происшествии, спешно собираясь на работу и завтракая и одеваясь одновременно. Всё было вроде бы неплохо, разве что где-то глубоко под ворохом копошащихся мыслей о предстоящей работе таился неприятный кислый осадочек.
А ещё в квартире как-то не очень приятно пахло. Чем-то залежалым. Старым кожухом, что ли? Хотя откуда мне знать, как пахнет старый кожух, подумал я, открыл все форточки и ушёл на работу, тщательно подёргав запертую на два оборота ключа дверь.
Вернувшись с работы, позабыв про ночное происшествие вовсе, я вставил ключ в замочную скважину и повернул. Один раз. Потому что второго раза не получилось - дверь была заперта только на один оборот.
Я постоял у двери, разглядывая сдвинутый коврик и автоматически поправляя его носком ботинка. Я боялся входить в собственную квартиру. Там наверняка кто-то был.
Медленно нажав на ручку, я открыл дверь и вошёл. Постоял в коридорчике, закрыв за собой дверь и прислушиваясь. В квартире было тихо. Монотонно гудел холодильник - и всё. Я тщательно обследовал каждую комнату. Никого.
Но на полу - непонятные грязные разводы, словно кто-то ходил по квартире в грязной обуви, чего я себе никогда не позволяю. Постель моя была скомкана, хоть я и заправил её утром очень тщательно, как обычно и делаю. Постельное бельё оказалось вымазано чем-то маслянистым и пахло отвратительно. Я тут же снял его и понёс в ванную, намереваясь закинуть в стиралку.
На дне ванны была грязь и… волосы. Длинные толстые тёмные волосы. Меня чуть не стошнило.
Я бросил бельё в стиралку и пошёл на кухню. Там тоже оказалось полно следов чьего-то пребывания: купленная мной вчера половинка батона была раздавлена и «украшена» со всех сторон отпечатками грязных пальцев, в моей любимой чашке плавали непонятные бурые опивки, а ручка её оказалась и вовсе отбитой, на столе и табуретках красовались непонятного происхождения омерзительные разводы, а раковина была буквально вся покрыта толстым слоем рыжего жира. Пахло на кухне чем-то очень тревожным, словно кто-то три часа кряду жёг здесь волосы или перья, поливая их при этом свиным жиром.
Меня затошнило, я побежал в туалет и… от увиденного там меня тут же вырвало. Унитаз был полон тех же волос, что лежали на дне ванны, плюс какие-то мерзкого вида присохшие кусочки будто бы кожи или чего-то в подобном роде. Выворачивало меня несколько минут, я аж вспотел.
Начав уборку, с которой я провозился до самой ночи, я обнаружил, что все форточки закрыты.
Заснуть я, конечно же, не мог. Я полночи лежал и прислушивался, но, так ничего и не услышав, встал, оделся и сел за ноут. Стоит ли говорить, что весь следующий день я только и делал, что косячил на работе, страдая от недосыпа и содрогаясь от мысли, что на этот раз ждёт меня дома?
Может быть, не идти домой? Попроситься на ночёвку к Виталику?
Да нет, неловко как-то. Смешно даже рассказывать о причине, решит, что я с ума сошёл. Сейчас приеду домой - убеждал я себя, - а там всё нормально, полный порядок и чистота. Всё будет хорошо - упивался я самообманом и почти убедил себя, что просто переутомился, вот мне и кажется всякое, но возле самого дома вдруг занервничал. Как оказалось - не зря.
Коврика у двери не было вообще. Ключ в замок вошёл с неприятным скрипом, словно в скважине был песок или сахар. Дверь открывалась с трудом - она как-то перекосилась, что ли. Я, колотясь от ужаса, вошёл в квартиру и замер.
