Вопросы экзистенциального гуманизма. Решения личные и общие в системе ценностей.
. Под желанием мы обычно понимаем сознательное решение, которое у большинства людей появляется уже после того, как они из себя что-то сделали. Я могу иметь желание вступить в партию, написать книгу, жениться, однако все это лишь проявление более первоначального, более спонтанного выбора, чем тот, который обычно называют волей. Но если существование действительно предшествует сущности, то человек ответственен за то, что он есть. Таким образом, первым делом экзистенциализм отдаёт каждому человеку во владение его бытие и возлагает на него полную ответственность за существование.
Но когда мы говорим, что человек ответствен, то это не означает, что он ответствен только за свою индивидуальность. Он отвечает за всех людей. Слово «субъективизм» имеет два смысла, и наши оппоненты пользуются этой двусмысленностью. Субъективизм означает, с одной стороны, что индивидуальный субъект сам себя выбирает, а с другой стороны - что человек не может выйти за пределы человеческой субъективности. Именно второй смысл и есть глубокий смысл экзистенциализма. Когда мы говорим, что человек сам себя выбирает, мы имеем в виду, что каждый из нас выбирает себя, но тем самым мы также хотим сказать, что, выбирая себя, мы выбираем всех людей. Действительно, нет ни одного нашего действия, которое, создавая из нас человека, каким мы хотели бы быть, не создавало бы в то же время образ человека, каким он, по нашим представлениям, должен быть. Выбрать себя так или иначе означает одновременно утверждать ценность того, что мы выбираем, так как мы ни в коем случае не можем выбирать зло. То, что мы выбираем, - всегда благо. Но ничто не может быть благом для нас, не являясь благом для всех. Если, с другой стороны, существование предшествует сущности и если мы хотим существовать, творя одновременно наш образ, то этот образ значим для всей нашей эпохи в целом. Таким образом, наша ответственность гораздо больше, чем мы могли бы предполагать, так как распространяется на все человечество. Если я, например, рабочий и решаю вступить в христианский профсоюз, а не в коммунистическую партию, если я этим вступлением хочу показать, что покорность судьбе - наиболее подходящее для человека решение, что царство человека не на земле, - то это не только моё личное дело: я хочу быть покорным ради всех, и, следовательно, мой поступок затрагивает все человечество. Возьмём более индивидуальный случай Я хочу, например, жениться и иметь детей. Даже если эта женитьба зависит единственно от моего положения, или моей страсти, или моего желания, то тем самым я вовлекаю на путь моногамии не только себя самого, но и все человечество. Я ответствен, таким образом, за себя самого и за всех и создаю определённый образ человека, который выбираю, выбирая себя, я выбираю человека вообще.
Это позволяет нам понять, что скрывается за столь громкими словами, как «тревога», «заброшенность», «отчаяние». Как вы увидите, в них заложен чрезвычайно простой смысл. Во-первых, что понимается под тревогой. Экзистенциалист охотно заявит, что человек - это тревога. А это означает, что человек, который на что-то решается и сознает, что выбирает не только своё собственное бытие, но что он ещё и законодатель, выбирающий одновременно с собой и все человечество, не может избежать чувства полной и глубокой ответственности. Правда, многие не ведают никакой тревоги, но мы считаем, что эти люди прячут это чувство, бегут от него. Несомненно, многие люди полагают, что их действия касаются лишь их самих, а когда им говоришь: а что, если бы все так поступали? - они пожимают плечами и отвечают: но ведь все так не поступают. Однако на самом деле всегда следует спрашивать, а что бы произошло, если бы все так поступали? От этой беспокоящей мысли можно уйти, лишь проявив некоторую нечестность (mauvaise foi). Тот, кто лжёт, оправдываясь тем, что все так поступают, - не в ладах с совестью, так как факт лжи означает, что лжи придаётся значение универсальной