Эстетика или этика. Куль личности Некрасова и реальный Некрасов. Борьба за правду против идеала.
Биография
https://life.ru/p/944267
Все, кто учился в школе, знают трагично-романтичную историю Некрасова и его рождения. Русский поручик, грубый и неотёсанный мужлан, на балу увидел красавицу полячку, дочь богатых шляхтичей, и выкрал её, насильно принудив к женитьбе, поскольку её родители были против. Несчастная мученица стала рабой жестокого сатрапа и мучителя, её поэтичная душа томилась рядом с необразованным грубияном мужем. Так звучит легенда, придуманная Некрасовым. Придумана она была уже незадолго до смерти, Некрасов всю жизнь был певцом трагизма и, кажется, даже сам стал верить в неё.
Но можно ли себе представить, чтобы гордые шляхтичи вот так позволили какому-то мелкому русскому поручику выкрасть ненаглядную дочь? В тех краях польская знать была настолько всесильна, что ни один священник даже под дулом пистолета не решился бы обвенчать украденную дочь шляхтича. В действительности отец его матери не был богатым шляхтичем, а был всего-навсего мелким провинциальным чиновником в невысоком чине титулярного советника. Брак дочери богатого шляхтича с поручиком действительно был бы неравным, а вот союз поручика и дочери титулярного советника как раз по чину.
Отец Некрасова после выхода в отставку стал мелким помещиком. По канонической легенде он был настолько груб и неотёсан, что едва ли не рвал книжки от ненависти к просвещению. В действительности он был обладателем неплохой библиотеки и даже сам ради развлечения набрасывал разные стишки. Именно благодаря этой библиотеке сам Некрасов и выучился читать.
Образ матери у Некрасова был доведён до такого религиозного обожания и почти экстаза, что его даже отдельно разбирают на школьных уроках литературы. Однако этот образ возникает уже на пороге смерти самого Некрасова. В молодости ничто не свидетельствовало о том, что Некрасов обожает мать, скорее его поведение свидетельствовало о равнодушии к ней.
Когда он уехал в Петербург, он переписывался со своей сестрой, с которой был наиболее близок из всей семьи. Ни в одном из писем Некрасов даже не поинтересовался тем, как дела у матери, как здоровье. Хотя в этот период она уже тяжело болела. Более того, когда матери стало совсем плохо и родственники вызвали Некрасова проститься с умирающей матерью, он сослался на занятость и не приехал. Не поехал он и на похороны. Трудно разглядеть в этих странных поступках горячее обожание и трепетную любовь к матери.
Но самое удивительное, что с отцом, которого он позднее выводил в своих стихах как сатрапа и мучителя, у него были замечательные отношения. Он каждый год до самой смерти отца приезжал к нему в имение, где они вместе охотились.
Над могилой отца Некрасов возвёл шикарную часовню-усыпальницу, тогда как матери практически в то же время поставил достаточно скромный памятник. Некрасоведы до сих пор гадают: что бы это могло значить? Очевидно, что это может значить только одно: Некрасов в тот период не обожествлял мать и относился к ней достаточно равнодушно. Этим же объясняется и тот факт, что после смерти матери он не посвятил ей ни одного стиха за долгое время, предпочитая посвящать их мужикам, подругам, друзьям и т.д.
Впервые образ матери возник в стихотворении "Родина", написанном через 5 лет после её смерти, но это стихотворение и сам Некрасов просил считать исключительно художественным, а не автобиографическим. Окончательно образ матери-мученицы возник в его творчестве уже через долгие годы после её кончины. Но это не значит, что она действительно была мученицей, просто таков был стиль Некрасова: после смерти своих друзей Белинского и Добролюбова он создавал в своих стихах и их идеализированные мученические образы, далекие от реального.
Отец отправил Некрасова учиться в гимназии, однако учёба не пришлась по вкусу будущему поэту. По его воспоминаниям, он плохо учился из-за увлечения "кутежами и картишками". После того как Николай несколько раз остался на второй год в одном из классов, отец забрал его из гимназии.
