Визуальный процессинг и "визуальная немота". Синтонность, поглощение, энтоптика. А.Шульгин, "TiHKaL"
Под катом - замечательная Матчасть по особенностям сенсорного процессинга у визуалов в ИСС из Упоротого Трактата Александра Шульгина TihKal - "Триптамины, которые я знал и любил".
Книга написана Александром совместно с женой. У последней в изменённых состояниях сознания очень часто происходил неприятный эффект "невозможности-словесно-описать -то-что видишь -так-хорошо".
С какими особенностями сенсорного процессинга связан этот эффект, ей гораздо позже объяснила её знакомая--исследователь.
*а то я почти все время про одних аудиалов и дигиталов постю и репостю. Они няшки, но визуалы - не менее упоротые персонажи, заслуживающие толики Понимания*
Кроме того, тема имеет живое отношение к проблеме аутизма у таких аутистов, у которых, вероятно, визуальная система восприятия властвует, доминирует и унижает все прочие системы в мозге, монополизируя ментальное пространство.
Та же Темпл Грандин описывала процесс своего мышления как "Гугл" с конкретными картинками, как визуальный преимущественно процесс.
А в визуальном процессинге есть много интересных "затыков".
Во многом это пересекается с моим литературным интересом - Набоков, Цветаева и Хлебников были синестетиками, у них была "фиксировання" ассоциативность буквы, формы, звука и образа с цветом.
Отсюда истероидное "нахальство" Набокова,когда он "уверенно" описывает у других писателей цвета предметов обстановки, о которых в книгах ни слова.
Отсюда опытная убежденность шизоида-шизофреника-синестета(бывает и такое) Хлебникова в том,что есть "некое общее пространство, где звук плавно переходит в цвет"
У части аутистов также наблюдается синестезия. У многих эйдетиков также наблюдается синестезия, но другого рода, противоположная аутической по природе - не "мешающая", а "помогающая" "собирать мир в человеческом порядке".
Каков механизм, определяющий, будет ли та или иная механика "помогать" жить,творить и развиваться человеку или наоборот - вопрос, мной лично пока не освоенный, но я уверена,что науке(читать - психологам,нейробиологам и нейрофизиологам США) это известно уже лет 40, просто мне надо освоить матан и нейрофизиологию,чтоб понять объяснение,а это у меня ещё в процессе... Много времени было потрачено на накопление травматического опыта, слишком много. В то время как большинство окружающих уже знали то,что для меня сейчас скорее откровение. Пичаль.
Поэтому, если кого-то умного мой ЖЖ бесит своей наивностью и грубостью - ничем не могу помочь и могу посоветовать отписаться, чтоб не травмировать себя мыслями "о,сколько ж идиоток и идиотов в интернетах,не знающих элементарной анатомии 10го класса, не знающих основ комьютерной грамотности и элементарно не способных интегралы в уме вычислить*
Процесс чужого личностного роста интересен далеко не всем и не всякий способен морально снизойти и оценить чужое усилие с учетом разницы в анатомии,генетике и личных обстоятельствах. Да и никто никому ничего не должен.
Ценность тут только лично-историческая:)
Но, это лирическое лично-моралажеское отступление.
Возвращаясь к синестетами, аутистам, шизоидам и визуальным невербалам.
Самое понятное *персонально мне - т.е. не значит, что более хорошее,точное, корректное объективно* из объяснений этому,существующее на сегодняшний день - в том, что синестетики и аутисты-синестетики сохраняют во взрослом возрасте те нейронные связи и те тела нейронов, которые у большинства здоровых людей в возрасте 8-11 лет истощаются и разрушаются, но во младенчестве, до 4 лет, существуют в полном наборе практически у всех людей.
Этому есть хорошие подтверждения - например, экспериментально показано, что толщина префронтального серого вещества у молодых и взрослых аутистов не соответствует возрастной норме.
То есть, по сути, это такой способ "пронести контрабандой" в зрелый возраст инфантильные процессы и архаичные стратегии обработки информации.
"У всех бывает, не у всех проходит"(с. народное)
У шизоидов всё наоборот, похоже - по крайней мере, у меня вербальная память включилась очень рано, я себя с года помню отрывками,а более-менее непрерывно - с двух лет. А это значит,что визуальные архаичные связи были разрушены очень рано, раньше времени, критически необходимого для опытного освоения "визуально-пространственного" вещного мира. Отсюда некоторые мои рукожопые особенности.
Зато моя душа категорически не желает сбрасывать груз "аудиальной инфантильной магии" и перестраиваться под взрослые процессы обработки звука. Тут очень значимая часть мозга деятельно сопротивляется этому и вместо этого кормит внутренних "аксолотлей". "Быть как дым,но вечно молодым"(с.)
Но ладно, аудиалов забудем. Будем про визуалов:)
При помощи некоторых Веществ часть этих связей может спонтанно самовостановиться( если принимающий Вещества не потерял критического количества "строительных элементов" с возрастом)
Главным образом, это касается веществ триптаминового ряда, на основе индольных алкалоидов, - они могут споровоцировать "распад "собранных" мозгом шаблонных форм до их самых первых, "сырых" состояний.
"И вся королевская конница, вся королевская рать - не могут Шалтая, не могут Болтая, Шалтая-Болтая ,собрать"
Могут "собрать",на самом деле, но ломать - не строить. Вернуться в детство довольно просто, если ресурс ещё не исчерпан. А вот обратно из Океана - это занимает много лет и делается это усилиями многих людей, а не только собственными.
Также и с океанической полиморфикой. Это - жопа, а не рай.