ценности. Тревога есть, даже если её скрывают. Это та тревога, которую Кьеркегор называл тревогой Авраама. Вы знаете эту историю. Ангел приказал Аврааму принести в жертву сына. Хорошо, если это на самом деле был ангел, который пришёл и сказал: ты - Авраам и ты пожертвуешь своим сыном. Но каждый вправе спросить: действительно ли это ангел и действительно ли я Авраам? Где доказательства? У одной сумасшедшей были галлюцинации: с ней говорили по телефону и отдавали приказания. На вопрос врача «Кто же с вами разговаривает?» - она ответила: «Он говорит, что он бог». Но что же служило ей доказательством, что это был бог? Если мне явится ангел, то откуда я узнаю, что это и на самом деле ангел? И если я услышу голоса, то что докажет, что они доносятся с небес, а не из ада или подсознания, что это не следствие патологического состояния? Что докажет, что они обращены именно ко мне? Действительно ли я предназначен для того, чтобы навязать человечеству мою концепцию человека и мой выбор? У меня никогда не будет никакого доказательства, мне не будет дано никакого знамения, чтобы в этом убедиться. Если я услышу голос, то только мне решать, является ли он гласом ангела. Если я сочту данный поступок благим, то именно я, а не кто-то другой, решаю, что этот поступок благой, а не злой. Мне вовсе не обязательно быть Авраамом, и тем не менее на каждом шагу я вынужден совершать поступки, служащие примером для других. Для каждого человека все происходит так, как будто взоры всего человечества обращены к нему и будто все сообразуют свои действия с его поступками. И каждый человек должен себе сказать: действительно ли я имею право действовать так, чтобы человечество брало пример с моих поступков? Если же он не говорит себе этого, значит, скрывает от себя свою тревогу. Речь идёт здесь не о том чувстве, которое ведёт к квиетизму, к бездействию. Это - тревога, известная всем, кто брал на себя какую-либо ответственность. Когда, например, военачальник берет на себя ответственность, отдавая приказ об атаке и посылая людей на смерть, то, значит, он решается это сделать и, в сущности, принимает решение один. Конечно, имеются приказы свыше, но они слишком общи и требуют конкретного истолкования. Это истолкование исходит от него, и от этого истолкования зависит жизнь десяти, четырнадцати или двадцати человек. Принимая решение, он не может не испытывать какого-то чувства тревоги. Такая тревога знакома всем руководителям. Однако она не мешает им действовать, наоборот, составляет условие действия, так как предполагает, что рассматривается множество различных возможностей. И когда они выбирают одну, то понимают, что она имеет ценность именно потому, что она выбрана. Эта тревога, о которой толкует экзистенциализм, объясняется, кроме того, прямой ответственностью за других людей. Это не барьер, отделяющий нас от действия, но часть самого действия.
___________________________________________________________________________
Орфокомментарий:
Этот момент в экзистенциальном гуманизме(и в рамках Генеративного Объективизма как я его понимаю, как части моей философии) - наверное, и один из самых мучительных для человека думающего, совестливого, чувствующего и действующего не только ради низших своих ценностей, не только на самых низких ступенях пирамиды Маслоу(при всей её неоднозначности как мотивационной модели).
Первый момент. Возражение "Все так не делают" - не только мещанское. Есть целый ряд моих действий, которые правильны в жизни относительно меня самой, но будут причиной сожалений для других людей,если они поступят так же. Я даже в 160 лет на смертном одре не буду жалеть,например, о том что не научилась тверкингу, а была только наблюдетелем этого явления - или о том. что не стала профессиональной боксершей.
А есть люди, для которых за пределами бокса лежит только отчаянное ожидание смерти или самоубийство от невозможности выйти на ринг и подарить ещё кому-то хороший хук. "Малышка на миллион" жила только боксом и разорвала свою жизнь, как только он стал невозможен.
