Продолжаю захламлять...
Сказать, что абсолютное большинство матерей хотят отдать ребёнка в музыкальную школу, а абсолютное большинство отцов грудью отстаивают право отослать ненаглядное чадо в спортивную секцию - ничего не сказать. Это одна из жизненных аксиом, и бороться с ней бессмысленно.
Сталкивается с подобным противостоянием ребёнок в детстве, и потом, повзрослев, бессознательно отыгрывается на собственной кровинке. В любом случае, это моё мнение, но уверен я в нём, как в самом себе.
К счастью, в моём неоднозначном детстве родители так и не пришли к соглашению. Я остался неприкаянным ни к одному из видов внеклассной деятельности. До поры до времени. Когда на горизонте забрезжил переход в старшую школу, отец с матерью, наконец, развелись. Последние несколько лет я мучительно наблюдал, как они продолжали совместную жизнь, боясь за мою недооформленную детскую психику. Для многих распад семьи - трагедия, я же в тот день полегчал на гору.
Торжество, однако, долго не продлилось. Мать получила неограниченную свободу и железно решила отыграться на мне за бездарно потерянное в безделье время. Она наняла учителя по фортепиано. Платила мать за уроки отцовскими алиментами, оттого и месть имела сладкий привкус.
Мой учитель Михаил Алексеевич пришёл на первый урок ровно в шесть. Он и впредь не опаздывал, к моему глубокому огорчению. Только он переступил порог нашей квартиры, как я понял, что передо мной истинный музыкант. До конца дней из моей памяти не исчезнет его слегка небрежный вид: немного мятая одежда, выпущенная рубашка виднеющиеся из-под куртки, - и вечно отстранённый взгляд, куда-то мимо тебя. Порой не терпелось спросить, что же учитель видел за моей спиной. Это что-то всегда исчезало, стоило мне повернуться. В довершение образу - светлые вьющиеся волосы до плеч прикрывали уши и забавно волновались, точно штормовые волны, когда учитель брал аккорды.
Играл он божественно. Ноты то плавно, то живо струились друг за другом и сливались в волшебную мелодию. Музыка не просто слышалась - она виделась, почти ощущалась. Пальцы бегали по клавишам, едва дотрагиваясь до них, словно инструменту хватало слабого прикосновения, чтобы отозваться радужной гаммой.
Соседи знали, что ровно в пятницу в шесть мой учитель устраивал пятиминутный концерт, чтобы проверить настройку пианино. Этим окупалось их недельное прослушивание моих безрадостных потугов выжать из инструмента хотя бы пару нефальшивых нот. Благо, что я вдобавок не пел. Соседи постоянно удивлялись, что такой музыкант делал каждую в нашей богом забытой коммуналке. «Его место в консерватории, а не с этим бездарем», - наслаждался я их похвалами из-за стенки.
Говоря на чистоту, я считал абсолютно так же. Что могло произойти, что вынудило искусного пианиста терять время с нерадивым учеником. Пусть мы и неплохо ладили, но на мои вопросы учитель, как правило, реагировал, выразительным молчанием. Я потому и не решался спрашивать.
Правда ударила меня из-под тишка в одну из последних морозных пятниц уходящего года, ударила чувствительно и подло. Когда учитель мой в очередной раз наполнял однообразную жизнь соседей стройными пьесами Баха, я заметил: что-то коричневое торчало из его уха. Сперва я решил: привиделось, но в следующий раз, когда его золотистая шевелюра приподнялась чуть выше обычного, понял: не привиделось.
Трудно представить, сколько безумных мыслей ворвалось в мою голову под впечатлением от просмотренного накануне фантастического фильма. И лучше умолчать об их содержании. В любом случае, недолго думая, я накинулся на учителя с благородным намерением спасти его от коричневого существа, которое коварно проникало ему в голову.
- Ты что делаешь? - успел отскочить музыкант и обеспечил мне тем самым болезненное падение животом на стул.
- У вас в ухе! - выдохнул из себя я и свалился на пол исследовать ушибы.
- А, - впервые отозвался он на мою реплику. - Это беруши. Я, знаешь, отвлекаюсь на любой незначительный шум, поэтому и не играю без них. Представляешь, меня даже выгнали из консерватории из-за этого. Как-то во время выступления прозвучала пожарная тревога. Я то её не услышал, да и зрители не поверили: я же продолжал играть. Так и остались на своих местах. Тревога, к счастью, оказалась ложной, но на начальника городской пожарной охраны мои объяснения про беруши не подействовали… А теперь сыграй-ка мне этюдик, который мы учили на прошлой неделе.
***
Что кто-то придёт надеяться глупо,
Погладит, подует на раненый пальчик,
Накормит меня из тарелочки супом
И скажет: «Большие девчонки не плачут»
Такого прекрасного мамочки-принца
Не нужно и в самом ужасном кошмаре.
Хочу лучше в авантюриста влюбиться
Чтоб в небе свободно парить с ним на шаре.
Ещё обязательного сильного, стройного
Блондина с глазами небесного цвета.
Вдвоём мы любовь за неделю построили б,
Купили бы дом и два кабриолета.
Но я обойтись могу даже брюнетом
Спортсменом, красавцем и комсомольцем,
Богатым, неглупым и стройным при этом…
…ну ладно, я знаю, такие не водятся.
Так дайте, пожалуйста, мне хоть кого-то,
В коробке с обёрткой любого приму
- Да сколько угодно, кладите банкноты.
- Банкнот не имею…
- А сколько есть?
- Рубль…