Хотя всё наше общество, ценящее религию и искусство больше, чем опиатные паразиты того заслуживают, склонно иначе смотреть на этот вопрос и ошибочно думать, что искусство и религия являются неким "шагом вверх и вперед в творчестве", скрепляющем нацию и поднимающим её сознание,а не нарциссическим погружением в потакание прихотям и капризам самой неразвитой и недифферениированной части своего "я", соединяющей человека с человеком не через индивидуалистический "верх"(осознание смерти, социал-этеричность),а через недиффрениированное, бездумное, слабовольное, пассивное "присоединение-растворение" в толпе.
Это надо иметь ввиду,когда/если увлекаешься медитацией в ущерб концентрации и гиперконцентрации, "откатываясь" в примордиально-инфантильные состояния своей системы.
Это "проговаривается" редко, а слышится практикующими нейрогностиками - ещё реже. Когда речь заходит о страстях такого рода, прельщение ими и создаваемым ими ложным,упрощенным комфортом оказывается сильнее чужих доводов.
"Несостоятельны все состояния. Культивирование состояний имеет в основном реакреационное значение.
Слова жены Шульгина из цитируемого ниже отрывка о "внутренней юности" своей подруги надо,т.о., понимать не только художестввенно-фигурально - часть инфантильных связей визуального характера как раз и "держат" её в таком "недопереразвитом" состоянии.
"
Некоторое время спустя я побывала на фуршете у одного моего друга. Здесь
присутствовало еще около четырех десятков "людей Системы" (так мы называем своих
многочисленных друзей, интересующихся изучением человеческой психики). Я сидела
в безлюдном уголке на первом этаже, с сигаретой и фруктовым напитком. Сквозь
большое окно я наблюдала, как Шура, драматически жестикулируя, увлеченно
беседует с каким-то светловолосым молодым человеком. Я люблю наблюдать за ним:
за его энтузиазмом, за удовольствием, которое он получает от новых от идей. Все
его 69-летнее тело в такие минуты буквально излучает живой свет его
восемнадцатилетней души.
Тут мое уединение нарушила моя подруга. Это была Сара Винсент, еще одна
юная душа в пожилом теле.
Сара - выдающаяся женщина. Она прошла через брак, развод, материнство,
поражения и победы, но даже сейчас, в свои шестьдесят, почти совсем седая, она
постоянно крутит романы, иногда даже с более молодыми мужчинами. Ее доброе живое
лицо светится материнской теплотой, а умный и проницательный взор говорит о
причастности к запредельной шаманской мудрости. Я всегда узнаю от нее что-нибудь
новое. Сара участвует в психоделическом движении с самого начала, и ее
увлеченность исследованиями работы сознания, стимулируемая тем, что она увидела
и пережила после приема психоделических препаратов, привела ее к исследованию
мозговых волн.
Мы немного поговорили о ее книге и работе; потом разговор зашел о моем
эксперименте с грибами. Меня все еще волновало то, что на пике эффекта я не
смогла описать свои видения, и я рассказала ей об этом:
- Понимаешь, Сара: я могла описать все, что угодно, я могла говорить о чем
угодно; но, когда я пыталась подобрать слова для того, что видела вокруг - для
всех этих узоров, видений и даже для тех, что были при закрытых глазах, -- я
теряла дар речи. И только потом, когда видения поблекли, я смогла снова
пользоваться словами и описать все без особых проблем. Но что же мне мешало
прежде?
- А какие узоры ты видела? -- поинтересовалась Сара.
- Что-то вроде переплетения веток и листьев - нет, не то! Это было как
мелкая проволочная сетка, но ячейки там были не квадратными, а напоминали амеб,
и в центре каждой была черная точка, вроде ядра амебы. Вот, примерно так они и
выглядели.
[не могу удержаться и не вставить картинку из игры "Тук-тук-тук" студии Ice-Pick lodge - с.орфис]
- Плоские или объемные?
- Объемные. Ими было заполнено все пространство вокруг меня - понимаешь,
мне казалось, что воздух буквально кишит ими, куда бы я ни взглянула.
- Верно, верно.
-- И все это имело очень мрачный оттенок. Зрелище не из приятных, но, - это
самое главное, - я не могла его описать.
Я могла рассказать Шуре о чем угодно,
но не могла сказать ни слова о том, что я вижу, и я подумала, что между двумя
полушариями моего мозга, наверное, возникла какая-то преграда.
- Да. Так оно и есть, - сказала Сара, отхлебнув из своего стакана.
- Неужели?
Просто удивительно!
- Ладно, - сказала я. - Но меня интересует другое: что это значит, когда ты
смотришь на совершенно простую вещь, и не можешь воспользоваться той частью
своего разума - своего мозга, - чтобы найти слова. Ты здесь что-нибудь
понимаешь?
- Здесь очень важно фокусирование внимания, -- ответила Сара. - У меня
часто бывает так: когда я хочу вспомнить чье-то имя, я как бы вижу этого
человека, слышу его голос, а иногда вспоминаю даже его запах или костюм. Но
имени-то при этом я как раз и не могу вспомнить!
- Ну, и...?
- Ну, и это, большей частью, происходит оттого, что я привыкла использовать
визуальную систему в качестве доминирующего когнитивного инструмента, причем
часто вне всякой связи с вербальной системой. В результате, чем сильнее
визуальный стимул, тем меньше шансов вспомнить его название.
- Ага, ага!
- Вот так и возникает разделение, - тут Сара прикрыла глаза, как бы
приглядываясь к чему-то внутри себя. - И даже в нашей телепатической работе
часто бывает, что два человека описывают одну и ту же картинку совершенно
по-разному.
Наверное, она имеет в виду эксперименты по дальновидению.
- А когда кто-нибудь пытается принять картинку, - продолжала она, - то
иногда он видит ее правильно, а описывает неправильно, а иногда описывает
правильно, но видит неправильно.
- Как странно! - сказала я.
