Путешествие улитки
Герман Гот
Плакал от радости читая новый роман Виктора Олеговича Пелевина «Тайные виды на гору Фудзи». Вероятно, это лучший мистический (в смысле мистического пути, мистико-философский, а не как «Сумерки») роман десятилетия. И, если сравнивать с классическими «Поколение П» и прочими, то «Фудзи» лучше, откровеннее, глубже. Всё менее стесняется Виктор Олегович открытым текстом проповедовать основы учения трёх благородных истин, обнаруживая столь милую моему сердцу эксплицитность. Всё ощутимее и серьёзнее собственный опыт писателя, такое, что не нагуглишь и не придумаешь. Зрелость ведёт лучшего мистического писателя России от экстравагантности к истинной мудрости. Дай Бог нам всем долгих лет Виктора Олеговича и, думаю, именно в нём, а ни в ком другом, мы обретём своего нового, улучшенного графа Льва Толстого; и станет верна обратная теорема: думали, он беллетрист простой, а оказался Лев Толстой. Если, только, конечно, Виктор Олегович захочет обратиться к народу и стать ему пастырем, а не предпочтёт своё обычное фирменное затворничество. Но и затворником он будет нам светочем и поводырём.
Всё сказанное выше не отменяет философских вопросов, которые есть у меня к Пелевину. Поскольку он продвигает постулаты школы шуньявады, а я следую веданте, причём в её версии вишишта-адвайты, а не шуддха-адвайты; наша школа традиционно дискутирует со школой Пелевина и расхождения велики и вопросы, повторюсь, есть, и вопросы весьма серьёзные. Но дискуссия имела бы смысл, если бы я мог предъявить не умозрительные возражения относительно четвёртой джаны, а собственное переживание атмана, в котором оказывается, что субъективный принцип всё-таки существует и более того, не существует ничего иного, кроме субъекта. Думаю, учитель веданты Шанкара в раннем средневековье победил буддистов и фактически изгнал их из Индии не потому только, что давал очень умные интерпретации упанишадам. Буддисты вообще упанишад не читали и на комментарии к ним им было начхать. А потому, что Шанкара вместе со спекулятивной теорией предъявлял опыт осознания брахмана и, более того, давал своим последователям возможность к этому опыту подключиться. И в этом опыте адептам становилось недискурсивно понятно, что бытие не есть пустота, что у бытия есть абсолютная основа, брахман, а мигание эмпирического мира никак не затрагивает неколебимой первопричины. Но я не могу предъявить никакого опыта и никакого переживания, тем более, никого подключить, поэтому любые мои возражения были бы просто словами, словами о словах, концепцией против концепции, и, как мудро сказано в «Фудзи»: «на словах можно вообще всё что угодно», но смысла в этом никакого нет, потому что настоящей ценностью на пути просветления обладает именно конкретный индивидуальный мистический опыт, а всё прочее только шелуха слов, и об этом в частности великая книга «Фудзи». И святые, имеющие разнокалиберные переживания трансцендентного, вполне могут спорить между собой. Но нам, прочитавшим пару книжек «о мистике» и думающим поэтому, что мы что-то «познали», лучше помалкивать, стоя на одной ноге и держа руки в намаскара-мудре.
