Священная книга оборотня: Желтый господин
- Здравствуй, А Хули, - сказал человек и склонил голову в вежливом приветствии. - Очень рад, что ты нашла минуту, чтобы заглянуть ко мне. Можешь называть меня Желтым Господином.
«Желтый Господин, - подумала я, поджимая ноги, - наверно, от Желтой Горы, на которой стоит монастырь. А может, метит в императоры».
- Нет, - улыбнулся он, - императором я быть не хочу. А насчет Желтой Горы ты угадала.
- Я что, говорила вслух?
- Твои мысли так отчетливо отражаются на твоем личике, что их совсем несложно прочесть, - сказал он и засмеялся.Смутившись, я закрыла лицо рукавом. А потом вспомнила, что на рукаве у меня прореха, и совсем застыдилась - закрыла одну руку другой. Халат у меня тогда был красивый, с плеча императорской наложницы, но уже не новый, и кое-где на нем зияли дыры.
Но мое смущение, конечно, было притворством. На самом деле я лихорадочно искала выход, и лицо спрятала специально, чтобы он не прочел по нему, о чем я думаю. Не могло такого быть, чтобы меня победил один-единственный человек. Я нигде не могла нащупать его ум. Но это не значило, что этого ума не было вообще. Видимо, он знал какой-то хитрый волшебный трюк… Может быть, он показывал себя не там, где находился в действительности? Я про такое слышала. Только трюки знал не он один.
У лис есть метод, позволяющий посылать наваждение во все стороны сразу, мгновенно подавляя человеческую волю. При этом мы не настраиваемся на конкретного клиента, а как бы становимся большим и тяжелым камнем, который падает на гладкое зеркало «здесь и сейчас», посылая во все стороны рябь, из-за которой у людей мутится в голове. А потом дезориентированный человеческий ум сам хватается за первую предложенную ему соломинку. Не знаю, понятно ли? Называется эта техника «Гроза над Небесным Дворцом».
Тут же я ее и применила - вскочила на четвереньки, откинула халат и яростно затрясла хвостом над головой. Трясти надо не только вершиной хвоста, но и его корнем, то есть местом, откуда он растет, поэтому выглядит это двусмысленно и даже не вполне пристойно, особенно когда халат задран. Однако мы, лисы, преодолеваем свою врожденную стыдливость, потому что человек ничего толком не успевает увидеть.
Нормальный человек, я имею в виду. Желтый Господин не только все увидел, он еще и обидно захохотал.
- Какая ты хорошенькая, - сказал он. - Но не забывай, что я монах.
Не желая сдаваться, я напрягла свою волю до самой последней крайности, и тогда, наморщившись, как от головной боли, он снял с головы шляпу и кинул ее в мою сторону. Шляпа зацепилась за мой хвост своим черным шнуром и вдруг прижала его к полу - словно это был не конус из сухой соломы, а тяжеленный мельничный жернов.
Вслед за этим Желтый Господин поднял два исписанных иероглифами листа, свернул их и кинул в мою сторону. Прежде чем я успела что-нибудь сообразить, они, как две железные скобы, прижали к полу мои запястья. Я попыталась дотянуться до одного листа зубами (от сильного испуга с нами происходит то же, что и вовремя куриной охоты - наше человеческое лицо удлиняется, превращаясь на несколько секунд в милую зубастую мордочку), но не смогла. Это, конечно, было какое-то колдовство. Я успела прочесть несколько иероглифов, написанных на бумаге - «нет старости и смерти… так же нет от них и избавленья…»
От сердца у меня чуть отлегло - это была буддийская Сутра Сердца, и значит, передо мной не даос. Все еще могло обойтись. Я перестала метаться и затихла.