- Да, странно, - подтвердила Сара. - И с той же странностью мы сталкиваемся
и в твоем случае.
Вербальная система может быть совершенно независима от
визуальной. Понимаешь ли, у некоторых людей вербальная система играет
доминирующую роль в процессе мышления; и когда они говорят какие-нибудь
каламбуры, я просто теряюсь. Пока они говорят о каком-нибудь предмете, я
представляю себе этот предмет, и вдруг - каламбур! Слово меняет значение, и мне
приходится перестраивать всю линию своего мышления. "Да, - говорю я себе, - это,
наверное, просто шутка". Но для меня-то это не шутка, я как на стену натыкаюсь,
потому что мой доминирующий когнитивный процесс не вербальный, а визуальный! И
все шутники смеются, что юмор до меня туго доходит, но все это происходит лишь
потому, что я использую соответствующую часть своего мозга совсем не так, как
они.
- И видения, о которых я рассказывала... - начала я.
- ...представляют собой что-то вроде проекции изнутри тебя самой. Ты
проецируешь их на поверхность того, что происходит в твоих визуальных процессах,
и если они у тебя и в самом деле доминантны, то они могут быть совсем не связаны
с вербальными. Поэтому иногда ты не можешь рассказать о том, что видишь.
- Но почему же при этом я могу говорить обо всем остальном?
- Потому что это уже совсем другой процесс. Ты можешь - ты видишь; но ты
просто не создаешь вербальной связи...
- ...с тем, что происходит в визуальной сфере, - закончила я.
Я могла говорить с Шурой, поскольку речь шла не о том, что я видела, а о
мыслях и чувствах, которые я не воспринимала визуально.
- Для тех, кто не умеет мыслить визуально, - продолжала Сара, - основная
трудность при овладении этим стилем мышления заключается... ну, ты понимаешь:
например, кто-то что-то нарисовал (тут она поводила в воздухе воображаемой
кисточкой со звуком "чш-чш-чш" - очевидно, подражая шуршанию щетины). Так вот:
кто-то что-то нарисовал, а другие спрашивают: "Что это такое?", потому что они
же должны прилепить к этому какое-нибудь слово: это должно быть, например,
"листиком", или ЧЕМ-то там еще должно быть, верно ведь?
- Пусть они потренируются на картинах Клиффорда Стила, - предложила я. Сара
рассмеялась: она явно знала этого художника.
- Если ты мыслишь в красках, - сказала она, - если у тебя функционирует
цветовой разум и формальный разум, то слова тебе вовсе не нужны. Допустим, ты
ищешь Мэрион Стрит, видишь табличку "Мэрин Стрит" - и тут же поворачиваешь на
эту улицу, и уже потом понимаешь, что ошиблась. Потому что ты только взглянула
на первые буквы и уже решила, что нашла то, что искала. Таким образом и
происходит... (тут она запнулась, то ли подбирая слова, то ли заметив, что я
начинаю терять нить разговора смущение) ...происходит смешение в области
намерения.
- Намерения, - повторила я. - То есть фокусировки.
- Пусть так. Я думаю, ты знаешь, что все, кроме запахов, прежде чем попасть
в кору головного мозга, сперва проходит через таламус, а таламус-то как раз и
является областью намерения. Он играет роль переключателя: вот он, как раз
здесь, в центре, на полпути от глаз к затылку, точно между ушей - такой себе
переключатель (все это Сара показала пальцем на собственной голове). И иногда
возникает синестезия, когда человек чувствует запах звука (она переплела пальцы;
я с улыбкой кивнула ей, потому что хорошо знала и любила ощущения такого рода)
или слышит цвета, и все такое. Об этом есть целый раздел в Тибетской Книге
Мертвых, которую перевел Тим Лири и другие ребята - это и есть Психоделический
Опыт. Кстати: а у тебя есть эта книга?
- Тибетская Книга Мертвых? Есть. Я не помню точно, где она лежит, но она у
нас есть.
- Так вот: когда Лири, Метцнер и Альперт переводили ее, они сами находились
в одном из Бардо. И когда ты видишь все эти узоры и формы, и полностью
вовлекаешься в эти узоры и формы, то они становятся местом, куда ты можешь
пойти, и обычно - увы! -- это не слишком продвинутый уровень: он может тебе даже
не понравиться, ты его можешь совсем не принять.
- Так оно и было, - сказала я; но потом, немного подумав, добавила: - Хотя,
знаешь, Сара - все эти плавающие сетки были мне знакомы, я их уже много раз
видела перед этим. Там не было ничего нового: просто узоры, как на змеиной коже.
В общем, ничего такого, что бывает после настоящих психоделиков, - ну, ты знаешь
о чем я говорю.
- Да, - кивнула Сара. - Мы все это видели.
- То есть, и этих летающих амеб - ты их тоже видела?
- Не совсем, но что-то подобное приходилось видеть. Бывают энергетические
контуры предметов, и бывают такие вот маленькие прозрачные штучки - и то, что мы
видим, частично приходит из предсознания, частично - выдергивается из окружающей
среды, а часть того, что ты видела, - это просто проекции твоих собственных
палочек и колбочек и узоров, которые они образуют.
Палочки и колбочки! Господи мой Боже!
Сара села на место, и, улыбнувшись, продолжила:
- Года четыре тому назад, когда я преподавала студентам, которым не
терпелось поиграть в психические игры, я использовала в качестве мягкого
стробоскопа старый 16-миллиметровый проектор. Частоту мерцания можно было
изменять таким образом, чтобы она входила в резонанс с мозговыми волнами. Старый
кинопроектор дает 18 кадров в секунду, и этого почти достаточно, чтобы видеть
серию непрерывных картинок как одну постоянно движущуюся. Но при 13 кадрах в
секунду мои студенты уже рисовали четкую картину интерференции волновых форм.