Всем, конечно, интересно, а кто он, сам Виктор Олегович? Архат ли он, или просто ловкий сочинитель, компилятор буддийских сутр со стенд-апиками социальной сатиры? Но этот вопрос заведомо лишён смысла. Архат ли Пелевин, носитель ли опыта джаны (дхьяны) или ретранслятор слов о чужом опыте, всё равно, до нас доходят только слова. Только книги, каждый год по одному роману. А слова - они всегда одинаковые и ничем не отличаются. Как мудро показано в «Фудзи»: Сатгуру за миллион долларов, выписанный Германом Грефом для менеджеров Сбербанка, сказал точь-в-точь те же слова, что на любом семинаре говорит любой инструктор по йоге, работающий (не люблю это «за сто долларов» - никто давно ничего в долларах внутри страны не измеряет; в рублях, евро, в юанях даже, но не в долларах; анахронизм 90-х) неважно за сколько, хоть бы и за бесплатно. Разница есть. Но разница не в словах. Разница между Иисусом Христом и отцом Евлампием из Свято-Нижне-Болотного прихода не в словах, которые они произносят, а в том опыте, к которому они могут подключить. Иисус, будучи воплощён на земле, вероятно, мог подключать своих учеников к переживанию т.н. «божественной любви». А отец Евлампий, хоть повтори он те же самые слова на арамейском, нет. Если же отец Евлампий может подключать своих прихожан к опыту любви (божественной, а не только педофильской и гомосексуальной), тогда, в этом смысле, отец Евлампий неотличен от Иисуса Христа. И в этом смысле вся Церковь неотлична от Христа. А если нет, то нет. Пока же Виктор Олегович просто рассказывает нам об учении и о пути, заодно снижая для нас важность социально-политических конструктов (это необходимо). Мы не знаем и не можем знать, архат ли Виктор Олегович или не архат. Но на всякий случай, я бы рекомендовал считать его архатом. Чтобы не совершить ненароком смертного греха поношения архата. Как об этом рассказано в великой книге «Фудзи»: философ Пятигорский оказался буддийским архатом и критика его книжки, проспонсированная олигархом Федей, навсегда закрыла для Феди пути к просветлению. Вот и Пелевин может оказаться таким Пятигорским. Так что лучше не надо.
Главный вопрос, поставленный в книге «Фудзи» архатом Пелевиным совсем не смешной. Не сатирический. Не стёбный. Не хи-хи-ха-ха. Не Путин и «вата». Это самый важный и серьёзный вопрос религиозной жизни человечества: проблема трансляции личного духовного, религиозного, мистического, называйте-как-угодно опыта. Один современный православный священник пишет на своей страничке в социальной сети: я хотел богообщения. Для этого я делал всё предписанное: совершал аскезы, творил молитвы, изучал книги, принял руководство духовника, прошёл формальное обучение, сам принял сан, служу в церкви. И ничего. Пустота. Только разрушение психики и физического тела. Только разочарование, уныние и усталость. Я вынужден признать: современная православная церковь всеми своими практиками, всей православной педагогикой не даёт, не гарантирует, не транслирует богообщения.
Это прекрасный священник, не расстрига, не оппозиционер, просто честный человек. Вряд ли мы его утешим, но скажем всё равно: не только православная, но и никакая другая церковь, включая и буддийскую, никакого опыта не транслирует. В этом и есть главная религиозная проблема всех наличных религий. А также йог, шмог и семинаров личностного роста. Все транслируют только слова и передают друг другу брошюры и книжки, написанные словами о словах. Самые честные - это наркоторговцы. Они продают реальный опиум для народа, который покурив народ получает реальный кайф, зависимость, болезни и раннюю мучительную смерть. А религиозные дилеры продают только книжки, подписки и семинары, после потребления которых оказывается, что опиум ненастоящий, просто кукла опиума, и лишь некоторые, совсем немногие, получают «приход по мнению», да и тот развеивается скоро. В книге «Фудзи» проблема трансляции опыта решена введением остроумного технического изобретения, синхронно передающего эмоциональные состояния монаха в мозг олигарха.