Желтый Господин поднял чашку с чаем и отхлебнул из нее, разглядывая меня, словно художник близкую к завершению картину - раздумывая, где не хватает последнего завитка туши. Я поняла, что лежу на спине и вся нижняя часть моего тела неприлично оголена. Я даже покраснела от такого унижения. А потом мне стало страшно. Кто его знает, что у этого колдуна на уме. Жизнь страшна и безжалостна. Иногда, когда людям удается поймать нашу сестру, они с ней проделывают такое, что лучше лишний раз не вспоминать.
- Предупреждаю, - сказала я срывающимся голосом, - если вы задумали надругаться над девственницей, от этого греха содрогнется земля и небо! И в старости вам не будет покоя.
Он так захохотал, что чай из его чашки пролился на пол. От невыносимого стыда я отвернула голову и снова увидела иероглифы на бумажном листе, сковавшем мою руку. Теперь это был другой лист, и иероглифы на нем тоже были другие: «взяв опорой… и нет преград в уме…»
- Поговорим? - спросил Желтый Господин.
- Я не певичка из веселого квартала, чтобы разговаривать, когда у меня задран подол, - отозвалась я.
- Но ты же сама его задрала, - сказал он невозмутимо.
- Возможно, - ответила я, - но вот опустить его я не в состоянии.
- Ты обещаешь, что не будешь пытаться убежать?
Я изобразила на лице мучительную внутреннюю борьбу. Потом вздохнула и сказала:
- Обещаю.
Желтый Господин тихо пробормотал последнюю фразу из Сутры Сердца на китайском. Все ученые мужи, которых я знала, утверждали, что эту мантру надо читать только на санскрите, поскольку именно так ее впервые произнес голос Победоносного. Тем не менее, обручи вокруг моих запястий вмиг разжались, превратившись в две обыкновенных мятых бумажки.
Я оправила подол, с достоинством села на пол и сказала:
- Как поучительно! Господин использует одну и ту же сутру как замок и как ключ. Или смысл здесь в том, что эта мантра, как обещал Будда, действительно избавляет от всех страданий?
- Ты читала Сутру Сердца? - спросил он.
- Читала кое-что, - ответила я. - Форма есть пустота, а пустота есть форма.
- Может быть, ты даже знаешь смысл этих слов?
Я смерила взглядом расстояние до окна. До него было два прыжка. Да будь он даже императорским телохранителем, подумала я, ему меня ни за что не схватить.
- Конечно знаю, - сказала я, собираясь в тугую пружину. - Вот, например, сидит перед вами лиса А Хули. Вроде бы она самая настоящая, имеет форму. А приглядеться, никакой А Хули перед вами нет, а одна сплошная пустота!
И с этими словами я яростно рванулась к черному квадрату свободы, в котором уже горели первые звезды.
Забегая вперед, хочу сказать, что именно этот опыт помог мне впоследствии понять картину Казимира Малевича «Черный квадрат», Я бы только дорисовала в нем несколько крохотных сине-белых точек. Однако Малевич, хоть и называл себя супрематистом, был верен правде жизни - света в российском небе чаще всего нет. И душе не остается ничего иного, кроме производить невидимые звезды из себя самой - таков смысл полотна. Но эти мысли посетили меня через много веков. А в ту секунду я просто повалилась на пол от невыносимого, ни с чем не сравнимого стыда. Мне было так плохо, что я даже не могла закричать.
Желтый Господин убрал оковы с моих рук. Окно было совсем близко. Но я забыла про шляпу, которая прижимала мой хвост к полу.
*
Никакая физическая и даже нравственная боль не сравнится со страданием, которое я испытала. Все, что отшельники переживают за годы покаяния, уместилось в единственную секунду небывало интенсивного чувства - словно удар молнии осветил темные углы моей души. Как горсть праха, я осыпалась на пол, и из моих глаз хлынул поток слез. Перед моим лицом оказался мятый лист Сутры Сердца, с которого на меня глядели равнодушные знаки, говорящие, что и я, и мой неудавшийся побег, и невыразимые муки, которые я испытывала в ту секунду - лишь пустая мнимость.