Интерференция волновых форм: интересно, а как это выглядит?
- При частоте от 6 до 10 кадров в секунду, которая соответствует тета- и
альфа-ритмам головного мозга, - продолжала Сара, уже полностью поглощенная своим
предметом и сияющая от удовольствия и возбуждения, - большинство студентов
рисовало мандалоподобные узоры с раскраской в горошек. Они описывали эти узоры
как постоянно изменяющиеся от красного к зеленому, или от красно-оранжевого к
синему, где цвета перетекали один в другой, двигаясь в противоположных
направлениях. Таким образом, если мы посылаем глазу сигнал в том диапазоне, в
котором работает глаз, то человек видит не то, что он видит, а то, чем он видит.
Я собрала больше сотни подобных рисунков, и поэтому смогла основательно изучить
результаты опыта.
- Да, - сказала я с некоторым недоумением, вежливо давая понять, что ее
рассказ требует дополнительных объяснений.
- Ну вот, - сказала Сара, слегка наклонившись ко мне, - допустим, мы берем
обычный проектор, включаем, направляем на экран и закрываем отверстие объектива.
И, в результате, что мы видим на экране? Конечно же, нить накала самой
проекторной лампы! То же самое происходит, если мы заставляем свет мерцать с той
же частотой, на которой работает зрительный центр головного мозга. В этом случае
свет служит как бы экраном, на который проецируются палочки и колбочки нашей
сетчатки. А иногда среди всего этого можно увидеть даже собственные мыслеформы.
Мыслеформы?
- В этом случае, - продолжала Сара, - фокусирование визуальной системы
становится таким интенсивным, что ее режим начинает доминировать, и вербальная
система оказывается как бы не связанной с тем, что ты видишь. Но мерцающий свет
- не единственный способ стимуляции этого процесса. Как ты уже знаешь, это можно
сделать и с помощью некоторых препаратов. Картина получается почти та же самая:
ты смотришь на человека, но то, что ты при этом видишь, частично состоит из его
энергетических полей, а частично - из того, что находится внутри твоих
собственных органов зрения. Это очень-очень древнее, изначальное состояние
зрения. И оно очень плодотворно. Некоторые основные шаблоны видений могут
показаться нам бессмысленными, но, в любом случае, это Бардо, и в нем всегда
можно застрять.
- Ты назвала это состояние "плодотворным" - но почему? Ты считаешь, оно
плодотворно потому что оно выводит нас в глубинные слои нашего разума? Или
потому что оно открывает подсознание и создает свободный поток понятий?
Сара отхлебнула из стакана, поставила его на поднос, улыбнулась и ответила:
- Понимаешь ли, мы всего лишь скользим по поверхности этого плодотворного
пространства - но даже это поверхностное проникновение позволяет нам осознать
глубинный слой своего мышления. Вот почему я так интересуюсь телепатическими
образами. Я собрала сотни отчетов о телепатических беседах между парами, которые
пытались углубить свое общение друг с другом. Часто они обнаруживают, что
некоторые глубинные мысли, которые они никак не могли сообщить не то что бы друг
другу, а даже самим себе, вдруг выходят на поверхность. В раскрытии
предсознательных понятий разум визуальной системы часто оказывается более
откровенным, чем вербальный разум.
- Это понятно, - согласилась я. - Но вот другой вопрос: если принимать
грибы достаточно часто, то можно ли все-таки научиться описывать то, что видишь
при этом? Или все, что можно сделать - это просто сидеть и ждать, пока к тебе
вернется дар речи?
- Ну... - начала Сара, но я перебила ее:
- Что, по-твоему, нужно делать, чтобы научиться...
- ...видеть и описывать одновременно? По-моему, ничего. То, что ты видишь,
ценно само по себе.
- А как же тогда фиксировать результаты эксперимента?
- Но ведь ты же можешь описать их потом, как, например, сегодня пересказала
мне.
- Конечно, причем без особого труда.
- Нельзя одновременно заниматься любовью и сочинять стихи о любви. Стихи
придут потом. Когда ты полностью сосредоточена на синхронизации своих мозговых
волн с волнами своего партнера, ты можешь заниматься только этим. Любое
постороннее действие - и синхронизация уже нарушена. Если ты начнешь говорить о
синхронизации - ты сдвинешь всю энцефалограмму, и вы уже не сможете продолжить
то, что начали.
- Но неужели здесь ничего нельзя сделать?
- Кое-что можно. Под гипнозом. Я погружаю человека в глубокий сон и
внимательно наблюдаю за его лицом, так что я могу понять, когда у него
начинаются видения, когда он думает о чем-то эмоциональном,...
(Я кивнула. Когда-то я сама работала психотерапевтом, и поэтому знала, как
много можно понять по выражению лиц пациентов, погруженных в глубокий транс.)
-...и потом, в определенный момент, я прошу его описать, что он видит и
ощущает, чтобы стабилизировать процесс запоминания и интегрировать ментальные
функции. Но и в таком эксперименте всегда есть длительный период времени, когда
пациент не может ничего описать - хотя явно переживает какие-то видения!
- Понимаю, - кивнула я. - Да, я поняла, что ты имеешь в виду. Попытки
задействовать речевую функцию изолируют меня от реального опыта и не дают ничего
полезного - если учесть, что способность описывать увиденное со временем
восстанавливается сама по себе.
Сара потянулась через стол и прикоснулась к моей руке:
- Да. Именно это я и имею в виду.
- Спасибо, моя дорогая, - ответила я. - У меня была проблема - вернее, я
считала, что у меня есть проблема. А ты дала мне новый подход, который я так
искала.
- Пожалуйста, заходите еще, - улыбнулась она, и мы стали беседовать о
чем-то другом.