(...)В дворянские 40-е он вёл образ жизни разночинца, а в разночинские 60-е - образ жизни богатого помещика. Всё у него было наоборот, и это сбивало с толку многих. Вряд ли он притворялся, в этом случае, он, наоборот, мимикрировал бы под эпоху. Вероятно, эта двойственность натуры была врождённым качеством поэта. И Некрасов был искренен и тогда, когда писал о зависти крестьян к хозяйским псам, и тогда, когда заставлял крестьян прислуживать уже своим охотничьим псам.
__________________________________________________________________________________________
Орфокомментарий:
Нельзя исключить, что это классическая ситуация "возрастного консерватизма", когда человек в молодости "социалист" , а в старости "традиционалист".
Но, кстати, в похожей ситуации "прогибания хронотопа" своей эпохи оказывался и де Сад.
Само по себе прогибание хронотопа говорит о способностях и воле, но не всегда о добродетели внешней и внутренней у творческого человека.
Печально, что впоследствие обожавший его творчество Ленин и все следующие за ним леваки сделают из него икону гражданственности, судя по нему только по его стихам и отвергая попытки его критической оценки как человека.
Такой отрыв от правды ради авторитета, ради красивой, цельной картинки.
Оправдано ли это какими-то высшими, воспитательными целями, которые ставили перед собой советские литературоведы, педагоги и идеологи?
На кратком промежутке времени, стремление к такому "чистому видению", желание теогонически видеть в каждом тольо лучшее может работать.
Но на дальних расстояниях, это лишает человека различения, умения строго, проницательно, без наивности отличать подонка-краснобая, мерзавца и стяжателя от подлинно доброго, щедрого, честного в личном и денежном отношении человека.
Надо отметить и другие. Обожествление матери, женского начала - черта, которая многим в мужчинах по наивности кажется феминизмом, кажется прекрасной стороной человека, кажется шагом к преодолению собственной природы и её ограничений.
Но её проявляли люди, которые вели себя в реальной жизни по отношению если не ко всем, то ко многим женщинам из своего окружения столь плохо, что можно даже говорить об обратной тенденции: если мужчина возвеличивает Женщину. обожествляет её, превозносит её самыми лестными словами, то это скорее признак самой низменной и человеконенавистнической мизогинии.
Образ реальной матери Некрасова, Толстого, Горького - и то, как они отрисовали её, один из примеров , когда эстетическое начало и рабская покорность ему творческого человека заставляет его жертвовать правдой, приукрашивая и мифологизируя собственную биографию.
Гедонист Петрарка создал возвышенный женский образ - и яростно спорил со своей аскетической совестью за право, вопреки требованиям этой совести, поклоняться ему как опосредующему Божью Истину через образ женского начала.
Это не мешало ему блядовать направо и налево.
Верность своей Лауре на деле, в качестве зримого свидетельства вешней и внутренней чистоты и верности, цельности чувства своего как духовного и ведущего к божественному началу, в качестве подвига, он хранить и не собирался
Легко ли вообще писать о своих родителях и родственниках, с которыми вырастаешь, объективно?
Обращаясь к себе, не могу не отметить, что это чрезвычайно сложно.
Если вспоминать только плохое, то я могу описать свою семью как нечто чудовищое вутреннее, при внешних признаках здорового.
Любой бы из друзей семьи меня бы осуждающе, с яростью упрекнул, что я наговариваю и веду себя как мстительная, неблагодарная мразь, если бы я написала о своей родне всё плохое, что я от них знаю и все то "хорошее", что мое существо "хорошим" от них не принимает, не верит и не считает таковым.
Если вспоминать только хорошее, светлое, слезоточиво-милое и исключать плохое, холодное, подлое, то у меня семья почти святая, а я таки получаюсь уже чудовищем по отношению к ним, по крайней мере, в делах, мыслях и чувствах.