Более личный пример. Многие люди после самадхи, а иногда просто после увлечения адвайтой или йогой начинают жить сатсангами. Я могла бы так жить, но меня всё же - даже сквозь проблески блаженства от погруженности ума во внутренний Источник - беспокоила проблема ответственности за чужую психику и проблема соотносимости духовных советов человека молодого(мне было 18) и не знающего на опыте профессинальных тягот. Я решила не идти в монастврь и не проводить сатсанги,а реализоваться в профессии, чтобы мой заработок не был вызван только моим неотличием от камня,неба или воробья. Это забивание гвоздей микроскопом, у меня ведь астеническое тело, с ограничениями,которым не помогает на 100% даже йога. Но это более честный и достойный выбор, потому что при этом у меня меньше вопросов о том, есть ли практическая от меня польза как от социализированного существа.
Вместе с тем.
Я бы хотела,чтобы разные люди делали разные выборы. Выбор не всегда означает ценность превосходства - абсолютного превосходства - тот или иного варианта.
Иногда это выбор из "я не знаю" или из "почему бы и нет".
И тогда это тоже ответственность, но ответственность с позиции "прочности разнообразия, ради жизни и ради свободы и права на счастье".
Например, при пандемии коронавируса, разные страны сделали разный выбор в условиях мучительной неопределенности. И если Лукашенко руководствовался игнорированием знания, то шведы,обладая превосходными знаниями, сделали выбор в пользу того, чтобы поертвовать большим числом жизней,чтобы не мешать свободам других. Смертность в Швеции посреди всех северных соседей повысилась на порядки. Стоило ли это? Да, стоило, наверное. Теперь благодаря их невольным жертвам, мы знаем определенно, что пускание вируса на самотек приводит в краткой перспективе к худшей защите жизни.
В долгой ещё ничего не известно.
Но в дальней перспективе - кто выиграет, экономически и демографически? Неизвестно.
Вирус, убивающий пожилых и диабетиков, возникший именно тогда, когда происходит демографический переход к преимущественно старому и немощному слою населения, страдающему ожирением - это совпадение двух очень сильных факторов.
Умрет небольшая часть людей, но значительная часть людей утратит какой-то процент трудоспособности.
Это неизбежно вызовет и переоценку ценностей.
И тут мы подходим ко второму моменту.
Если в системе ценностей человека две ценности равнозначны, но одна более высокая и вдохновляющая, а другая более интактная, более близкая сердцу и выбрать можно только что-то одно, какой выбор сделать? Особенно если в целой части моментов он должен быть совмещенным.
Часта такая ситуация.
Одинаково плохо,когда любишь свое хобби,но не можешь полноценно "из него" жить расти и развиваться. Но плохо и когда работа не очень любима, когда она отнимает почти всё жизненное время, даже то время, которое вроде бы должно быть отдыхом. Выбирая максимальную деловую активность, нужно осознавать,что лишаешься не просто части отдыха,а почти всего человеческого жизненного пространства, а современная экономическая система не компенсирует этого ни сейчас,ни потом.
Одна ли жизнь, две ли их, множество ли их - текущий исторический момент неповторим в качестве себя самого, он не может быть признан и любим теплохладно, наполовину, только как часть некоторого квантового множества, а как любимая и единственная жизнь.
Третий момент
Верно, что выбирая себя, я либо выбираю и за других, создавая вертикальную ценность, либо замещаю их выбор, восполняя разнообразие, как это бывает,когда есть 15 тем для дипломной работы и каждому должна достаться одна из них ради полноты общей картины. Допустим, так.
Но тогда и выбор других влияет на мой - либо тем, что делает его более или менее ценным, центральным, нравственным, либо тем, что оставляет свободные, незаполненные, востребованные области, либо нейтрально(некоторые выборы не влияют на общее пространство значимо, они просто никак не пересекаются. От того, что кто-то выбрал сделать аборт в Норвегии, а не оставить ребенка-инвалида в живых, я не потеряю хорошей работы и не получу больше шансов на неё)
Можно даже сказать, что в текущих условиях всё, что не есть единство с Источником - значительно ущербно и достойно сожаления, неправильно и - в новом рождении, в самосозидании,в развитии как частица целого.
Это и дорога без конца, которая "выбрала тебя".
И с каждым шагом, с каждым возрастным рубежом,с каждой переоценкой ценностей она будет круче,уже и острее - но и с каждым шагом тропинки, начатые с разных концов, будут блие и к ближе к Вершине, а также ближе друг к другу в конце. Но при этом все дальше как завершенные последовательности,как частные истории, о которых нельзя солгать.