Так, благодаря Саре, я избавилась от своих вечных попыток контролировать
ход эксперимента и научилась просто переживать все, что со мной происходит.
Книга написана Александром совместно с женой. У последней в изменённых состояниях сознания очень часто происходил неприятный эффект "невозможности-словесно-описать -то-что видишь -так-хорошо".
С какими особенностями сенсорного процессинга связан этот эффект, ей гораздо позже объяснила её знакомая--исследователь.
*а то я почти все время про одних аудиалов и дигиталов постю и репостю. Они няшки, но визуалы - не менее упоротые персонажи, заслуживающие толики Понимания*
Кроме того, тема имеет живое отношение к проблеме аутизма у таких аутистов, у которых, вероятно, визуальная система восприятия властвует, доминирует и унижает все прочие системы в мозге, монополизируя ментальное пространство.
Та же Темпл Грандин описывала процесс своего мышления как "Гугл" с конкретными картинками, как визуальный преимущественно процесс.
А в визуальном процессинге есть много интересных "затыков".
Во многом это пересекается с моим литературным интересом - Набоков, Цветаева и Хлебников были синестетиками, у них была "фиксировання" ассоциативность буквы, формы, звука и образа с цветом.
Отсюда истероидное "нахальство" Набокова,когда он "уверенно" описывает у других писателей цвета предметов обстановки, о которых в книгах ни слова.
Отсюда опытная убежденность шизоида-шизофреника-синестета(бывает и такое) Хлебникова в том,что есть "некое общее пространство, где звук плавно переходит в цвет"
У части аутистов также наблюдается синестезия. У многих эйдетиков также наблюдается синестезия, но другого рода, противоположная аутической по природе - не "мешающая", а "помогающая" "собирать мир в человеческом порядке".
Каков механизм, определяющий, будет ли та или иная механика "помогать" жить,творить и развиваться человеку или наоборот - вопрос, мной лично пока не освоенный, но я уверена,что науке(читать - психологам,нейробиологам и нейрофизиологам США) это известно уже лет 40, просто мне надо освоить матан и нейрофизиологию,чтоб понять объяснение,а это у меня ещё в процессе... Много времени было потрачено на накопление травматического опыта, слишком много. В то время как большинство окружающих уже знали то,что для меня сейчас скорее откровение. Пичаль.
Поэтому, если кого-то умного мой ЖЖ бесит своей наивностью и грубостью - ничем не могу помочь и могу посоветовать отписаться, чтоб не травмировать себя мыслями "о,сколько ж идиоток и идиотов в интернетах,не знающих элементарной анатомии 10го класса, не знающих основ комьютерной грамотности и элементарно не способных интегралы в уме вычислить*
Процесс чужого личностного роста интересен далеко не всем и не всякий способен морально снизойти и оценить чужое усилие с учетом разницы в анатомии,генетике и личных обстоятельствах. Да и никто никому ничего не должен.
Ценность тут только лично-историческая:)
Но, это лирическое лично-моралажеское отступление.
Возвращаясь к синестетами, аутистам, шизоидам и визуальным невербалам.
Самое понятное *персонально мне - т.е. не значит, что более хорошее,точное, корректное объективно* из объяснений этому,существующее на сегодняшний день - в том, что синестетики и аутисты-синестетики сохраняют во взрослом возрасте те нейронные связи и те тела нейронов, которые у большинства здоровых людей в возрасте 8-11 лет истощаются и разрушаются, но во младенчестве, до 4 лет, существуют в полном наборе практически у всех людей.
Этому есть хорошие подтверждения - например, экспериментально показано, что толщина префронтального серого вещества у молодых и взрослых аутистов не соответствует возрастной норме.
То есть, по сути, это такой способ "пронести контрабандой" в зрелый возраст инфантильные процессы и архаичные стратегии обработки информации.
"У всех бывает, не у всех проходит"(с. народное)
У шизоидов всё наоборот, похоже - по крайней мере, у меня вербальная память включилась очень рано, я себя с года помню отрывками,а более-менее непрерывно - с двух лет. А это значит,что визуальные архаичные связи были разрушены очень рано, раньше времени, критически необходимого для опытного освоения "визуально-пространственного" вещного мира. Отсюда некоторые мои рукожопые особенности.
Зато моя душа категорически не желает сбрасывать груз "аудиальной инфантильной магии" и перестраиваться под взрослые процессы обработки звука. Тут очень значимая часть мозга деятельно сопротивляется этому и вместо этого кормит внутренних "аксолотлей". "Быть как дым,но вечно молодым"(с.)
Но ладно, аудиалов забудем. Будем про визуалов:)
При помощи некоторых Веществ часть этих связей может спонтанно самовостановиться( если принимающий Вещества не потерял критического количества "строительных элементов" с возрастом)
Главным образом, это касается веществ триптаминового ряда, на основе индольных алкалоидов, - они могут споровоцировать "распад "собранных" мозгом шаблонных форм до их самых первых, "сырых" состояний.
"И вся королевская конница, вся королевская рать - не могут Шалтая, не могут Болтая, Шалтая-Болтая ,собрать"
Могут "собрать",на самом деле, но ломать - не строить. Вернуться в детство довольно просто, если ресурс ещё не исчерпан. А вот обратно из Океана - это занимает много лет и делается это усилиями многих людей, а не только собственными.
Также и с океанической полиморфикой. Это - жопа, а не рай.
Хотя всё наше общество, ценящее религию и искусство больше, чем опиатные паразиты того заслуживают, склонно иначе смотреть на этот вопрос и ошибочно думать, что искусство и религия являются неким "шагом вверх и вперед в творчестве", скрепляющем нацию и поднимающим её сознание,а не нарциссическим погружением в потакание прихотям и капризам самой неразвитой и недифферениированной части своего "я", соединяющей человека с человеком не через индивидуалистический "верх"(осознание смерти, социал-этеричность),а через недиффрениированное, бездумное, слабовольное, пассивное "присоединение-растворение" в толпе.