Вероятно, и это очень, очень важно, что человек не только в своём поведении имитативен, но и в своей т.н. «внутренней жизни», то есть, в психической и эмоциональной сферах; человек - это имитация. И никакой внутренний опыт невозможен, если он не был скопирован с внешнего носителя. Софт человека устанавливается с лицензионного диска и никак иначе. Нет, иначе он может быть скачан пиратским образом (и тогда будет лагать). Но никак и никогда софт не самозарождается в компьютере, no way. Может быть иногда (подтверждая правило «никогда») какой-нибудь Будда может самозародить в себе программу просветления (но ведь Будда не человек, а девятый аватар Вишну; в нём не только программа просветления, а всё вообще мироздание предустановлено; он лишь притворяется человеком). Но далее опыт передаётся только по электрической цепи. Поэтому, для обретения настоящего религиозного (будем называть его так) опыта, будь то «божественная любовь», «богообщение», «атман», «брахман», «нирвана» и всё что угодно, необходимо несколько элементов, замыкающих контур. Первое: необходим архат, здесь и сейчас переживающий трансцендентное состояние. А не «учитель», выучивший слова учения от другого «учителя», но не получивший ни собственного опыта, ни санкции на его трансляцию. Второе: необходим готовый и настроенный на нужную частоту «приёмник» - ученик. Третье: процесс, иногда выглядящий как бессмысленный ритуал или как магический обряд, но, на самом деле, создающий единое психо-эмоциональное поле, в котором архат может распространить своё переживание на ученика или на коллектив учеников. Для этого нужна огненная яджня упанишад, христианская литургия, суфийский зикр, кришнаитский киртан и всё что угодно. Вот только важная деталь: если нет архата, нет риши, нет Иисуса Христа, нет просветлённого суфия, нет истинного гуру, нет видящего, нет здесь-и-сейчас переживающего экстаз, то экстаз не возникнет ниоткуда, просто от исполнения ритуала. Надеюсь, это понятно? Нет? Мне тоже непонятно. Потому что обратному тоже есть свидетельства. И ещё одна важная, архи-важная проблема религиозного опыта, тоже поставленная самым острым образом в великой книге «Фудзи»: когда подключенный к архату ученик отключается, он возвращается на свой уровень, в свою майя-сансару. Подключение к чужому опыту даёт только вкус, это «бесплатный пробник» духовности; настоящий опыт можно получить только заплатив настоящую цену - занявшись собственной практикой и пройдя мучительные этапы срезания с себя плоти. Когда распяли Иисуса Христа, большинство его учеников, тех, кто в присутствии гуру испытывали на себе «любовь Бога», разбежались по своим лавкам, торговать рыбой. Когда ушёл юный Шанкара, победитель буддистов, его последователи быстро стали сухими схоластиками и были вскоре сами биты вишнуитами, которые пришли с опытом переживания прапанны и бхакти; против лома личного переживания божественного экстаза никакие приёмы хитроумного жонглирования словами не работают. Это одновременно первый и самый глубокий пласт смыслов книги «Фудзи». Но есть в ней и другие темы.
Что касается оскорбления женщин, критики феминизма и нарочитой мизогинии автора, то это (как и всё остальное в сансаре) только иллюзия. В истории Тани пронзительно дует яростный сквозняк невыносимого буддийского сострадания к женщинам, к этим невероятным, неправдоподобным существам, которые каждый месяц истекают кровью, но не подыхают, потому что уже, всегда, изначально мертвы, а поэтому несказанно сильны. Которые краткий миг привлекательной юности отчаянно тратят на попытку приколотить к себе гвоздями самца, натянув на него свою мангу, чтобы потом всю жизнь пить его кровь, возмещая ежемесячную потерю. Которые угнетены, обездолены именно потому что желанны, именно потому что самый ходовой товар, но никогда не собственник своего товара, даже если сами вынуждены продавать подкрашенную полудохлую кобылу своего стремительно разлагающегося тела. Которые считают себя удачливыми, когда с мукой и болью подцепят вагино-крюком противного их тонкому душевному естесству мужчину, членомразь, и удерживают его рядом с собой, заставляя страдать, но и сами страдая. О, боль! О, муки сансары! Как жалки, в том смысле, что какой великой жалости достойны женщины! Они самые жалкие создания во вселенной! Если не считать мужчин, которые живут и подыхают под небритыми ногами этих жалких существ. Потому что самые низкие и мелкие существа, достойные только буддийского сострадания, да и то, смешанного с брезгливостью, в романе «Фудзи» - это мужчины. Даже не просто мужчины, а «лучшие» из мужчин - русские олигархи, последние свободные белые самцы.
Ведь финал романа именно потому наполнен священным унынием и горечью. Эти богатые придурки, которые почти купили себе нирвану, которые были в пол-шаге от освобождения, устремляют все силы и средства к тому, чтобы вернуться в грязь земной жизни. Черви. Их устами печально возвещает автор-архат, что нет за пределами майи ничего для нас, а здесь всё родное, всё наше. Да, «это наша родина, сынок», как сказал червь своему сыну-червяку, высунувшему головку из кучи вонючего дерьма. Не Россия наша родина. Какая разница, Россия или Америка. Недавно архат Гребенщиков провозгласил: мы везде дома. Вот в том то и дело. Мы везде в дерьме. Никакой разницы.