Желтый Господин не смеялся и смотрел на меня вроде бы даже с участием, но я чувствовала; что он еле сдерживает смех. От этого мне было еще сильнее жаль себя, и я все плакала и плакала, пока знаки, на которые капали мои слезы, не потеряли форму, превратившись в черные расплывающиеся кляксы.
- Так больно? - спросил Желтый Господин.
- Нет, - ответила я сквозь слезы, - мне… мне…
- Что - тебе?
- Я не привыкла говорить с людьми откровенно.
- При твоем промысле это неудивительно, - усмехнулся он. - И все же, почему ты плачешь?
- Мне стыдно… - прошептала я.
Я так мерзко ощущала себя в ту минуту, что ни о каких хитростях уже не думала, и участие, которое проявлял ко мне Желтый Господин, казалось мне незаслуженным - я-то хорошо знала, что полагалось за мои дела. Если бы он принялся заживо сдирать с меня кожу, я, наверное, не очень бы возражала.
- За что тебе стыдно?
- За все, что я натворила… Я боюсь.
- Чего?
- Боюсь, что духи возмездия пошлют меня в ад, - сказала я еле слышно.
Это было чистой правдой - среди видений, которые только что пронеслись перед моим внутренним взором, мелькнуло такое: в ледяном мешке какое-то черное колесо наматывало на себя мой хвост, выдирая его из меня, но хвост никак не отрывался, а все рос и рос, словно паутина из паучьего брюшка, и каждая секунда этого кошмара причиняла мне невыносимые муки. Но ужаснее всего было понимание, что так будет продолжаться целую вечность… Ада страшнее не может представить себе ни одна лиса.
- А разве лисы верят в возмездие? - спросил Желтый Господин.
- Нам не надо верить или не верить. Возмездие наступает каждый раз, когда нас сильно дергают за хвост.
- Так вот оно что, - сказал он задумчиво, - значит, надо было дернуть ее за хвост…
- Кого?
- Несколько лет назад сюда приезжала замаливать грехи одна весьма развитая лиса из столицы. В отличие от тебя она совершенно не боялась ада - наоборот, она доказывала, что туда попадут абсолютно все. Она рассуждала так: даже люди иногда бывают добры, насколько же небесное милосердие превосходит земное! Ясно, что Верховный Владыка простит всех без исключения и немедленно направит их в рай. Люди сами превратят его в ад - точно так же, как превратили в него землю…
Обычно я любопытна, но в ту минуту мне было так плохо, что я даже не спросила, кто эта лиса из столицы. Но аргумент показался мне убедительным. Сглотнув слезы, я прошептала:
- Так что же, выходит, надежды нет совсем?
Желтый Господин пожал плечами.
- Понимание того, что все создано умом, разрушает самый страшный ад, - сказал он.
- Понимать-то я это понимаю, - ответила я. - Я читала священные книги и разбираюсь в них очень даже неплохо. Но мне кажется, что у меня злое сердце. А злое сердце, как правильно сказала эта лиса из столицы, обязательно создаст вокруг себя ад. Где бы оно ни оказалось.
- Если бы у тебя было злое сердце, ты не пришла бы на звуки моей флейты. Сердце у тебя не злое. Оно у тебя, как у всех лис, хитрое.
- А хитрому сердцу можно помочь?
- Считается, что при праведной жизни хитрое сердце может исцелиться за три кальпы.
- А что такое кальпа?
- Это период времени, который проходит между возникновением вселенной и ее гибелью.
- Но ведь ни одна лиса не проживет столько времени! - сказала я.
- Да, - согласился он. - Хитрое сердце сложно излечить, заставляя его следовать нравственным правилам. Именно потому, что оно хитрое, оно непременно отыщет способ обойти все эти правила и всех одурачить. А за три кальпы оно может понять, что дурачит только себя.
- А быстрее никак нельзя?