Тело ниже земли, истинные смыслы его - выше неба, и однажды первое в одном огне соединится со вторым по завершении жизни вселенной.
Но когда мы говорим, что человек ответствен, то это не означает, что он ответствен только за свою индивидуальность. Он отвечает за всех людей. Слово «субъективизм» имеет два смысла, и наши оппоненты пользуются этой двусмысленностью. Субъективизм означает, с одной стороны, что индивидуальный субъект сам себя выбирает, а с другой стороны - что человек не может выйти за пределы человеческой субъективности. Именно второй смысл и есть глубокий смысл экзистенциализма. Когда мы говорим, что человек сам себя выбирает, мы имеем в виду, что каждый из нас выбирает себя, но тем самым мы также хотим сказать, что, выбирая себя, мы выбираем всех людей. Действительно, нет ни одного нашего действия, которое, создавая из нас человека, каким мы хотели бы быть, не создавало бы в то же время образ человека, каким он, по нашим представлениям, должен быть. Выбрать себя так или иначе означает одновременно утверждать ценность того, что мы выбираем, так как мы ни в коем случае не можем выбирать зло. То, что мы выбираем, - всегда благо. Но ничто не может быть благом для нас, не являясь благом для всех. Если, с другой стороны, существование предшествует сущности и если мы хотим существовать, творя одновременно наш образ, то этот образ значим для всей нашей эпохи в целом. Таким образом, наша ответственность гораздо больше, чем мы могли бы предполагать, так как распространяется на все человечество. Если я, например, рабочий и решаю вступить в христианский профсоюз, а не в коммунистическую партию, если я этим вступлением хочу показать, что покорность судьбе - наиболее подходящее для человека решение, что царство человека не на земле, - то это не только моё личное дело: я хочу быть покорным ради всех, и, следовательно, мой поступок затрагивает все человечество. Возьмём более индивидуальный случай Я хочу, например, жениться и иметь детей. Даже если эта женитьба зависит единственно от моего положения, или моей страсти, или моего желания, то тем самым я вовлекаю на путь моногамии не только себя самого, но и все человечество. Я ответствен, таким образом, за себя самого и за всех и создаю определённый образ человека, который выбираю, выбирая себя, я выбираю человека вообще.
Это позволяет нам понять, что скрывается за столь громкими словами, как «тревога», «заброшенность», «отчаяние». Как вы увидите, в них заложен чрезвычайно простой смысл. Во-первых, что понимается под тревогой. Экзистенциалист охотно заявит, что человек - это тревога. А это означает, что человек, который на что-то решается и сознает, что выбирает не только своё собственное бытие, но что он ещё и законодатель, выбирающий одновременно с собой и все человечество, не может избежать чувства полной и глубокой ответственности. Правда, многие не ведают никакой тревоги, но мы считаем, что эти люди прячут это чувство, бегут от него. Несомненно, многие люди полагают, что их действия касаются лишь их самих, а когда им говоришь: а что, если бы все так поступали? - они пожимают плечами и отвечают: но ведь все так не поступают. Однако на самом деле всегда следует спрашивать, а что бы произошло, если бы все так поступали? От этой беспокоящей мысли можно уйти, лишь проявив некоторую нечестность (mauvaise foi). Тот, кто лжёт, оправдываясь тем, что все так поступают, - не в ладах с совестью, так как факт лжи означает, что лжи придаётся значение универсальной ценности. Тревога есть, даже если её скрывают. Это та тревога, которую Кьеркегор называл тревогой Авраама. Вы знаете эту историю. Ангел приказал Аврааму принести в жертву сына. Хорошо, если это на самом деле был ангел, который пришёл и сказал: ты - Авраам и ты пожертвуешь своим сыном. Но каждый вправе спросить: действительно ли это ангел и действительно ли я Авраам? Где доказательства? У одной сумасшедшей были галлюцинации: с ней говорили по телефону и отдавали приказания. На вопрос врача «Кто же с вами разговаривает?» - она ответила: «Он говорит, что он бог». Но что же служило ей доказательством, что это был бог? Если мне явится ангел, то откуда я узнаю, что это и на самом деле ангел? И