Уолт Уитмен, Песня Загадки
ПЕСНЯ ЗАГАДКИ
То, что ускользает от этих стихов и всяких стихов,
Чего не улавливает острейший слух, зорчайший взор, хитроумнейший ум,-
Не знания и не слава, не счастье и не богатство,
И все-таки непрестанный пульс всякого сердца и каждой жизни на свете,
То, за чем гонятся ты, и я, и все - и никогда не нагонят,
Открытое всем и тайное, реальнейшее из реальных и все же иллюзия,
Даровое, данное каждому-и никто ему не владелец,-
То, что поэты вотще пытаются передать рифмами, а историки-прозой,
Чего скульптор доселе не мог изваять, а художник изобразить на холсте,
О чем доселе не пел певец и не говорил оратор или актер,-
Это самое здесь и теперь призываю я в мою песнь.
Где угодно, на публике, в тайном пристанище,
В одиночестве за горой и лесом,
В шумной толпе деловых кварталов большого города
Беспрестанно скользит оно и его отражения.
В прекрасных неразумных младенцах,
Или, наоборот, в покойниках на похоронах,
Или в восходе солнца, или в полночных звездах,
Словно в тонкой тающей дымке снов,
Проглядывает и таится.
Оно заключается в двух кратких выдохах, двух словах,
Два слова-а все заключают в себе от начала и до конца.
Как ярко пылают ради него!
Сколько кораблей - отплыло и затонуло ради него!
Сколько путешественников вышло из дому и не вернулось!
Сколько гениев дерзко ставило на него и проигрывало!
Какие несметные сокровища красоты и любви принесены ему в жертву!
Как все благороднейшие деяния с начала веков посвящались ему - и будет так до конца веков!
Как все подвижничество и мученичество посвящались ему!
Как оправданы им все ужасы, бедствия, битвы земли!
Как ярко играют его огни, привлекая взор человека любого столетия, каждой страны,
Многоцветные, как закат на берегу, в небе, на островах и скалах Норвегии,
Или полуночное, безмолвное, недостижимое полярное сияние.
Господь, наверно, задал эту загадку, слишком она неясная и определенная,
Душа стремится к ней, и весь видимый мир стремится,
И, наконец, само небо стремится к ней.
То, что ускользает от этих стихов и всяких стихов,
Чего не улавливает острейший слух, зорчайший взор, хитроумнейший ум,-
Не знания и не слава, не счастье и не богатство,
И все-таки непрестанный пульс всякого сердца и каждой жизни на свете,
То, за чем гонятся ты, и я, и все - и никогда не нагонят,
Открытое всем и тайное, реальнейшее из реальных и все же иллюзия,
Даровое, данное каждому-и никто ему не владелец,-
То, что поэты вотще пытаются передать рифмами, а историки-прозой,
Чего скульптор доселе не мог изваять, а художник изобразить на холсте,
О чем доселе не пел певец и не говорил оратор или актер,-
Это самое здесь и теперь призываю я в мою песнь.
Где угодно, на публике, в тайном пристанище,
В одиночестве за горой и лесом,
В шумной толпе деловых кварталов большого города
Беспрестанно скользит оно и его отражения.
В прекрасных неразумных младенцах,
Или, наоборот, в покойниках на похоронах,
Или в восходе солнца, или в полночных звездах,
Словно в тонкой тающей дымке снов,
Проглядывает и таится.
Оно заключается в двух кратких выдохах, двух словах,
Два слова-а все заключают в себе от начала и до конца.
Как ярко пылают ради него!
Сколько кораблей - отплыло и затонуло ради него!
Сколько путешественников вышло из дому и не вернулось!
Сколько гениев дерзко ставило на него и проигрывало!
Какие несметные сокровища красоты и любви принесены ему в жертву!
Как все благороднейшие деяния с начала веков посвящались ему - и будет так до конца веков!
Как все подвижничество и мученичество посвящались ему!
Как оправданы им все ужасы, бедствия, битвы земли!
Как ярко играют его огни, привлекая взор человека любого столетия, каждой страны,
Многоцветные, как закат на берегу, в небе, на островах и скалах Норвегии,
Или полуночное, безмолвное, недостижимое полярное сияние.
Господь, наверно, задал эту загадку, слишком она неясная и определенная,
Душа стремится к ней, и весь видимый мир стремится,
И, наконец, само небо стремится к ней.