Мне повезло вот так. Кому-то повезло больше. Их родители - это люди, которые могут попросить прощения у своего ребенка, раскаяться, заплакать, обнять. Моих невозможно представить даже признавшими свои ошибки. Только разве что перед священником и чисто для позы, ради внимания.
В то же время, школу и учителей я воспринимаю почти на 90% положительно - и мои воспоминания об учителях самые лучшие, несмотря на тяжелые отношению с одноклассниками, травлю и отсутствие друзей.
Кому-то повезло меньше - и учителей они ненавидят, и школу воспринимают скорее как ад. Таких много, но это не мой случай. Так уж им не повезло.
Я это всё ещё в контексте оскорбления идеалов их реальным содержанием пишу:)
Потому что с Пророком Мухаммадом история - если ничегошеньки из неё не выкидывать - выглядит очень схожей.
В нем была эта двойственность, стремление восприниматься очень хорошо, давать людям положительные образы, при явном нежелании внутреннего признания своих ошибок, которое было, видимо, для его совести настолько мучительным, что он предпочитал не делать этого вовсе, или даже наказывать за сомнения в нем других людей.
Я не думаю, что он был лишен эмпатии - напротив, для психопата он слишком проблемный, слишко трепетный, уязвимый, внушаемый(влияние Умара на него настолько велико, что некоторые суры Корана возникли при его активном вмешательсве)
И это при том, что даже написанная его сторонниками биография была тщательно отредактироваа, и все то, что могло бы его описать не с лучшей(для современников) стороны, было убрано, как немыслимое.
Если прикапываться дальше, то даже в Иисусе есть несоответствие слова и дела.
Два примера.
Иисус в одном месте призывает подставить под удар и вторую щеку, но когда его самого начали бить по щекам, он поворачивается и спрашивает "Зачем ты бьешь меня?"
В другом месте, Иисус призывает приравнять сквернословящих, тех, кто называют других, здоровых, людей "дураками" и "безумцами" к убийцам, подлежащим высшему суду и гееннее огненной.
В другом месте он уже сам называет людей безумцами, а иногда даже порождениями ехидны.
Это не цельность, и не последовательность - во всяком случае, если понимать сказанное буквально, прямо и серьёзно. Если не буквально, скорее, как пример речи "с преувеличением, на эмоциях", то это будет снова победа вычурной экспрессии над простотой правды.
Но про любого человека, тем более, про творческого, интеллектуального, духовного лидера, можно во многих случаях сказать, что мы его "не так поняли" или придали большую глубину фразе, которая была сказана невзначай, не продуманно или имела более узкий смысл, чем мы себе представляем.
Опять же, обращаясь к себе - сколько я говорила в живой речи вещей, которые были проговорены не под тем углом, не выражены ,как надо, сколько осталось похороненым и невысказанным.
Вместо четкого выражения - ерунда, слепившаяся на лету, на избытке энергии.
А ведь люди слышат то, что слышат,а не то, что я при этом думаю или имею ввиду.
Когда читаешь биографии Толстого, Горького у Павла Басинского, за ту правду, которую скрыла идеализация(или демонизация, у того же Иоанна Кронштадского были и фанаты яростные, и критики неистовые), становится мучительно больно.
Но мы живем во время сетевой разоблачительной обнаженности
Культурные процессы в США и в Европе повернули центр внимания на быт, повседневность, отношения великих людей, а не только на их исторически значимые деяния.
Это поворот по сути женский, психологический, детально-придирчивый - но он тоже очень важен, даже когда он оставляет самих женщин современного мира без прежней ложной защищенности, без прежнего теплого покрывала лести, возвеличивания, потакания тщеславию, в которые хочется верить, а мужчин - без прежнего блеска, основанного на представлении, что великие люди непременно цельные натуры, великие и в отношениях с друзьями, родственниками, детьми и любимыми, честные в делах и последовательные в словах.