В квартире воняло так, что у меня потекли слёзы из глаз. Все форточки опять были наглухо закрыты. Все стены - измазаны какой-то тошнотворной дрянью. Кое-где - изодраны обои. Кровать - сильно продавлена, словно по ней несколько часов скакали в грязной обуви, постельное белье скручено в жуткого вида сальный комок, подушка выглядела так, словно в неё, изрядно разодранную, кого-то основательно стошнило. Про кухню и ванную с туалетом я и говорить не хочу - там всюду был этот мерзкий жёлтый жир и волосы. Ноут мой валялся на полу, растоптанный. Из телевизора торчал нож, ручка которого вся была покрыта жиром.
Я бросился к телефону - звонить в милицию, но трубка была раздроблена, а провода будто бы разгрызены. Как назло батарея моего мобильного разрядилась несколько минут назад. Я начал искать зарядное и обнаружил его под столом… правильно - с оборванным проводом.
И тут - я так и не смог понять, откуда именно - пошёл, нарастая, жуткий звук.
Сначала я подумал, что это кошачий вопль, но после понял, на что это больше походило. Точно так же выла подруга моей матери, когда забывала выпить свои таблетки, - протяжно, со странными клацающими звуками, идущими словно из горла, и не понятно было, плач это или же страшно растянутый во времени смех.
Вой нарастал и нарастал, он становился всё громче, а я, краешком сознания отмечая тепло на бёдрах от струящейся по ним мочи, стремительно пятился к выходу из квартиры.
Я выскочил на лестничную площадку и хлопнул дверью. Вой стал тише, но не так чтобы очень. В дверь со стороны квартиры что-то со страшной силой ударилось. Раз, другой. Третий.
Я трясущимися руками кое-как впихнул ключ в скважину, закрыл замок на два оборота и помчался по лестнице вниз, не оборачиваясь. Только на улице избавился я от кошмарного звука.
Виталик, мой лучший друг ещё с детского сада, принял меня без разговоров, разве что с недоумением покосился на мои штаны и загадочно улыбнулся, когда я попросил у него что-нибудь чистое из одежды - переодеться.
Меня трясло, я и хотел бы ему всё рассказать, но не мог связать и двух слов. Жена Виталика, Оксана, накормила меня наверняка вкусным ужином, но я не заметил, как всё проглотил, - я не чувствовал вкуса, просто тупо забрасывал в себя еду, стараясь не думать вообще. Ближе к ночи я немного расслабился, выпив пару банок пива. В квартире уютно пахло, было тепло, и я мгновенно уснул на своём привычном гостевом диване.
Разбудил же меня рано утром удивлённый голос Виталика. Виталик, кажется, разговаривал с женой. Сначала я не мог разобрать слов, но, прислушавшись, похолодел. Руки сами собой начали загребать на себя разбросанную одежду.
Я понятия не имел, где буду ночевать. Может, останусь на работе. Может, даже на улице, чего совсем не хотелось - зима же, холодно. Я не знал, что мне делать и куда идти. Точно не к ментам. Потому что знаете, что сказал Виталик своей жене?..
«Оксана, ладно грязная раковина, хер бы с ней, но я не понял, что это за жирная волосня валяется в ванне?»
Я проснулся в полной темноте ночи, смутно осознавая причину пробуждения - вроде бы грохнула входная дверь. Да нет, приснилось, подумал я, не может такого быть, я же всегда запираю дверь на замок. Я уже почти уснул снова, но крохотная назойливая мысль на периферии моего сонного сознания начала пульсировать, разрастаясь, и в итоге выдернула меня из дремотного состояния: «Я забыл крутануть барашек… Я забыл крутануть барашек. Я забыл крутануть барашек!..»
Я тут же встал и пошёл в коридор, к закрытой, в чём я изо всех сил пытался себя убедить, двери, нажал на ручку - и… дверь распахнулась в пустое и тёмное пространство подъезда. Всё-таки забыл. Я живу один, в старом советском доме, в квартире из двух крохотных комнат.
За дверью у меня лестничная площадка, пролёт вниз, пролёт вверх, плетёный коврик перед дверью. За которым я всегда слежу - чтобы лежал ровно и был чистым. И который сейчас валялся примерно в метре от двери, изрядно потоптанный.