если я услышу голоса, то что докажет, что они доносятся с небес, а не из ада или подсознания, что это не следствие патологического состояния? Что докажет, что они обращены именно ко мне? Действительно ли я предназначен для того, чтобы навязать человечеству мою концепцию человека и мой выбор? У меня никогда не будет никакого доказательства, мне не будет дано никакого знамения, чтобы в этом убедиться. Если я услышу голос, то только мне решать, является ли он гласом ангела. Если я сочту данный поступок благим, то именно я, а не кто-то другой, решаю, что этот поступок благой, а не злой. Мне вовсе не обязательно быть Авраамом, и тем не менее на каждом шагу я вынужден совершать поступки, служащие примером для других. Для каждого человека все происходит так, как будто взоры всего человечества обращены к нему и будто все сообразуют свои действия с его поступками. И каждый человек должен себе сказать: действительно ли я имею право действовать так, чтобы человечество брало пример с моих поступков? Если же он не говорит себе этого, значит, скрывает от себя свою тревогу. Речь идёт здесь не о том чувстве, которое ведёт к квиетизму, к бездействию. Это - тревога, известная всем, кто брал на себя какую-либо ответственность. Когда, например, военачальник берет на себя ответственность, отдавая приказ об атаке и посылая людей на смерть, то, значит, он решается это сделать и, в сущности, принимает решение один. Конечно, имеются приказы свыше, но они слишком общи и требуют конкретного истолкования. Это истолкование исходит от него, и от этого истолкования зависит жизнь десяти, четырнадцати или двадцати человек. Принимая решение, он не может не испытывать какого-то чувства тревоги. Такая тревога знакома всем руководителям. Однако она не мешает им действовать, наоборот, составляет условие действия, так как предполагает, что рассматривается множество различных возможностей. И когда они выбирают одну, то понимают, что она имеет ценность именно потому, что она выбрана. Эта тревога, о которой толкует экзистенциализм, объясняется, кроме того, прямой ответственностью за других людей. Это не барьер, отделяющий нас от действия, но часть самого действия.
___________________________________________________________________________
Орфокомментарий:
Этот момент в экзистенциальном гуманизме(и в рамках Генеративного Объективизма как я его понимаю, как части моей философии) - наверное, и один из самых мучительных для человека думающего, совестливого, чувствующего и действующего не только ради низших своих ценностей, не только на самых низких ступенях пирамиды Маслоу(при всей её неоднозначности как мотивационной модели).
Первый момент. Возражение "Все так не делают" - не только мещанское. Есть целый ряд моих действий, которые правильны в жизни относительно меня самой, но будут причиной сожалений для других людей,если они поступят так же. Я даже в 160 лет на смертном одре не буду жалеть,например, о том что не научилась тверкингу, а была только наблюдетелем этого явления - или о том. что не стала профессиональной боксершей.
А есть люди, для которых за пределами бокса лежит только отчаянное ожидание смерти или самоубийство от невозможности выйти на ринг и подарить ещё кому-то хороший хук. "Малышка на миллион" жила только боксом и разорвала свою жизнь, как только он стал невозможен.
Более личный пример. Многие люди после самадхи, а иногда просто после увлечения адвайтой или йогой начинают жить сатсангами. Я могла бы так жить, но меня всё же - даже сквозь проблески блаженства от погруженности ума во внутренний Источник - беспокоила проблема ответственности за чужую психику и проблема соотносимости духовных советов человека молодого(мне было 18) и не знающего на опыте профессинальных тягот. Я решила не идти в монастврь и не проводить сатсанги,а реализоваться в профессии, чтобы мой заработок не был вызван только моим неотличием от камня,неба или воробья. Это забивание гвоздей микроскопом, у меня ведь астеническое тело, с ограничениями,которым не помогает на 100% даже йога. Но это более честный и достойный выбор, потому что при этом у меня меньше вопросов о том, есть ли практическая от меня польза как от социализированного существа.