Подобное верно и в отношении образов женщин-гениев. Ту же Астрид Лидгрен любят те, кто её не знают лично и только читали её книги - и ненавидят те, кто её биографию знают.
https://life.ru/p/944267
Все, кто учился в школе, знают трагично-романтичную историю Некрасова и его рождения. Русский поручик, грубый и неотёсанный мужлан, на балу увидел красавицу полячку, дочь богатых шляхтичей, и выкрал её, насильно принудив к женитьбе, поскольку её родители были против. Несчастная мученица стала рабой жестокого сатрапа и мучителя, её поэтичная душа томилась рядом с необразованным грубияном мужем. Так звучит легенда, придуманная Некрасовым. Придумана она была уже незадолго до смерти, Некрасов всю жизнь был певцом трагизма и, кажется, даже сам стал верить в неё.
Но можно ли себе представить, чтобы гордые шляхтичи вот так позволили какому-то мелкому русскому поручику выкрасть ненаглядную дочь? В тех краях польская знать была настолько всесильна, что ни один священник даже под дулом пистолета не решился бы обвенчать украденную дочь шляхтича. В действительности отец его матери не был богатым шляхтичем, а был всего-навсего мелким провинциальным чиновником в невысоком чине титулярного советника. Брак дочери богатого шляхтича с поручиком действительно был бы неравным, а вот союз поручика и дочери титулярного советника как раз по чину.
Отец Некрасова после выхода в отставку стал мелким помещиком. По канонической легенде он был настолько груб и неотёсан, что едва ли не рвал книжки от ненависти к просвещению. В действительности он был обладателем неплохой библиотеки и даже сам ради развлечения набрасывал разные стишки. Именно благодаря этой библиотеке сам Некрасов и выучился читать.
Образ матери у Некрасова был доведён до такого религиозного обожания и почти экстаза, что его даже отдельно разбирают на школьных уроках литературы. Однако этот образ возникает уже на пороге смерти самого Некрасова. В молодости ничто не свидетельствовало о том, что Некрасов обожает мать, скорее его поведение свидетельствовало о равнодушии к ней.
Когда он уехал в Петербург, он переписывался со своей сестрой, с которой был наиболее близок из всей семьи. Ни в одном из писем Некрасов даже не поинтересовался тем, как дела у матери, как здоровье. Хотя в этот период она уже тяжело болела. Более того, когда матери стало совсем плохо и родственники вызвали Некрасова проститься с умирающей матерью, он сослался на занятость и не приехал. Не поехал он и на похороны. Трудно разглядеть в этих странных поступках горячее обожание и трепетную любовь к матери.
Но самое удивительное, что с отцом, которого он позднее выводил в своих стихах как сатрапа и мучителя, у него были замечательные отношения. Он каждый год до самой смерти отца приезжал к нему в имение, где они вместе охотились.
Над могилой отца Некрасов возвёл шикарную часовню-усыпальницу, тогда как матери практически в то же время поставил достаточно скромный памятник. Некрасоведы до сих пор гадают: что бы это могло значить? Очевидно, что это может значить только одно: Некрасов в тот период не обожествлял мать и относился к ней достаточно равнодушно. Этим же объясняется и тот факт, что после смерти матери он не посвятил ей ни одного стиха за долгое время, предпочитая посвящать их мужикам, подругам, друзьям и т.д.
Впервые образ матери возник в стихотворении "Родина", написанном через 5 лет после её смерти, но это стихотворение и сам Некрасов просил считать исключительно художественным, а не автобиографическим. Окончательно образ матери-мученицы возник в его творчестве уже через долгие годы после её кончины. Но это не значит, что она действительно была мученицей, просто таков был стиль Некрасова: после смерти своих друзей Белинского и Добролюбова он создавал в своих стихах и их идеализированные мученические образы, далекие от реального.
Отец отправил Некрасова учиться в гимназии, однако учёба не пришлась по вкусу будущему поэту. По его воспоминаниям, он плохо учился из-за увлечения "кутежами и картишками". После того как Николай несколько раз остался на второй год в одном из классов, отец забрал его из гимназии.