Я подвинул босой ногой коврик поближе и подумал уже было о том, что завтра почищу его, как вдруг мой позвоночник холодным шомполом пронзил страх, даже дикий ужас, вызванный случайной мыслью о звуке, из-за которого я проснулся. Грохот входной двери. Кто-то открыл дверь и грохнул ею, закрывая. Может быть, даже кто-то вошёл в квартиру. И стоит где-нибудь у меня за спиной и готовится ударить меня ножом в эту самую спину…
Руки заходили ходуном, но я умудрился-таки попасть деревянными пальцами в выключатель и развернулся на пятках, одновременно закрывая дверь и судорожно проворачивая барашек.
В коридорчике, кроме меня и моего отражения в зеркале, никого не было. Не было никого в спальне. Не было и в другой комнате. На кухне. В ванной. В туалете. Ни в одном из шкафов. Никого - под столом, под кроватью, в ящиках комода. Я немного успокоился и, решив, что это подсознание напомнило мне о незакрытой двери приснившимся грохотом, забрался в постель и уснул.
Утром я почти не помнил о ночном происшествии, спешно собираясь на работу и завтракая и одеваясь одновременно. Всё было вроде бы неплохо, разве что где-то глубоко под ворохом копошащихся мыслей о предстоящей работе таился неприятный кислый осадочек.
А ещё в квартире как-то не очень приятно пахло. Чем-то залежалым. Старым кожухом, что ли? Хотя откуда мне знать, как пахнет старый кожух, подумал я, открыл все форточки и ушёл на работу, тщательно подёргав запертую на два оборота ключа дверь.
Вернувшись с работы, позабыв про ночное происшествие вовсе, я вставил ключ в замочную скважину и повернул. Один раз. Потому что второго раза не получилось - дверь была заперта только на один оборот.
Я постоял у двери, разглядывая сдвинутый коврик и автоматически поправляя его носком ботинка. Я боялся входить в собственную квартиру. Там наверняка кто-то был.
Медленно нажав на ручку, я открыл дверь и вошёл. Постоял в коридорчике, закрыв за собой дверь и прислушиваясь. В квартире было тихо. Монотонно гудел холодильник - и всё. Я тщательно обследовал каждую комнату. Никого.
Но на полу - непонятные грязные разводы, словно кто-то ходил по квартире в грязной обуви, чего я себе никогда не позволяю. Постель моя была скомкана, хоть я и заправил её утром очень тщательно, как обычно и делаю. Постельное бельё оказалось вымазано чем-то маслянистым и пахло отвратительно. Я тут же снял его и понёс в ванную, намереваясь закинуть в стиралку.
На дне ванны была грязь и… волосы. Длинные толстые тёмные волосы. Меня чуть не стошнило.
Я бросил бельё в стиралку и пошёл на кухню. Там тоже оказалось полно следов чьего-то пребывания: купленная мной вчера половинка батона была раздавлена и «украшена» со всех сторон отпечатками грязных пальцев, в моей любимой чашке плавали непонятные бурые опивки, а ручка её оказалась и вовсе отбитой, на столе и табуретках красовались непонятного происхождения омерзительные разводы, а раковина была буквально вся покрыта толстым слоем рыжего жира. Пахло на кухне чем-то очень тревожным, словно кто-то три часа кряду жёг здесь волосы или перья, поливая их при этом свиным жиром.
Меня затошнило, я побежал в туалет и… от увиденного там меня тут же вырвало. Унитаз был полон тех же волос, что лежали на дне ванны, плюс какие-то мерзкого вида присохшие кусочки будто бы кожи или чего-то в подобном роде. Выворачивало меня несколько минут, я аж вспотел.
Начав уборку, с которой я провозился до самой ночи, я обнаружил, что все форточки закрыты.
Заснуть я, конечно же, не мог. Я полночи лежал и прислушивался, но, так ничего и не услышав, встал, оделся и сел за ноут. Стоит ли говорить, что весь следующий день я только и делал, что косячил на работе, страдая от недосыпа и содрогаясь от мысли, что на этот раз ждёт меня дома?
