Рамануджа о языке
"Высший Брахман одушевляет собой мир и потому все слова, функционирующие в мире, являются Его предикатами".
"...утверждение того, что все имена в мире есть имена Бога и потому любое слово - это символ Бога и указывает на Него..."
Р.В. Псху "Ведартхасамграха" Рамануджи и становление вишишта-адвайты", М, РУДН, 2007.
Рамануджа: "Все слова, как из Вед, так и не из Вед, первоначально ведические, и являются наименованиями [тех объектов, которые] первоначально сотворил Высший Брахман, и которые [являются] гранями Высшего Атмана."
Это описание напомнило мне Хайдеггера, у которого язык это дом бытия.
Это на самом деле довольно идеалистические идеи, которые предполагают, что язык корректно отражает бытие. В языке действительно удерживаются те слова, которые имеют отношение к реальности, каким-то образом действенны, действительны, или проще говоря, имеют какой-то смысл. Все, что является бредом, не может выступать в роли языка. Язык всегда осмыслен, фразы и слова что-то значат, только тогда это язык. Исходя из этого возникает соблазн представить себе язык идеальным зеркалом, в котором отражены все наличествующие в мире вещи - бытие. Но похоже, что слово в процессе написания или произнесения теряет прямую связь со своим значением: означаемое не полностью совпадает с означающим. В паре "нама-рупа" (имя-предмет) намы не совпадают в рупами ))) Знак уклоняется от исходного смысла. Поэтому язык - это искривленный дом бытия, словарь с перепутанными страницами, где частично сохранена логика, а частично - утрачена.
Философски хаос это и есть нагромождение запутанных связей. С испорченным словарем всякий написанный текст только усугубляет искажение, умножает ложь.
В связи с этим понятно желание некоторых философских систем обратиться к непосредственному опыту. Личный опыт дает возможность воссоздания истинных смыслов, "исправления имен". Когда словарю верить уже нельзя, можно заново составить словарь.
Пластичность и подвижностья языка, его ускользание от застывшего словаря - это лила, игра Брахмана, метаморфозы бытия, из-за которых оно все время не влезает в указанный дом.
"...утверждение того, что все имена в мире есть имена Бога и потому любое слово - это символ Бога и указывает на Него..."
Р.В. Псху "Ведартхасамграха" Рамануджи и становление вишишта-адвайты", М, РУДН, 2007.
Рамануджа: "Все слова, как из Вед, так и не из Вед, первоначально ведические, и являются наименованиями [тех объектов, которые] первоначально сотворил Высший Брахман, и которые [являются] гранями Высшего Атмана."
Это описание напомнило мне Хайдеггера, у которого язык это дом бытия.
Это на самом деле довольно идеалистические идеи, которые предполагают, что язык корректно отражает бытие. В языке действительно удерживаются те слова, которые имеют отношение к реальности, каким-то образом действенны, действительны, или проще говоря, имеют какой-то смысл. Все, что является бредом, не может выступать в роли языка. Язык всегда осмыслен, фразы и слова что-то значат, только тогда это язык. Исходя из этого возникает соблазн представить себе язык идеальным зеркалом, в котором отражены все наличествующие в мире вещи - бытие. Но похоже, что слово в процессе написания или произнесения теряет прямую связь со своим значением: означаемое не полностью совпадает с означающим. В паре "нама-рупа" (имя-предмет) намы не совпадают в рупами ))) Знак уклоняется от исходного смысла. Поэтому язык - это искривленный дом бытия, словарь с перепутанными страницами, где частично сохранена логика, а частично - утрачена.
Философски хаос это и есть нагромождение запутанных связей. С испорченным словарем всякий написанный текст только усугубляет искажение, умножает ложь.
В связи с этим понятно желание некоторых философских систем обратиться к непосредственному опыту. Личный опыт дает возможность воссоздания истинных смыслов, "исправления имен". Когда словарю верить уже нельзя, можно заново составить словарь.
Пластичность и подвижностья языка, его ускользание от застывшего словаря - это лила, игра Брахмана, метаморфозы бытия, из-за которых оно все время не влезает в указанный дом.