Безумная мудрость: психиатр о душевной болезни и o духовном пути
Оригинал взят у edgar_leitan в Безумная мудрость: психиатр о душевной болезни и o духовном пути
„В начале шизофрении пациенты спят мало, проводя бОльшую часть времени в тревожных грёз (клинофилия). Они находятся в состоянии дневного полусна. В сравнении с йогом, обычный человек находится в похожем положении. Подобно сновидцу, он полностью вовлечён в свои эмоции, в действительности не осознавая их по-настоящему. Развитие его желаний и действий исходит более из заданности инстинктами и аффектами, нежели из сознательно избранного пути. Дистанция между состоянием сна и бодрствования так же велика, как и между обычным бодрствованием и абсолютным состоянием, состоянием Пробуждения. Следует заметить, что здесь лежит сложность подлинного Пробуждения, так же, как и методов подготовки к нему. Видя во сне, что ты проснулся - можно ли таким образом в действительности пробудиться от своего сна?
Другим свойством шизофреника является ощущение, что он не владеет своим телом. Чувство это доходит иногда до ощущения, что тело мертво, находится под воздействием анестезии, превратилось в камень. Подобным образом и обычный человек, выполняя какую-то телесную работу, замечает существование в своём теле некоторых как бы мёртвых зон, нечувствительных и непробиваемых для сознания, и что его физическое тело далеко от того, чтобы быть полностью "обжитым". Хатха-йога и медитация представляют собой постоянное возвращение к телу. Подобно ребёнку, мудрец очень близок к своему собственному телу.
Чувства шизофреника руководятся амбивалентностью, чрезвычайно быстро меняя своё направление и метаясь от одной крайности к другой: от любви к ненависти, от любовного душевного слияния к гневу и ярости. Чувства его меняются так же быстро, кaк и чувства ребёнка, но, к сожалению, с добавлением горечи и c превалированием явной деструктивности в своей сердцевине.
Если попытаться наблюдать свой ум в его повседневности, даже очень короткое время, в глаза бросятся такие же внезапные изменения аффективных состояний, точно такие же внезапные, постоянные изменения. Образование и жизнь в обществе приводят нас лишь к тому, что острые углы сглаживаются, и вся жизнь покрывается налётом внешней невозмутимости, которая по сути является формой более или менее выраженной депрессии… В этом случае медитация также воздействует на элементарные вариации эмоциональных состояний: прежде всего человек начинает их просто осознавать, потом он них отстраняется и, наконец, полностью их успокаивает. Всё это, однако, не мешает игре эмоций, необходимых для повседневных социальных взаимодействий. Всё это подобно тому, как прозрачный стеклянный шарик мгновенно принимает цвет поверхности, по которой он катится“.
…………………………………………………….
„Итак, характеристиками шизоида является длительное пребывание в состоянии грёз (protracted day-dreaming) при неумении сосредоточиться на том или ином конкретном предмете, откуда проистекает его тревога, спровождающаяся бессонницей. Уединение само по себе не является патологией: у многочисленных мыслителей и творческих людей бывают плодотворные периоды уединения. Однако шизоид не может пользоваться положительными плодами одиночества, нередко по причине того, что семья, всячески этому уединению противостоя, считает его "сумасшествием". Семья чувствует, что подросток избегает её влияния, сердится на него за это и, вместо того, чтобы попытаться в этом механизме разобраться, предпочитает проецировать свою агрессию вовне, на подростка, обращаясь с ним как с душевнобольным. Эта отрицательная проекция подпитывает в пациенте уже и так существующий страх перед безумием, и вполне может вызвать в нём уже окончательное впадение в делирий.
Напротив, в индуизме молодой человек, чувствующий потребность в интроспекции, имеет перед глазами множество ролевых моделей, способных его вдохновить: от дикого бродячего аскета, "опьянённого божественным" (god-intoxicated), до Свами крупных монашеских институций, пытающихся соединить исследование внутреннего мира с социальным служением. В католичестве схема жизни для мистика гораздо более ригидная: чаще, чем то действительно необходимо, с него будут требовать подчинение жёсткой нормативной дисциплине в рамках закрытой монашеской общины - перспектива, не особенно привлекательная для "ищущей" молодёжи.