Плакал от радости читая новый роман Виктора Олеговича Пелевина «Тайные виды на гору Фудзи». Вероятно, это лучший мистический (в смысле мистического пути, мистико-философский, а не как «Сумерки») роман десятилетия. И, если сравнивать с классическими «Поколение П» и прочими, то «Фудзи» лучше, откровеннее, глубже. Всё менее стесняется Виктор Олегович открытым текстом проповедовать основы учения трёх благородных истин, обнаруживая столь милую моему сердцу эксплицитность. Всё ощутимее и серьёзнее собственный опыт писателя, такое, что не нагуглишь и не придумаешь. Зрелость ведёт лучшего мистического писателя России от экстравагантности к истинной мудрости. Дай Бог нам всем долгих лет Виктора Олеговича и, думаю, именно в нём, а ни в ком другом, мы обретём своего нового, улучшенного графа Льва Толстого; и станет верна обратная теорема: думали, он беллетрист простой, а оказался Лев Толстой. Если, только, конечно, Виктор Олегович захочет обратиться к народу и стать ему пастырем, а не предпочтёт своё обычное фирменное затворничество. Но и затворником он будет нам светочем и поводырём.
Всё сказанное выше не отменяет философских вопросов, которые есть у меня к Пелевину. Поскольку он продвигает постулаты школы шуньявады, а я следую веданте, причём в её версии вишишта-адвайты, а не шуддха-адвайты; наша школа традиционно дискутирует со школой Пелевина и расхождения велики и вопросы, повторюсь, есть, и вопросы весьма серьёзные. Но дискуссия имела бы смысл, если бы я мог предъявить не умозрительные возражения относительно четвёртой джаны, а собственное переживание атмана, в котором оказывается, что субъективный принцип всё-таки существует и более того, не существует ничего иного, кроме субъекта. Думаю, учитель веданты Шанкара в раннем средневековье победил буддистов и фактически изгнал их из Индии не потому только, что давал очень умные интерпретации упанишадам. Буддисты вообще упанишад не читали и на комментарии к ним им было начхать. А потому, что Шанкара вместе со спекулятивной теорией предъявлял опыт осознания брахмана и, более того, давал своим последователям возможность к этому опыту подключиться. И в этом опыте адептам становилось недискурсивно понятно, что бытие не есть пустота, что у бытия есть абсолютная основа, брахман, а мигание эмпирического мира никак не затрагивает неколебимой первопричины. Но я не могу предъявить никакого опыта и никакого переживания, тем более, никого подключить, поэтому любые мои возражения были бы просто словами, словами о словах, концепцией против концепции, и, как мудро сказано в «Фудзи»: «на словах можно вообще всё что угодно», но смысла в этом никакого нет, потому что настоящей ценностью на пути просветления обладает именно конкретный индивидуальный мистический опыт, а всё прочее только шелуха слов, и об этом в частности великая книга «Фудзи». И святые, имеющие разнокалиберные переживания трансцендентного, вполне могут спорить между собой. Но нам, прочитавшим пару книжек «о мистике» и думающим поэтому, что мы что-то «познали», лучше помалкивать, стоя на одной ноге и держа руки в намаскара-мудре.
