О Бродском
Издательство «Новое литературное обозрение» выпустило русский перевод книги американского филолога и журналиста Синтии Л. Хэвен «„Человек, первым открывший Бродского Западу“: беседы с Джорджем Клайном». Владимир Максаков прочитал ее и написал для читателей «Горького» материал о том, почему эта книга выходит далеко за рамки литературы о Бродском - и как она помогает понять важные культурные механизмы.
Один из парадоксов Бродского заключается в том, что он, пожалуй, последний всемирно признанный гениальный поэт, множество знакомых которого и просто свидетелей его жизни еще - слава Богу - живы. При этом Бродский, как известно, запретил до поры писать свою биографию, поэтому основной жанр историй о нем - интервью и устные рассказы. Мы не всегда знаем, визировались ли интервью, которые давал сам Бродский и разные люди о нем, а также должны делать скидку на то, что жанр устного интервью подразумевает относительно быстрые ответы на вопросы, что, конечно, не исключает появления в них каких-то глубоких наблюдений и выводов.
В русском переводе Светланы Силаковой, прекрасном и снабженном небольшим, но дельным комментарием, уже в названии присутствует игра слов. «Человек, первым открывший Бродского Западу», разумеется, совсем не то же, что и «The man, who brought Brodsky into English». Эта книга во многом посвящена тому, как Бродского «перенесли» в культурную среду англоязычного Запада, как первые переводы его стихов проложили путь к формированию его нового образа - американского поэта и эссеиста. И теперь, благодаря «Беседам с Джорджем Клайном», этот «перенос», культурный трансфер, производится обратно.
Клайн - это первый переводчик ИБ, его глазами Запад впервые увидел Бродского.
История же Бродского связана с «Большой элегией Джону Донну».
«В интервью он конкретно отмечает, что вдохновлялся в том числе эпиграфом к роману Хемингуэя „По ком звонит колокол“: „Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе“.
https://gorky.media/reviews/kak-brodskij-stal-amerikanskim-poetom/