- Можно, - ответил он. - Если есть сильное желание и решимость, то можно.
- Как?
- Будда дал много разных учений. Есть среди них учения для людей, есть для духов, есть даже учения для богов, не желающих низвергнуться в нижние миры. Учение для волшебных лис, идущих сверхземным путем, тоже есть, но отнесешься ли ты к нему с доверием, если тебе расскажет о нем человек?
Я приняла самую почтительную позу и сказала:
- Поверьте, я с глубоким уважением отношусь к людям! Если мне и приходится иногда подрывать их жизненную силу, это лишь потому, что такой создала меня природа. Иначе мне не удалось бы добыть себе пропитание.
- Хорошо, - сказал Желтый Господин. - Я по счастливой случайности знаком с тайным учением для бессмертных лис и готов передать его тебе. Больше того, я обязан это сделать. Я скоро покину мир, и будет жалко, если это удивительное знание исчезнет вместе со мной. А другую лису я вряд ли успею встретить.
- А как же ваша гостья из столицы? Почему вы не передали учение ей?
- И Хули не годится, - сказал он.
Так вот кто была эта лиса из столицы! Оказывается, тайком приезжала сюда замаливать грехи. А на словах даже не соглашается, что грехи бывают.
- Почему сестричка И не подходит? - спросила я. - Ведь вы сами сказали - она приезжала покаяться в содеянном.
- Она чересчур лукава. Она кается тогда, когда замышляет совсем уж мрачное злодеяние. Старается облегчить душу для того, чтобы та могла вместить еще больше зла.
- Я тоже способна на такое, - ответила я честно.
- Я знаю, - сказал Желтый Господин. - Но ты при этом будешь помнить, что собираешься совершить преступление, поэтому мошенничество с фальшивым покаянием у тебя не пройдет. А вот И Хули, запланировав следующее злодейство, может настолько искренне покаяться в предыдущем, что действительно облегчит свою душу. Она слишком уж хитрая для того, чтобы когда-нибудь войти в Радужный Поток.
Он выделил эти два слова интонацией.
- Куда? - спросила я.
- В Радужный Поток, - повторил он.
- А что это?
- Ты говоришь, ты читала священные книги. Тогда ты должна знать, что жизнь - это прогулка по саду иллюзорных форм, которые кажутся реальными уму, не видящему своей природы. Заблуждающийся ум может попасть в мир богов, мир демонов, мир людей, мир животных, мир голодных духов и ад. Пройдя все эти миры, Победоносные оставили их жителям учение о том, как излечиться от смертей и рождений…
- Простите, - перебила я, желая показать свою ученость, - но ведь в сутрах говорится, что самым драгоценным является человеческое рождение, поскольку только человек может достичь освобождения. Разве не так?
Желтый Господин улыбнулся.
- Я бы не стал открывать эту тайну людям, но, поскольку ты лиса, ты должна знать, что во всех мирах утверждается то же самое. В аду говорят, что только житель ада может достичь освобождения, поскольку во всех остальных местах существа проводят жизнь в погоне за удовольствиями, которых в аду практически нет. В мире богов, наоборот, говорят, что освобождения могут достичь только боги, потому что для них прыжок к свободе короче всего, а страх перед падением в нижние миры - самый сильный. В каждом мире говорят, что он самый подходящий для спасения.
- А как насчет животных? Там ведь этого не говорят?
- Я говорю про те миры, у обитателей которых существует концепция спасения. А там, где такой концепции нет, по этой самой причине спасать никого не надо.
Вот как, подумала я. Умный, как лис.
- А спасение, о котором идет речь - оно для всех миров одно и то же или в каждом разное?
- Для людей освобождение - уйти в нирвану. Для жителей ада освобождение - слиться с лиловым дымом. Для демона-асуры - овладеть мечом пустоты. Для богов - раствориться в алмазном блеске. Если речь идет о форме, спасение в каждом мире разное. Но по своей внутренней сути оно везде одно и то же, потому что природа ума, которому грезятся все эти миры, не меняется никогда.