Всем, конечно, интересно, а кто он, сам Виктор Олегович? Архат ли он, или просто ловкий сочинитель, компилятор буддийских сутр со стенд-апиками социальной сатиры? Но этот вопрос заведомо лишён смысла. Архат ли Пелевин, носитель ли опыта джаны (дхьяны) или ретранслятор слов о чужом опыте, всё равно, до нас доходят только слова. Только книги, каждый год по одному роману. А слова - они всегда одинаковые и ничем не отличаются. Как мудро показано в «Фудзи»: Сатгуру за миллион долларов, выписанный Германом Грефом для менеджеров Сбербанка, сказал точь-в-точь те же слова, что на любом семинаре говорит любой инструктор по йоге, работающий (не люблю это «за сто долларов» - никто давно ничего в долларах внутри страны не измеряет; в рублях, евро, в юанях даже, но не в долларах; анахронизм 90-х) неважно за сколько, хоть бы и за бесплатно. Разница есть. Но разница не в словах. Разница между Иисусом Христом и отцом Евлампием из Свято-Нижне-Болотного прихода не в словах, которые они произносят, а в том опыте, к которому они могут подключить. Иисус, будучи воплощён на земле, вероятно, мог подключать своих учеников к переживанию т.н. «божественной любви». А отец Евлампий, хоть повтори он те же самые слова на арамейском, нет. Если же отец Евлампий может подключать своих прихожан к опыту любви (божественной, а не только педофильской и гомосексуальной), тогда, в этом смысле, отец Евлампий неотличен от Иисуса Христа. И в этом смысле вся Церковь неотлична от Христа. А если нет, то нет. Пока же Виктор Олегович просто рассказывает нам об учении и о пути, заодно снижая для нас важность социально-политических конструктов (это необходимо). Мы не знаем и не можем знать, архат ли Виктор Олегович или не архат. Но на всякий случай, я бы рекомендовал считать его архатом. Чтобы не совершить ненароком смертного греха поношения архата. Как об этом рассказано в великой книге «Фудзи»: философ Пятигорский оказался буддийским архатом и критика его книжки, проспонсированная олигархом Федей, навсегда закрыла для Феди пути к просветлению. Вот и Пелевин может оказаться таким Пятигорским. Так что лучше не надо.
Главный вопрос, поставленный в книге «Фудзи» архатом Пелевиным совсем не смешной. Не сатирический. Не стёбный. Не хи-хи-ха-ха. Не Путин и «вата». Это самый важный и серьёзный вопрос религиозной жизни человечества: проблема трансляции личного духовного, религиозного, мистического, называйте-как-угодно опыта. Один современный православный священник пишет на своей страничке в социальной сети: я хотел богообщения. Для этого я делал всё предписанное: совершал аскезы, творил молитвы, изучал книги, принял руководство духовника, прошёл формальное обучение, сам принял сан, служу в церкви. И ничего. Пустота. Только разрушение психики и физического тела. Только разочарование, уныние и усталость. Я вынужден признать: современная православная церковь всеми своими практиками, всей православной педагогикой не даёт, не гарантирует, не транслирует богообщения.
Это прекрасный священник, не расстрига, не оппозиционер, просто честный человек. Вряд ли мы его утешим, но скажем всё равно: не только православная, но и никакая другая церковь, включая и буддийскую, никакого опыта не транслирует. В этом и есть главная религиозная проблема всех наличных религий. А также йог, шмог и семинаров личностного роста. Все транслируют только слова и передают друг другу брошюры и книжки, написанные словами о словах. Самые честные - это наркоторговцы. Они продают реальный опиум для народа, который покурив народ получает реальный кайф, зависимость, болезни и раннюю мучительную смерть. А религиозные дилеры продают только книжки, подписки и семинары, после потребления которых оказывается, что опиум ненастоящий, просто кукла опиума, и лишь некоторые, совсем немногие, получают «приход по мнению», да и тот развеивается скоро. В книге «Фудзи» проблема трансляции опыта решена введением остроумного технического изобретения, синхронно передающего эмоциональные состояния монаха в мозг олигарха.