Это надо иметь ввиду,когда/если увлекаешься медитацией в ущерб концентрации и гиперконцентрации, "откатываясь" в примордиально-инфантильные состояния своей системы.
Это "проговаривается" редко, а слышится практикующими нейрогностиками - ещё реже. Когда речь заходит о страстях такого рода, прельщение ими и создаваемым ими ложным,упрощенным комфортом оказывается сильнее чужих доводов.
"Несостоятельны все состояния. Культивирование состояний имеет в основном реакреационное значение.
Слова жены Шульгина из цитируемого ниже отрывка о "внутренней юности" своей подруги надо,т.о., понимать не только художестввенно-фигурально - часть инфантильных связей визуального характера как раз и "держат" её в таком "недопереразвитом" состоянии.
"
Некоторое время спустя я побывала на фуршете у одного моего друга. Здесь
присутствовало еще около четырех десятков "людей Системы" (так мы называем своих
многочисленных друзей, интересующихся изучением человеческой психики). Я сидела
в безлюдном уголке на первом этаже, с сигаретой и фруктовым напитком. Сквозь
большое окно я наблюдала, как Шура, драматически жестикулируя, увлеченно
беседует с каким-то светловолосым молодым человеком. Я люблю наблюдать за ним:
за его энтузиазмом, за удовольствием, которое он получает от новых от идей. Все
его 69-летнее тело в такие минуты буквально излучает живой свет его
восемнадцатилетней души.
Тут мое уединение нарушила моя подруга. Это была Сара Винсент, еще одна
юная душа в пожилом теле.
Сара - выдающаяся женщина. Она прошла через брак, развод, материнство,
поражения и победы, но даже сейчас, в свои шестьдесят, почти совсем седая, она
постоянно крутит романы, иногда даже с более молодыми мужчинами. Ее доброе живое
лицо светится материнской теплотой, а умный и проницательный взор говорит о
причастности к запредельной шаманской мудрости. Я всегда узнаю от нее что-нибудь
новое. Сара участвует в психоделическом движении с самого начала, и ее
увлеченность исследованиями работы сознания, стимулируемая тем, что она увидела
и пережила после приема психоделических препаратов, привела ее к исследованию
мозговых волн.
Мы немного поговорили о ее книге и работе; потом разговор зашел о моем
эксперименте с грибами. Меня все еще волновало то, что на пике эффекта я не
смогла описать свои видения, и я рассказала ей об этом:
- Понимаешь, Сара: я могла описать все, что угодно, я могла говорить о чем
угодно; но, когда я пыталась подобрать слова для того, что видела вокруг - для
всех этих узоров, видений и даже для тех, что были при закрытых глазах, -- я
теряла дар речи. И только потом, когда видения поблекли, я смогла снова
пользоваться словами и описать все без особых проблем. Но что же мне мешало
прежде?
- А какие узоры ты видела? -- поинтересовалась Сара.
- Что-то вроде переплетения веток и листьев - нет, не то! Это было как
мелкая проволочная сетка, но ячейки там были не квадратными, а напоминали амеб,
и в центре каждой была черная точка, вроде ядра амебы. Вот, примерно так они и
выглядели.
[не могу удержаться и не вставить картинку из игры "Тук-тук-тук" студии Ice-Pick lodge - с.орфис]
- Плоские или объемные?
- Объемные. Ими было заполнено все пространство вокруг меня - понимаешь,
мне казалось, что воздух буквально кишит ими, куда бы я ни взглянула.
- Верно, верно.
-- И все это имело очень мрачный оттенок. Зрелище не из приятных, но, - это
самое главное, - я не могла его описать.
Я могла рассказать Шуре о чем угодно,
но не могла сказать ни слова о том, что я вижу, и я подумала, что между двумя
полушариями моего мозга, наверное, возникла какая-то преграда.
- Да. Так оно и есть, - сказала Сара, отхлебнув из своего стакана.
- Неужели?
Просто удивительно!
- Ладно, - сказала я. - Но меня интересует другое: что это значит, когда ты
смотришь на совершенно простую вещь, и не можешь воспользоваться той частью
своего разума - своего мозга, - чтобы найти слова. Ты здесь что-нибудь
понимаешь?
- Здесь очень важно фокусирование внимания, -- ответила Сара. - У меня
часто бывает так: когда я хочу вспомнить чье-то имя, я как бы вижу этого
человека, слышу его голос, а иногда вспоминаю даже его запах или костюм. Но
имени-то при этом я как раз и не могу вспомнить!
- Ну, и...?
- Ну, и это, большей частью, происходит оттого, что я привыкла использовать
визуальную систему в качестве доминирующего когнитивного инструмента, причем
часто вне всякой связи с вербальной системой. В результате, чем сильнее
визуальный стимул, тем меньше шансов вспомнить его название.
- Ага, ага!
- Вот так и возникает разделение, - тут Сара прикрыла глаза, как бы
приглядываясь к чему-то внутри себя. - И даже в нашей телепатической работе
часто бывает, что два человека описывают одну и ту же картинку совершенно
по-разному.
Наверное, она имеет в виду эксперименты по дальновидению.
- А когда кто-нибудь пытается принять картинку, - продолжала она, - то
иногда он видит ее правильно, а описывает неправильно, а иногда описывает
правильно, но видит неправильно.
- Как странно! - сказала я.
- Да, странно, - подтвердила Сара. - И с той же странностью мы сталкиваемся
и в твоем случае.