Может быть, не идти домой? Попроситься на ночёвку к Виталику?
Да нет, неловко как-то. Смешно даже рассказывать о причине, решит, что я с ума сошёл. Сейчас приеду домой - убеждал я себя, - а там всё нормально, полный порядок и чистота. Всё будет хорошо - упивался я самообманом и почти убедил себя, что просто переутомился, вот мне и кажется всякое, но возле самого дома вдруг занервничал. Как оказалось - не зря.
Коврика у двери не было вообще. Ключ в замок вошёл с неприятным скрипом, словно в скважине был песок или сахар. Дверь открывалась с трудом - она как-то перекосилась, что ли. Я, колотясь от ужаса, вошёл в квартиру и замер.
В квартире воняло так, что у меня потекли слёзы из глаз. Все форточки опять были наглухо закрыты. Все стены - измазаны какой-то тошнотворной дрянью. Кое-где - изодраны обои. Кровать - сильно продавлена, словно по ней несколько часов скакали в грязной обуви, постельное белье скручено в жуткого вида сальный комок, подушка выглядела так, словно в неё, изрядно разодранную, кого-то основательно стошнило. Про кухню и ванную с туалетом я и говорить не хочу - там всюду был этот мерзкий жёлтый жир и волосы. Ноут мой валялся на полу, растоптанный. Из телевизора торчал нож, ручка которого вся была покрыта жиром.
Я бросился к телефону - звонить в милицию, но трубка была раздроблена, а провода будто бы разгрызены. Как назло батарея моего мобильного разрядилась несколько минут назад. Я начал искать зарядное и обнаружил его под столом… правильно - с оборванным проводом.
И тут - я так и не смог понять, откуда именно - пошёл, нарастая, жуткий звук.
Сначала я подумал, что это кошачий вопль, но после понял, на что это больше походило. Точно так же выла подруга моей матери, когда забывала выпить свои таблетки, - протяжно, со странными клацающими звуками, идущими словно из горла, и не понятно было, плач это или же страшно растянутый во времени смех.
Вой нарастал и нарастал, он становился всё громче, а я, краешком сознания отмечая тепло на бёдрах от струящейся по ним мочи, стремительно пятился к выходу из квартиры.
Я выскочил на лестничную площадку и хлопнул дверью. Вой стал тише, но не так чтобы очень. В дверь со стороны квартиры что-то со страшной силой ударилось. Раз, другой. Третий.
Я трясущимися руками кое-как впихнул ключ в скважину, закрыл замок на два оборота и помчался по лестнице вниз, не оборачиваясь. Только на улице избавился я от кошмарного звука.
Виталик, мой лучший друг ещё с детского сада, принял меня без разговоров, разве что с недоумением покосился на мои штаны и загадочно улыбнулся, когда я попросил у него что-нибудь чистое из одежды - переодеться.
Меня трясло, я и хотел бы ему всё рассказать, но не мог связать и двух слов. Жена Виталика, Оксана, накормила меня наверняка вкусным ужином, но я не заметил, как всё проглотил, - я не чувствовал вкуса, просто тупо забрасывал в себя еду, стараясь не думать вообще. Ближе к ночи я немного расслабился, выпив пару банок пива. В квартире уютно пахло, было тепло, и я мгновенно уснул на своём привычном гостевом диване.
Разбудил же меня рано утром удивлённый голос Виталика. Виталик, кажется, разговаривал с женой. Сначала я не мог разобрать слов, но, прислушавшись, похолодел. Руки сами собой начали загребать на себя разбросанную одежду.
Я понятия не имел, где буду ночевать. Может, останусь на работе. Может, даже на улице, чего совсем не хотелось - зима же, холодно. Я не знал, что мне делать и куда идти. Точно не к ментам. Потому что знаете, что сказал Виталик своей жене?..
«Оксана, ладно грязная раковина, хер бы с ней, но я не понял, что это за жирная волосня валяется в ванне?»