Вероятно, и это очень, очень важно, что человек не только в своём поведении имитативен, но и в своей т.н. «внутренней жизни», то есть, в психической и эмоциональной сферах; человек - это имитация. И никакой внутренний опыт невозможен, если он не был скопирован с внешнего носителя. Софт человека устанавливается с лицензионного диска и никак иначе. Нет, иначе он может быть скачан пиратским образом (и тогда будет лагать). Но никак и никогда софт не самозарождается в компьютере, no way. Может быть иногда (подтверждая правило «никогда») какой-нибудь Будда может самозародить в себе программу просветления (но ведь Будда не человек, а девятый аватар Вишну; в нём не только программа просветления, а всё вообще мироздание предустановлено; он лишь притворяется человеком). Но далее опыт передаётся только по электрической цепи. Поэтому, для обретения настоящего религиозного (будем называть его так) опыта, будь то «божественная любовь», «богообщение», «атман», «брахман», «нирвана» и всё что угодно, необходимо несколько элементов, замыкающих контур. Первое: необходим архат, здесь и сейчас переживающий трансцендентное состояние. А не «учитель», выучивший слова учения от другого «учителя», но не получивший ни собственного опыта, ни санкции на его трансляцию. Второе: необходим готовый и настроенный на нужную частоту «приёмник» - ученик. Третье: процесс, иногда выглядящий как бессмысленный ритуал или как магический обряд, но, на самом деле, создающий единое психо-эмоциональное поле, в котором архат может распространить своё переживание на ученика или на коллектив учеников. Для этого нужна огненная яджня упанишад, христианская литургия, суфийский зикр, кришнаитский киртан и всё что угодно. Вот только важная деталь: если нет архата, нет риши, нет Иисуса Христа, нет просветлённого суфия, нет истинного гуру, нет видящего, нет здесь-и-сейчас переживающего экстаз, то экстаз не возникнет ниоткуда, просто от исполнения ритуала. Надеюсь, это понятно? Нет? Мне тоже непонятно. Потому что обратному тоже есть свидетельства. И ещё одна важная, архи-важная проблема религиозного опыта, тоже поставленная самым острым образом в великой книге «Фудзи»: когда подключенный к архату ученик отключается, он возвращается на свой уровень, в свою майя-сансару. Подключение к чужому опыту даёт только вкус, это «бесплатный пробник» духовности; настоящий опыт можно получить только заплатив настоящую цену - занявшись собственной практикой и пройдя мучительные этапы срезания с себя плоти. Когда распяли Иисуса Христа, большинство его учеников, тех, кто в присутствии гуру испытывали на себе «любовь Бога», разбежались по своим лавкам, торговать рыбой. Когда ушёл юный Шанкара, победитель буддистов, его последователи быстро стали сухими схоластиками и были вскоре сами биты вишнуитами, которые пришли с опытом переживания прапанны и бхакти; против лома личного переживания божественного экстаза никакие приёмы хитроумного жонглирования словами не работают. Это одновременно первый и самый глубокий пласт смыслов книги «Фудзи». Но есть в ней и другие темы.
Что касается оскорбления женщин, критики феминизма и нарочитой мизогинии автора, то это (как и всё остальное в сансаре) только иллюзия. В истории Тани пронзительно дует яростный сквозняк невыносимого буддийского сострадания к женщинам, к этим невероятным, неправдоподобным существам, которые каждый месяц истекают кровью, но не подыхают, потому что уже, всегда, изначально мертвы, а поэтому несказанно сильны. Которые краткий миг привлекательной юности отчаянно тратят на попытку приколотить к себе гвоздями самца, натянув на него свою мангу, чтобы потом всю жизнь пить его кровь, возмещая ежемесячную потерю. Которые угнетены, обездолены именно потому что желанны, именно потому что самый ходовой товар, но никогда не собственник своего товара, даже если сами вынуждены продавать подкрашенную полудохлую кобылу своего стремительно разлагающегося тела. Которые считают себя удачливыми, когда с мукой и болью подцепят вагино-крюком противного их тонкому душевному естесству мужчину, членомразь, и удерживают его рядом с собой, заставляя страдать, но и сами страдая. О, боль! О, муки сансары! Как жалки, в том смысле, что какой великой жалости достойны женщины! Они самые жалкие создания во вселенной! Если не считать мужчин, которые живут и подыхают под небритыми ногами этих жалких существ. Потому что самые низкие и мелкие существа, достойные только буддийского сострадания, да и то, смешанного с брезгливостью, в романе «Фудзи» - это мужчины. Даже не просто мужчины, а «лучшие» из мужчин - русские олигархи, последние свободные белые самцы.
Ведь финал романа именно потому наполнен священным унынием и горечью. Эти богатые придурки, которые почти купили себе нирвану, которые были в пол-шаге от освобождения, устремляют все силы и средства к тому, чтобы вернуться в грязь земной жизни. Черви. Их устами печально возвещает автор-архат, что нет за пределами майи ничего для нас, а здесь всё родное, всё наше. Да, «это наша родина, сынок», как сказал червь своему сыну-червяку, высунувшему головку из кучи вонючего дерьма. Не Россия наша родина. Какая разница, Россия или Америка. Недавно архат Гребенщиков провозгласил: мы везде дома. Вот в том то и дело. Мы везде в дерьме. Никакой разницы.