"Просветление" Феди
Сансара, недостижимая милая сансара, манила своим тусклым светом, обещала прежнее счастье - и ускользала опять.
Но в наших душах уже теплилась надежда. Уязвленная гордость, зависть и злоба - все это действительно снимало понемногу симптомы, и, хоть облегчение чаще всего было недолгим, оставался крохотный шанс, что мало-помалу мы сможем вернуться в суету и тлен.
Все, что хотел Федя - это избавиться от своих жутких инсайтов в непостоянство всех вещей и своего я. Вернуться к радостям прежней жизни, в милую, милую сансару!!!!
Хором олигархи пришли к выводу, что лучшим грехом для падение в сансару будет создание распрей и раздоров внутри буддийской общины.
Так Федя и поступил. Стал натравливать одних людей на других, писал скабрезные заметки, поливая грязью всех и вся. Лгал, не стесняясь никого и ничего. Натягивал, троллил и опять гадил.
Оплевывал монахов, махаяну, сутру сердца, дакинь и шуньяту. Глумился над бодхичиттой и махамудрой. Гнобил тантру и дзогчен. Издевался над каналами и чакрами, над Шестью Йогами Наропы!!!!!!
В конце концов, Федя добрался и до буддолога А. Пятигорского! В смысле кармы это был весомый объект, почти праведник.
Обгадить его - хороший шанс вернуться к своим свиньям, котам и курам, девкам и водке.
Федя о нем написал так:
!!!!
"Философ Пятигорский говорит - «я постиг, что ебаться надо не хуем, а всем собой». Ему аплодируют, хоть он и не скрывает, что в детстве просто услышал это в одном, как он выражался, переулке.
Злопыхатели принимаются нашептывать, что философ Пятигорский вообще никогда не ебался, а только дрочил перед девочками слово «хуй», полагая, видимо, что это и означает «ебаться всем собой». Но аплодисменты не стихают все равно.
Потом Пятигорский умирает.
Его последователи немедленно начинают ебаться всем Пятигорским. И ученики спорят: как это - всем Пятигорским? Вот, например, раком - это всем? Или это уже не им вообще? Нет ли тут эпистемологического тупика?
Потом молоденький ученик от волнения неправильно встает по-собачьи, и рождается поза «on all fives» с упертой в матрас головой. В память о философе-буддисте ее называют «Пять Гор Любви». Обогащенная снятым противоречием, жизнь движется дальше, и ее каменеющие следы на глазах становятся Традицией…»
И все.
Морок спал. Эти несколько магических абзацев и спасли душу Феди от Просветления))))
Нет ничего ядовитее завистливой уязвленности мелкого человека.
Ясно было одно: если маленький столбец ехидной хулы так сильно помог Феде, покойный Пятигорский был хорошим человеком и важным для нашего времени буддийским мыслителем. Иначе подобного облегчения ни за что не наступило бы.
Симптомы недуга почти исчезли.
Дальше пошло уже намного проще.
Это было как вылезать из колодца. Сильнее всего пугает сама мысль о том, что из склизкой и скользкой тюрьмы уже не выбраться, и от этого страха легко можно утонуть - но потом, когда удается враспор поставить ноги на стены, понимаешь, что выход есть, и он совсем недалеко… Тут надо закусить губу - и ползти к свету вверх.
Феде, правда, следовало сползать вниз во тьму, подальше от этого света. Но это, как ни странно, было даже сложнее.
Приходилось много пить. Ныла печень, которую, с одной стороны грыз алкоголь, а с другой виагра, свербела обожженная носоглотка, болело все вообще… Но сансара становилась все ближе, и Федя уже чувствовал ее теплое родное дыхание."
В. Пелевин. Тайные виды
Но в наших душах уже теплилась надежда. Уязвленная гордость, зависть и злоба - все это действительно снимало понемногу симптомы, и, хоть облегчение чаще всего было недолгим, оставался крохотный шанс, что мало-помалу мы сможем вернуться в суету и тлен.
Все, что хотел Федя - это избавиться от своих жутких инсайтов в непостоянство всех вещей и своего я. Вернуться к радостям прежней жизни, в милую, милую сансару!!!!
Хором олигархи пришли к выводу, что лучшим грехом для падение в сансару будет создание распрей и раздоров внутри буддийской общины.
Так Федя и поступил. Стал натравливать одних людей на других, писал скабрезные заметки, поливая грязью всех и вся. Лгал, не стесняясь никого и ничего. Натягивал, троллил и опять гадил.
Оплевывал монахов, махаяну, сутру сердца, дакинь и шуньяту. Глумился над бодхичиттой и махамудрой. Гнобил тантру и дзогчен. Издевался над каналами и чакрами, над Шестью Йогами Наропы!!!!!!
В конце концов, Федя добрался и до буддолога А. Пятигорского! В смысле кармы это был весомый объект, почти праведник.
Обгадить его - хороший шанс вернуться к своим свиньям, котам и курам, девкам и водке.
Федя о нем написал так:
!!!!
"Философ Пятигорский говорит - «я постиг, что ебаться надо не хуем, а всем собой». Ему аплодируют, хоть он и не скрывает, что в детстве просто услышал это в одном, как он выражался, переулке.
Злопыхатели принимаются нашептывать, что философ Пятигорский вообще никогда не ебался, а только дрочил перед девочками слово «хуй», полагая, видимо, что это и означает «ебаться всем собой». Но аплодисменты не стихают все равно.
Потом Пятигорский умирает.
Его последователи немедленно начинают ебаться всем Пятигорским. И ученики спорят: как это - всем Пятигорским? Вот, например, раком - это всем? Или это уже не им вообще? Нет ли тут эпистемологического тупика?
Потом молоденький ученик от волнения неправильно встает по-собачьи, и рождается поза «on all fives» с упертой в матрас головой. В память о философе-буддисте ее называют «Пять Гор Любви». Обогащенная снятым противоречием, жизнь движется дальше, и ее каменеющие следы на глазах становятся Традицией…»
И все.
Морок спал. Эти несколько магических абзацев и спасли душу Феди от Просветления))))
Нет ничего ядовитее завистливой уязвленности мелкого человека.
Ясно было одно: если маленький столбец ехидной хулы так сильно помог Феде, покойный Пятигорский был хорошим человеком и важным для нашего времени буддийским мыслителем. Иначе подобного облегчения ни за что не наступило бы.
Симптомы недуга почти исчезли.
Дальше пошло уже намного проще.
Это было как вылезать из колодца. Сильнее всего пугает сама мысль о том, что из склизкой и скользкой тюрьмы уже не выбраться, и от этого страха легко можно утонуть - но потом, когда удается враспор поставить ноги на стены, понимаешь, что выход есть, и он совсем недалеко… Тут надо закусить губу - и ползти к свету вверх.
Феде, правда, следовало сползать вниз во тьму, подальше от этого света. Но это, как ни странно, было даже сложнее.
Приходилось много пить. Ныла печень, которую, с одной стороны грыз алкоголь, а с другой виагра, свербела обожженная носоглотка, болело все вообще… Но сансара становилась все ближе, и Федя уже чувствовал ее теплое родное дыхание."
В. Пелевин. Тайные виды