- А как обстоят дела с лисами?
- Формально оборотни не попадают ни в одну из шести категорий, о которых я говорил. Вы - это особый случай. Считается, что иногда родившийся в мире демонов ум пугается его жестокости и уходит жить на его окраину, туда, где демоническая реальность соприкасается с миром людей и животных. Такое существо не относится ни к одному из миров, поскольку перемещается между всеми тремя - миром людей, животных и демонов. Волшебные лисы относятся именно к этой категории.
- Да, - сказала я грустно, - так оно и есть. Сидим между трех стульев, и все от ужаса перед жизнью. Так есть ли для нас выход?
- Есть. Однажды Будду и его учеников вкусно накормила одна лиса, которая, правда, действовала не вполне бескорыстно и имела на учеников виды. Но Будда был очень голоден и в благодарность оставил этой лисе учение для оборотней, которое способно привести их к освобождению за одну жизнь - учитывая, что оборотни живут до сорока тысяч лет. Времени у Будды было мало, поэтому учение получилось коротким. Но, поскольку его дал сам Победоносный, оно обладает волшебной силой несмотря ни на что. Если ты будешь следовать ему, А Хули, ты сможешь не только спастись сама, но и показать путь к освобождению всем живущим на земле оборотням.
От волнения у меня закружилась голова. О чем-то подобном я и мечтала всю жизнь.
- О чем же говорится в этом учении? - спросила я шепотом.
- О Радужном Потоке, - таким же шепотом ответил Желтый Господин.
Я догадалась, что он подшучивает надо мной, но не обиделась.
- Радужный Поток? - спросила я нормальным голосом. - Что это?
- Это конечная цель сверхоборотня.
- А кто такой сверхоборотень?
- Это оборотень, которому удастся войти в Радужный Поток.
- А что еще о нем можно сказать?
- Внешне он такой же, как другие оборотни, а внутренне отличается. Но остальные никак не могут об этом догадаться по его внешнему виду.
- И как же можно им стать?
- Надо войти в Радужный Поток.
- Так что это?
Желтый Господин удивленно поднял брови.
- Я же только что сказал. Конечная цель сверхоборотня.
- А можно как-нибудь описать Радужный Поток? Чтобы представить себе, куда стремиться?
- Нельзя. Природа Радужного Потока такова, что любые описания только помешают, создав о нем ложное представление. О нем нельзя сказать ничего достоверного, там можно только быть.
- А что должен делать сверхоборотень, чтобы войти в Радужный Поток?
- Он должен сделать только одно. Войти в него.
- А как?
- Любым способом, каким ему это удастся.
- Но ведь должны быть, наверное, какие-то инструкции, которые получает сверхоборотень?
- В этом они и состоят.
- Что, и все?
Желтый Господин кивнул.
- То есть выходит, сверхоборотень - это тот, кто входит в Радужный Поток, а Радужный Поток - это то, куда входит сверхоборотень?
- Именно.
- Но тогда получается, первое определяется через второе, а второе определяется через первое. Какой же во всем этом смысл?
- Самый глубокий. И Радужный Поток, и путь сверхоборотня лежат вне мира и недоступны обыденному уму - даже лисьему. Но зато они имеют самое непосредственное отношение друг к другу. Поэтому о первом можно говорить только применительно ко второму. А о втором - только применительно к первому.
- А можно что-нибудь к этому добавить?
- Можно.
- Что?
- Радужный Поток на самом деле совсем не поток, а сверхоборотень - никакой не оборотень. Привязываться к словам не следует. Они нужны только как мгновенная точка опоры. Если ты попытаешься понести их с собой, они увлекут тебя в пропасть. Поэтому их следует сразу же отбросить.
Некоторое время я обдумывала услышанное.