Вербальная система может быть совершенно независима от
визуальной. Понимаешь ли, у некоторых людей вербальная система играет
доминирующую роль в процессе мышления; и когда они говорят какие-нибудь
каламбуры, я просто теряюсь. Пока они говорят о каком-нибудь предмете, я
представляю себе этот предмет, и вдруг - каламбур! Слово меняет значение, и мне
приходится перестраивать всю линию своего мышления. "Да, - говорю я себе, - это,
наверное, просто шутка". Но для меня-то это не шутка, я как на стену натыкаюсь,
потому что мой доминирующий когнитивный процесс не вербальный, а визуальный! И
все шутники смеются, что юмор до меня туго доходит, но все это происходит лишь
потому, что я использую соответствующую часть своего мозга совсем не так, как
они.
- И видения, о которых я рассказывала... - начала я.
- ...представляют собой что-то вроде проекции изнутри тебя самой. Ты
проецируешь их на поверхность того, что происходит в твоих визуальных процессах,
и если они у тебя и в самом деле доминантны, то они могут быть совсем не связаны
с вербальными. Поэтому иногда ты не можешь рассказать о том, что видишь.
- Но почему же при этом я могу говорить обо всем остальном?
- Потому что это уже совсем другой процесс. Ты можешь - ты видишь; но ты
просто не создаешь вербальной связи...
- ...с тем, что происходит в визуальной сфере, - закончила я.
Я могла говорить с Шурой, поскольку речь шла не о том, что я видела, а о
мыслях и чувствах, которые я не воспринимала визуально.
- Для тех, кто не умеет мыслить визуально, - продолжала Сара, - основная
трудность при овладении этим стилем мышления заключается... ну, ты понимаешь:
например, кто-то что-то нарисовал (тут она поводила в воздухе воображаемой
кисточкой со звуком "чш-чш-чш" - очевидно, подражая шуршанию щетины). Так вот:
кто-то что-то нарисовал, а другие спрашивают: "Что это такое?", потому что они
же должны прилепить к этому какое-нибудь слово: это должно быть, например,
"листиком", или ЧЕМ-то там еще должно быть, верно ведь?
- Пусть они потренируются на картинах Клиффорда Стила, - предложила я. Сара
рассмеялась: она явно знала этого художника.
- Если ты мыслишь в красках, - сказала она, - если у тебя функционирует
цветовой разум и формальный разум, то слова тебе вовсе не нужны. Допустим, ты
ищешь Мэрион Стрит, видишь табличку "Мэрин Стрит" - и тут же поворачиваешь на
эту улицу, и уже потом понимаешь, что ошиблась. Потому что ты только взглянула
на первые буквы и уже решила, что нашла то, что искала. Таким образом и
происходит... (тут она запнулась, то ли подбирая слова, то ли заметив, что я
начинаю терять нить разговора смущение) ...происходит смешение в области
намерения.
- Намерения, - повторила я. - То есть фокусировки.
- Пусть так. Я думаю, ты знаешь, что все, кроме запахов, прежде чем попасть
в кору головного мозга, сперва проходит через таламус, а таламус-то как раз и
является областью намерения. Он играет роль переключателя: вот он, как раз
здесь, в центре, на полпути от глаз к затылку, точно между ушей - такой себе
переключатель (все это Сара показала пальцем на собственной голове). И иногда
возникает синестезия, когда человек чувствует запах звука (она переплела пальцы;
я с улыбкой кивнула ей, потому что хорошо знала и любила ощущения такого рода)
или слышит цвета, и все такое. Об этом есть целый раздел в Тибетской Книге
Мертвых, которую перевел Тим Лири и другие ребята - это и есть Психоделический
Опыт. Кстати: а у тебя есть эта книга?
- Тибетская Книга Мертвых? Есть. Я не помню точно, где она лежит, но она у
нас есть.
- Так вот: когда Лири, Метцнер и Альперт переводили ее, они сами находились
в одном из Бардо. И когда ты видишь все эти узоры и формы, и полностью
вовлекаешься в эти узоры и формы, то они становятся местом, куда ты можешь
пойти, и обычно - увы! -- это не слишком продвинутый уровень: он может тебе даже
не понравиться, ты его можешь совсем не принять.
- Так оно и было, - сказала я; но потом, немного подумав, добавила: - Хотя,
знаешь, Сара - все эти плавающие сетки были мне знакомы, я их уже много раз
видела перед этим. Там не было ничего нового: просто узоры, как на змеиной коже.
В общем, ничего такого, что бывает после настоящих психоделиков, - ну, ты знаешь
о чем я говорю.
- Да, - кивнула Сара. - Мы все это видели.
- То есть, и этих летающих амеб - ты их тоже видела?
- Не совсем, но что-то подобное приходилось видеть. Бывают энергетические
контуры предметов, и бывают такие вот маленькие прозрачные штучки - и то, что мы
видим, частично приходит из предсознания, частично - выдергивается из окружающей
среды, а часть того, что ты видела, - это просто проекции твоих собственных
палочек и колбочек и узоров, которые они образуют.
Палочки и колбочки! Господи мой Боже!
Сара села на место, и, улыбнувшись, продолжила:
- Года четыре тому назад, когда я преподавала студентам, которым не
терпелось поиграть в психические игры, я использовала в качестве мягкого
стробоскопа старый 16-миллиметровый проектор. Частоту мерцания можно было
изменять таким образом, чтобы она входила в резонанс с мозговыми волнами. Старый
кинопроектор дает 18 кадров в секунду, и этого почти достаточно, чтобы видеть
серию непрерывных картинок как одну постоянно движущуюся. Но при 13 кадрах в
секунду мои студенты уже рисовали четкую картину интерференции волновых форм.
Интерференция волновых форм: интересно, а как это выглядит?