Шизоидный же субъект, ищущий возможности окунуться в самого себя, игнорирует необходимость при этом путеводной нити для исследования ума. Этой нитью может быть "мантра", наблюдение за дыханием или сама по себе телесная поза, или постоянная связь с терапевтом или с духовным учителем (гуру)“.
[Jacques Vigne, Indian Wisdom, Christianity and Modern Psychology. B. R. Publishing Corporation: Delhi 1997]
Француз Жак Винь, по образованию прихиатр и психотерапевт, живущий уже десятилетиями в Индии, ученик другого француза, Свами Виджаянанды, который был, в свою очередь, первым европейским учеником и одним из самых близких учеников великой индийской святой наших дней, Анандамаи Ма.
В своё время в 1999 г. будучи в Харидваре, я очень хотел встретиться с "доктором Жаком", прождав его целый день в ашраме Анандамаи, где он обычно проживает. Жак Винь в тот день так и не вернулся из Дели, зато я приобрёл его книги и удостоился безмолвного даршана его учителя, Свами Виджаянанды.
Книги и статьи Жака Виня, в том числе и та, отрывок из которой я перевёл и выложил в этом посте, доступны на его сайте: http://www.jacquesvigne.fr.st/
Это было именно тогда, когда я возвращался из Харидвара в Ришикеш уже ближе к ночи, потом пробирался около 8 километров по ночной дороге, ведущей вдоль Ганги через джунгли, к домику-ашраму, где я тогда некоторое время жил. Местные жители, затребовавшие с меня совершенно невозможную плату за поездку по ночной дороге, рассказывали, что ночью тут нередко бывают "багиры", то есть леопарды или пантеры. Видимо, именно благодать святой Анандамаи в тот день хранила меня от небезопасной ночной встречи с местной багирой!
„В начале шизофрении пациенты спят мало, проводя бОльшую часть времени в тревожных грёз (клинофилия). Они находятся в состоянии дневного полусна. В сравнении с йогом, обычный человек находится в похожем положении. Подобно сновидцу, он полностью вовлечён в свои эмоции, в действительности не осознавая их по-настоящему. Развитие его желаний и действий исходит более из заданности инстинктами и аффектами, нежели из сознательно избранного пути. Дистанция между состоянием сна и бодрствования так же велика, как и между обычным бодрствованием и абсолютным состоянием, состоянием Пробуждения. Следует заметить, что здесь лежит сложность подлинного Пробуждения, так же, как и методов подготовки к нему. Видя во сне, что ты проснулся - можно ли таким образом в действительности пробудиться от своего сна?
Другим свойством шизофреника является ощущение, что он не владеет своим телом. Чувство это доходит иногда до ощущения, что тело мертво, находится под воздействием анестезии, превратилось в камень. Подобным образом и обычный человек, выполняя какую-то телесную работу, замечает существование в своём теле некоторых как бы мёртвых зон, нечувствительных и непробиваемых для сознания, и что его физическое тело далеко от того, чтобы быть полностью "обжитым". Хатха-йога и медитация представляют собой постоянное возвращение к телу. Подобно ребёнку, мудрец очень близок к своему собственному телу.
Чувства шизофреника руководятся амбивалентностью, чрезвычайно быстро меняя своё направление и метаясь от одной крайности к другой: от любви к ненависти, от любовного душевного слияния к гневу и ярости. Чувства его меняются так же быстро, кaк и чувства ребёнка, но, к сожалению, с добавлением горечи и c превалированием явной деструктивности в своей сердцевине.