- Интересно получается. Выходит, высшее учение для лис состоит всего из двух слов, которые имеют отношение только друг к другу и не подлежат никакому объяснению. Кроме того, даже эти слова следует отбросить после того, как они будут произнесены… Похоже, у той лисы, которая накормила Будду, была не очень хорошая карма. А ей самой удалось войти в Радужный Поток?
Желтый Господин кивнул.
- Правда, это случилось совсем недавно. И она не оставила после себя указаний для других оборотней. Поэтому передать тебе учение должен я.
- В достоверность такого учения трудно поверить.
- Высшие учения потому и называются высшими, что отличаются от тех, к которым ты привыкла. А все, что кажется тебе достоверным, уже в силу этого можно считать ложью.
- Почему?
- Потому что иначе ты не нуждалась бы ни в каких учениях. Ты уже знала бы правду.
В этом была логика. Но его объяснения напоминали те философские силлогизмы, главная цель которых - поставить ум в тупик.
- И все-таки, - не сдавалась я, - как учение может состоять только из двух слов?
- Чем выше учение, тем меньше слов, на которые оно опирается. Слова подобны якорям - кажется, что они позволяют надежно укрепиться в истине, но на деле они лишь держат ум в плену. Поэтому самые совершенные учения обходятся без слов и знаков.
- Это, конечно, так, - сказала я. - Но даже для того, чтобы объяснить преимущества бессловесного учения, вам пришлось произнести много-много слов. Как же всего двух слов может хватить, чтобы руководствоваться ими в жизни?
- Высшие учения предназначены для существ с высшими способностями. А для тех, у кого они отсутствуют, имеются многотомные собрания чепухи, в которой можно ковыряться всю жизнь.
- А у меня есть высшие способности? - тихонько спросила я.
- Иначе ты бы здесь не сидела.
Это несколько меняло ситуацию.
- А много в мире сверхоборотней?
- Только один. Теперь это ты. Если захочешь, ты сможешь войти в Радужный Поток. Но тебе надо будет постараться.
Кто не будет польщен, услышав, что у него высшие способности? А от перспективы стать единственным в мире исключительным существом вообще дух захватывало. Я задумалась.
- А та лиса, которая сумела войти в Радужный Поток - что про нее известно?
- Совсем мало. Твоя предшественница жила в одной горной деревушке, практиковала крайнюю аскезу и совсем отказалась от общения с людьми.
- Как же она кормилась?
- Она использовала свой хвост, чтобы внушить тыквенной грядке, что наступила весна. А потом впитывала жизненную силу тыкв…
- Какой ужас, - прошептала я. - И что с ней произошло?
- Однажды она просто исчезла, и все.
- А она не оставила никаких записей?
- Нет.
- Довольно эгоистично с ее стороны.
- Может быть, их оставишь ты.
- А мне обязательно переходить с мужчин на овощи?
- Будда не оставил на этот счет указаний. Слушай, что говорит сердце. И не сворачивай с пути.
Я дважды поклонилась.
- Я обещаю упорно стремиться к цели, если вы дадите мне передачу, о которой говорили.
- Ты уже получила передачу.
- Когда? - спросила я.
- Только что.
- И все?
Должно быть, вид у меня был очень растерянный.
- Этого вполне достаточно. Все остальное только внесет путаницу в твою рыжую голову.
- Так что же мне делать?
Желтый Господин вздохнул.
- Будь ты человеком, я просто дал бы тебе палкой по лбу, - сказал он, кивнув на свой узловатый посох, - и отправил тебя работать на огород. Выше такого учения нет ничего, и когда-нибудь ты это поймешь. Но у сверхоборотня особый путь. И раз ты так настойчиво просишь сказать, что тебе делать, я скажу. Тебе надо найти ключ.
- Ключ? От чего?
- От Радужного Потока.
- А что это за ключ?
- Не имею понятия. Я же не сверхоборотень. Я простой монах. А теперь иди - тебя ждет твой паланкин.
#Пелевин