(...)В дворянские 40-е он вёл образ жизни разночинца, а в разночинские 60-е - образ жизни богатого помещика. Всё у него было наоборот, и это сбивало с толку многих. Вряд ли он притворялся, в этом случае, он, наоборот, мимикрировал бы под эпоху. Вероятно, эта двойственность натуры была врождённым качеством поэта. И Некрасов был искренен и тогда, когда писал о зависти крестьян к хозяйским псам, и тогда, когда заставлял крестьян прислуживать уже своим охотничьим псам.
__________________________________________________________________________________________
Орфокомментарий:
Нельзя исключить, что это классическая ситуация "возрастного консерватизма", когда человек в молодости "социалист" , а в старости "традиционалист".
Но, кстати, в похожей ситуации "прогибания хронотопа" своей эпохи оказывался и де Сад.
Само по себе прогибание хронотопа говорит о способностях и воле, но не всегда о добродетели внешней и внутренней у творческого человека.
Печально, что впоследствие обожавший его творчество Ленин и все следующие за ним леваки сделают из него икону гражданственности, судя по нему только по его стихам и отвергая попытки его критической оценки как человека.
Такой отрыв от правды ради авторитета, ради красивой, цельной картинки.
Оправдано ли это какими-то высшими, воспитательными целями, которые ставили перед собой советские литературоведы, педагоги и идеологи?
На кратком промежутке времени, стремление к такому "чистому видению", желание теогонически видеть в каждом тольо лучшее может работать.
Но на дальних расстояниях, это лишает человека различения, умения строго, проницательно, без наивности отличать подонка-краснобая, мерзавца и стяжателя от подлинно доброго, щедрого, честного в личном и денежном отношении человека.
Надо отметить и другие. Обожествление матери, женского начала - черта, которая многим в мужчинах по наивности кажется феминизмом, кажется прекрасной стороной человека, кажется шагом к преодолению собственной природы и её ограничений.
Но её проявляли люди, которые вели себя в реальной жизни по отношению если не ко всем, то ко многим женщинам из своего окружения столь плохо, что можно даже говорить об обратной тенденции: если мужчина возвеличивает Женщину. обожествляет её, превозносит её самыми лестными словами, то это скорее признак самой низменной и человеконенавистнической мизогинии.
Образ реальной матери Некрасова, Толстого, Горького - и то, как они отрисовали её, один из примеров , когда эстетическое начало и рабская покорность ему творческого человека заставляет его жертвовать правдой, приукрашивая и мифологизируя собственную биографию.
Гедонист Петрарка создал возвышенный женский образ - и яростно спорил со своей аскетической совестью за право, вопреки требованиям этой совести, поклоняться ему как опосредующему Божью Истину через образ женского начала.
Это не мешало ему блядовать направо и налево.
Верность своей Лауре на деле, в качестве зримого свидетельства вешней и внутренней чистоты и верности, цельности чувства своего как духовного и ведущего к божественному началу, в качестве подвига, он хранить и не собирался
Легко ли вообще писать о своих родителях и родственниках, с которыми вырастаешь, объективно?
Обращаясь к себе, не могу не отметить, что это чрезвычайно сложно.
Если вспоминать только плохое, то я могу описать свою семью как нечто чудовищое вутреннее, при внешних признаках здорового.
Любой бы из друзей семьи меня бы осуждающе, с яростью упрекнул, что я наговариваю и веду себя как мстительная, неблагодарная мразь, если бы я написала о своей родне всё плохое, что я от них знаю и все то "хорошее", что мое существо "хорошим" от них не принимает, не верит и не считает таковым.
Если вспоминать только хорошее, светлое, слезоточиво-милое и исключать плохое, холодное, подлое, то у меня семья почти святая, а я таки получаюсь уже чудовищем по отношению к ним, по крайней мере, в делах, мыслях и чувствах.