Вместе с тем.
Я бы хотела,чтобы разные люди делали разные выборы. Выбор не всегда означает ценность превосходства - абсолютного превосходства - тот или иного варианта.
Иногда это выбор из "я не знаю" или из "почему бы и нет".
И тогда это тоже ответственность, но ответственность с позиции "прочности разнообразия, ради жизни и ради свободы и права на счастье".
Например, при пандемии коронавируса, разные страны сделали разный выбор в условиях мучительной неопределенности. И если Лукашенко руководствовался игнорированием знания, то шведы,обладая превосходными знаниями, сделали выбор в пользу того, чтобы поертвовать большим числом жизней,чтобы не мешать свободам других. Смертность в Швеции посреди всех северных соседей повысилась на порядки. Стоило ли это? Да, стоило, наверное. Теперь благодаря их невольным жертвам, мы знаем определенно, что пускание вируса на самотек приводит в краткой перспективе к худшей защите жизни.
В долгой ещё ничего не известно.
Но в дальней перспективе - кто выиграет, экономически и демографически? Неизвестно.
Вирус, убивающий пожилых и диабетиков, возникший именно тогда, когда происходит демографический переход к преимущественно старому и немощному слою населения, страдающему ожирением - это совпадение двух очень сильных факторов.
Умрет небольшая часть людей, но значительная часть людей утратит какой-то процент трудоспособности.
Это неизбежно вызовет и переоценку ценностей.
И тут мы подходим ко второму моменту.
Если в системе ценностей человека две ценности равнозначны, но одна более высокая и вдохновляющая, а другая более интактная, более близкая сердцу и выбрать можно только что-то одно, какой выбор сделать? Особенно если в целой части моментов он должен быть совмещенным.
Часта такая ситуация.
Одинаково плохо,когда любишь свое хобби,но не можешь полноценно "из него" жить расти и развиваться. Но плохо и когда работа не очень любима, когда она отнимает почти всё жизненное время, даже то время, которое вроде бы должно быть отдыхом. Выбирая максимальную деловую активность, нужно осознавать,что лишаешься не просто части отдыха,а почти всего человеческого жизненного пространства, а современная экономическая система не компенсирует этого ни сейчас,ни потом.
Одна ли жизнь, две ли их, множество ли их - текущий исторический момент неповторим в качестве себя самого, он не может быть признан и любим теплохладно, наполовину, только как часть некоторого квантового множества, а как любимая и единственная жизнь.
Третий момент
Верно, что выбирая себя, я либо выбираю и за других, создавая вертикальную ценность, либо замещаю их выбор, восполняя разнообразие, как это бывает,когда есть 15 тем для дипломной работы и каждому должна достаться одна из них ради полноты общей картины. Допустим, так.
Но тогда и выбор других влияет на мой - либо тем, что делает его более или менее ценным, центральным, нравственным, либо тем, что оставляет свободные, незаполненные, востребованные области, либо нейтрально(некоторые выборы не влияют на общее пространство значимо, они просто никак не пересекаются. От того, что кто-то выбрал сделать аборт в Норвегии, а не оставить ребенка-инвалида в живых, я не потеряю хорошей работы и не получу больше шансов на неё)
Можно даже сказать, что в текущих условиях всё, что не есть единство с Источником - значительно ущербно и достойно сожаления, неправильно и - в новом рождении, в самосозидании,в развитии как частица целого.
Это и дорога без конца, которая "выбрала тебя".
И с каждым шагом, с каждым возрастным рубежом,с каждой переоценкой ценностей она будет круче,уже и острее - но и с каждым шагом тропинки, начатые с разных концов, будут блие и к ближе к Вершине, а также ближе друг к другу в конце. Но при этом все дальше как завершенные последовательности,как частные истории, о которых нельзя солгать.
Тело ниже земли, истинные смыслы его - выше неба, и однажды первое в одном огне соединится со вторым по завершении жизни вселенной.