- При частоте от 6 до 10 кадров в секунду, которая соответствует тета- и
альфа-ритмам головного мозга, - продолжала Сара, уже полностью поглощенная своим
предметом и сияющая от удовольствия и возбуждения, - большинство студентов
рисовало мандалоподобные узоры с раскраской в горошек. Они описывали эти узоры
как постоянно изменяющиеся от красного к зеленому, или от красно-оранжевого к
синему, где цвета перетекали один в другой, двигаясь в противоположных
направлениях. Таким образом, если мы посылаем глазу сигнал в том диапазоне, в
котором работает глаз, то человек видит не то, что он видит, а то, чем он видит.
Я собрала больше сотни подобных рисунков, и поэтому смогла основательно изучить
результаты опыта.
- Да, - сказала я с некоторым недоумением, вежливо давая понять, что ее
рассказ требует дополнительных объяснений.
- Ну вот, - сказала Сара, слегка наклонившись ко мне, - допустим, мы берем
обычный проектор, включаем, направляем на экран и закрываем отверстие объектива.
И, в результате, что мы видим на экране? Конечно же, нить накала самой
проекторной лампы! То же самое происходит, если мы заставляем свет мерцать с той
же частотой, на которой работает зрительный центр головного мозга. В этом случае
свет служит как бы экраном, на который проецируются палочки и колбочки нашей
сетчатки. А иногда среди всего этого можно увидеть даже собственные мыслеформы.
Мыслеформы?
- В этом случае, - продолжала Сара, - фокусирование визуальной системы
становится таким интенсивным, что ее режим начинает доминировать, и вербальная
система оказывается как бы не связанной с тем, что ты видишь. Но мерцающий свет
- не единственный способ стимуляции этого процесса. Как ты уже знаешь, это можно
сделать и с помощью некоторых препаратов. Картина получается почти та же самая:
ты смотришь на человека, но то, что ты при этом видишь, частично состоит из его
энергетических полей, а частично - из того, что находится внутри твоих
собственных органов зрения. Это очень-очень древнее, изначальное состояние
зрения. И оно очень плодотворно. Некоторые основные шаблоны видений могут
показаться нам бессмысленными, но, в любом случае, это Бардо, и в нем всегда
можно застрять.
- Ты назвала это состояние "плодотворным" - но почему? Ты считаешь, оно
плодотворно потому что оно выводит нас в глубинные слои нашего разума? Или
потому что оно открывает подсознание и создает свободный поток понятий?
Сара отхлебнула из стакана, поставила его на поднос, улыбнулась и ответила:
- Понимаешь ли, мы всего лишь скользим по поверхности этого плодотворного
пространства - но даже это поверхностное проникновение позволяет нам осознать
глубинный слой своего мышления. Вот почему я так интересуюсь телепатическими
образами. Я собрала сотни отчетов о телепатических беседах между парами, которые
пытались углубить свое общение друг с другом. Часто они обнаруживают, что
некоторые глубинные мысли, которые они никак не могли сообщить не то что бы друг
другу, а даже самим себе, вдруг выходят на поверхность. В раскрытии
предсознательных понятий разум визуальной системы часто оказывается более
откровенным, чем вербальный разум.
- Это понятно, - согласилась я. - Но вот другой вопрос: если принимать
грибы достаточно часто, то можно ли все-таки научиться описывать то, что видишь
при этом? Или все, что можно сделать - это просто сидеть и ждать, пока к тебе
вернется дар речи?
- Ну... - начала Сара, но я перебила ее:
- Что, по-твоему, нужно делать, чтобы научиться...
- ...видеть и описывать одновременно? По-моему, ничего. То, что ты видишь,
ценно само по себе.
- А как же тогда фиксировать результаты эксперимента?
- Но ведь ты же можешь описать их потом, как, например, сегодня пересказала
мне.
- Конечно, причем без особого труда.
- Нельзя одновременно заниматься любовью и сочинять стихи о любви. Стихи
придут потом. Когда ты полностью сосредоточена на синхронизации своих мозговых
волн с волнами своего партнера, ты можешь заниматься только этим. Любое
постороннее действие - и синхронизация уже нарушена. Если ты начнешь говорить о
синхронизации - ты сдвинешь всю энцефалограмму, и вы уже не сможете продолжить
то, что начали.
- Но неужели здесь ничего нельзя сделать?
- Кое-что можно. Под гипнозом. Я погружаю человека в глубокий сон и
внимательно наблюдаю за его лицом, так что я могу понять, когда у него
начинаются видения, когда он думает о чем-то эмоциональном,...
(Я кивнула. Когда-то я сама работала психотерапевтом, и поэтому знала, как
много можно понять по выражению лиц пациентов, погруженных в глубокий транс.)
-...и потом, в определенный момент, я прошу его описать, что он видит и
ощущает, чтобы стабилизировать процесс запоминания и интегрировать ментальные
функции. Но и в таком эксперименте всегда есть длительный период времени, когда
пациент не может ничего описать - хотя явно переживает какие-то видения!
- Понимаю, - кивнула я. - Да, я поняла, что ты имеешь в виду. Попытки
задействовать речевую функцию изолируют меня от реального опыта и не дают ничего
полезного - если учесть, что способность описывать увиденное со временем
восстанавливается сама по себе.
Сара потянулась через стол и прикоснулась к моей руке:
- Да. Именно это я и имею в виду.
- Спасибо, моя дорогая, - ответила я. - У меня была проблема - вернее, я
считала, что у меня есть проблема. А ты дала мне новый подход, который я так
искала.
- Пожалуйста, заходите еще, - улыбнулась она, и мы стали беседовать о
чем-то другом.
Так, благодаря Саре, я избавилась от своих вечных попыток контролировать
ход эксперимента и научилась просто переживать все, что со мной происходит.