Мне повезло вот так. Кому-то повезло больше. Их родители - это люди, которые могут попросить прощения у своего ребенка, раскаяться, заплакать, обнять. Моих невозможно представить даже признавшими свои ошибки. Только разве что перед священником и чисто для позы, ради внимания.
В то же время, школу и учителей я воспринимаю почти на 90% положительно - и мои воспоминания об учителях самые лучшие, несмотря на тяжелые отношению с одноклассниками, травлю и отсутствие друзей.
Кому-то повезло меньше - и учителей они ненавидят, и школу воспринимают скорее как ад. Таких много, но это не мой случай. Так уж им не повезло.
Я это всё ещё в контексте оскорбления идеалов их реальным содержанием пишу:)
Потому что с Пророком Мухаммадом история - если ничегошеньки из неё не выкидывать - выглядит очень схожей.
В нем была эта двойственность, стремление восприниматься очень хорошо, давать людям положительные образы, при явном нежелании внутреннего признания своих ошибок, которое было, видимо, для его совести настолько мучительным, что он предпочитал не делать этого вовсе, или даже наказывать за сомнения в нем других людей.
Я не думаю, что он был лишен эмпатии - напротив, для психопата он слишком проблемный, слишко трепетный, уязвимый, внушаемый(влияние Умара на него настолько велико, что некоторые суры Корана возникли при его активном вмешательсве)
И это при том, что даже написанная его сторонниками биография была тщательно отредактироваа, и все то, что могло бы его описать не с лучшей(для современников) стороны, было убрано, как немыслимое.
Если прикапываться дальше, то даже в Иисусе есть несоответствие слова и дела.
Два примера.
Иисус в одном месте призывает подставить под удар и вторую щеку, но когда его самого начали бить по щекам, он поворачивается и спрашивает "Зачем ты бьешь меня?"
В другом месте, Иисус призывает приравнять сквернословящих, тех, кто называют других, здоровых, людей "дураками" и "безумцами" к убийцам, подлежащим высшему суду и гееннее огненной.
В другом месте он уже сам называет людей безумцами, а иногда даже порождениями ехидны.
Это не цельность, и не последовательность - во всяком случае, если понимать сказанное буквально, прямо и серьёзно. Если не буквально, скорее, как пример речи "с преувеличением, на эмоциях", то это будет снова победа вычурной экспрессии над простотой правды.
Но про любого человека, тем более, про творческого, интеллектуального, духовного лидера, можно во многих случаях сказать, что мы его "не так поняли" или придали большую глубину фразе, которая была сказана невзначай, не продуманно или имела более узкий смысл, чем мы себе представляем.
Опять же, обращаясь к себе - сколько я говорила в живой речи вещей, которые были проговорены не под тем углом, не выражены ,как надо, сколько осталось похороненым и невысказанным.
Вместо четкого выражения - ерунда, слепившаяся на лету, на избытке энергии.
А ведь люди слышат то, что слышат,а не то, что я при этом думаю или имею ввиду.
Когда читаешь биографии Толстого, Горького у Павла Басинского, за ту правду, которую скрыла идеализация(или демонизация, у того же Иоанна Кронштадского были и фанаты яростные, и критики неистовые), становится мучительно больно.
Но мы живем во время сетевой разоблачительной обнаженности
Культурные процессы в США и в Европе повернули центр внимания на быт, повседневность, отношения великих людей, а не только на их исторически значимые деяния.
Это поворот по сути женский, психологический, детально-придирчивый - но он тоже очень важен, даже когда он оставляет самих женщин современного мира без прежней ложной защищенности, без прежнего теплого покрывала лести, возвеличивания, потакания тщеславию, в которые хочется верить, а мужчин - без прежнего блеска, основанного на представлении, что великие люди непременно цельные натуры, великие и в отношениях с друзьями, родственниками, детьми и любимыми, честные в делах и последовательные в словах.
Подобное верно и в отношении образов женщин-гениев. Ту же Астрид Лидгрен любят те, кто её не знают лично и только читали её книги - и ненавидят те, кто её биографию знают.