Если попытаться наблюдать свой ум в его повседневности, даже очень короткое время, в глаза бросятся такие же внезапные изменения аффективных состояний, точно такие же внезапные, постоянные изменения. Образование и жизнь в обществе приводят нас лишь к тому, что острые углы сглаживаются, и вся жизнь покрывается налётом внешней невозмутимости, которая по сути является формой более или менее выраженной депрессии… В этом случае медитация также воздействует на элементарные вариации эмоциональных состояний: прежде всего человек начинает их просто осознавать, потом он них отстраняется и, наконец, полностью их успокаивает. Всё это, однако, не мешает игре эмоций, необходимых для повседневных социальных взаимодействий. Всё это подобно тому, как прозрачный стеклянный шарик мгновенно принимает цвет поверхности, по которой он катится“.
…………………………………………………….
„Итак, характеристиками шизоида является длительное пребывание в состоянии грёз (protracted day-dreaming) при неумении сосредоточиться на том или ином конкретном предмете, откуда проистекает его тревога, спровождающаяся бессонницей. Уединение само по себе не является патологией: у многочисленных мыслителей и творческих людей бывают плодотворные периоды уединения. Однако шизоид не может пользоваться положительными плодами одиночества, нередко по причине того, что семья, всячески этому уединению противостоя, считает его "сумасшествием". Семья чувствует, что подросток избегает её влияния, сердится на него за это и, вместо того, чтобы попытаться в этом механизме разобраться, предпочитает проецировать свою агрессию вовне, на подростка, обращаясь с ним как с душевнобольным. Эта отрицательная проекция подпитывает в пациенте уже и так существующий страх перед безумием, и вполне может вызвать в нём уже окончательное впадение в делирий.
Напротив, в индуизме молодой человек, чувствующий потребность в интроспекции, имеет перед глазами множество ролевых моделей, способных его вдохновить: от дикого бродячего аскета, "опьянённого божественным" (god-intoxicated), до Свами крупных монашеских институций, пытающихся соединить исследование внутреннего мира с социальным служением. В католичестве схема жизни для мистика гораздо более ригидная: чаще, чем то действительно необходимо, с него будут требовать подчинение жёсткой нормативной дисциплине в рамках закрытой монашеской общины - перспектива, не особенно привлекательная для "ищущей" молодёжи.
Шизоидный же субъект, ищущий возможности окунуться в самого себя, игнорирует необходимость при этом путеводной нити для исследования ума. Этой нитью может быть "мантра", наблюдение за дыханием или сама по себе телесная поза, или постоянная связь с терапевтом или с духовным учителем (гуру)“.
[Jacques Vigne, Indian Wisdom, Christianity and Modern Psychology. B. R. Publishing Corporation: Delhi 1997]
Француз Жак Винь, по образованию прихиатр и психотерапевт, живущий уже десятилетиями в Индии, ученик другого француза, Свами Виджаянанды, который был, в свою очередь, первым европейским учеником и одним из самых близких учеников великой индийской святой наших дней, Анандамаи Ма.
В своё время в 1999 г. будучи в Харидваре, я очень хотел встретиться с "доктором Жаком", прождав его целый день в ашраме Анандамаи, где он обычно проживает. Жак Винь в тот день так и не вернулся из Дели, зато я приобрёл его книги и удостоился безмолвного даршана его учителя, Свами Виджаянанды.
Книги и статьи Жака Виня, в том числе и та, отрывок из которой я перевёл и выложил в этом посте, доступны на его сайте: http://www.jacquesvigne.fr.st/
Это было именно тогда, когда я возвращался из Харидвара в Ришикеш уже ближе к ночи, потом пробирался около 8 километров по ночной дороге, ведущей вдоль Ганги через джунгли, к домику-ашраму, где я тогда некоторое время жил. Местные жители, затребовавшие с меня совершенно невозможную плату за поездку по ночной дороге, рассказывали, что ночью тут нередко бывают "багиры", то есть леопарды или пантеры. Видимо, именно благодать святой Анандамаи в тот день хранила меня от небезопасной ночной встречи с местной багирой!