Новые странные
Новые странные: литература weird fiction и slipstream.
Статья Яны Титоренко
Писателей, работающих в таком стиле, называют «новыми странными», а их основные жанры - вирд-фикшн (weird fiction, странная проза) и слипстрим (slipstream, ускользающий поток).
https://knife.media/weird-fiction-slipstream/
Слипстрим еще более метафоричен, чем вирд-фикшн, и явно ближе магическому реализму, чем его брат: если weird fiction все же можно читать как фантастику, то slipstream похож скорее на поэзию в выдуманном мире.
Слипстрим вызывает у аудитории ощущение „инаковости“, например, как взгляд в кривое зеркало или взгляд на знакомые места и объекты с незнакомой точки зрения. В целом он создает ощущение, что реальность может быть не такой однозначной, как мы думаем. <…> Слипстрим перемещает науку (и ее последствия) в область бессознательного, в метафору, в эмоции, в символы».
Один из самых ярких и наиболее часто упоминаемых примеров slipstream - роман Анны Каван «Лед». Он вышел в 1967 году, за год до смерти писательницы, но читается так, словно написан вчера. В нем рассказывается, как мужчина ищет женщину с серебряными волосами, фоном для поисков служит всемирная климатическая катастрофа. Мужчина маниакально одержим, а женщина, когда он ее наконец встречает, оказывается почти безвольна. У героев нет ни имен, ни прописанной внешности, они перемещаются по снежному пространству, повествование закольцовывается, постоянно возвращается к уже случившемуся или резко шагает вперед, но путается в метафорах и условностях, которым остается только верить.
Фантаст Брайан Олдис назвал Анну Каван «сестрой Кафки» - из-за общего для писателей эффекта галлюцинаций и снов, но если они чем-то, кроме этого, и похожи, то завихрениями, странностями, отходом от классических представлений о том, как должна выглядеть проза. Иными словами, своей принадлежностью к слипстриму.
…теперь все было по-другому. От разрушенного города не осталось и следа; все распалось на части, которые уже успели разровнять, как будто пройдясь по ним гигантским паровым катком. Один или два вертикальных фрагмента оставили словно специально, чтобы подчеркнуть, что все остальное сровняли с землей. Как во сне я шел по городу, в котором не видно было ни живых, ни мертвых.
Анна Каван «Лед»
Статья Яны Титоренко
Писателей, работающих в таком стиле, называют «новыми странными», а их основные жанры - вирд-фикшн (weird fiction, странная проза) и слипстрим (slipstream, ускользающий поток).
https://knife.media/weird-fiction-slipstream/
Слипстрим еще более метафоричен, чем вирд-фикшн, и явно ближе магическому реализму, чем его брат: если weird fiction все же можно читать как фантастику, то slipstream похож скорее на поэзию в выдуманном мире.
Слипстрим вызывает у аудитории ощущение „инаковости“, например, как взгляд в кривое зеркало или взгляд на знакомые места и объекты с незнакомой точки зрения. В целом он создает ощущение, что реальность может быть не такой однозначной, как мы думаем. <…> Слипстрим перемещает науку (и ее последствия) в область бессознательного, в метафору, в эмоции, в символы».
Один из самых ярких и наиболее часто упоминаемых примеров slipstream - роман Анны Каван «Лед». Он вышел в 1967 году, за год до смерти писательницы, но читается так, словно написан вчера. В нем рассказывается, как мужчина ищет женщину с серебряными волосами, фоном для поисков служит всемирная климатическая катастрофа. Мужчина маниакально одержим, а женщина, когда он ее наконец встречает, оказывается почти безвольна. У героев нет ни имен, ни прописанной внешности, они перемещаются по снежному пространству, повествование закольцовывается, постоянно возвращается к уже случившемуся или резко шагает вперед, но путается в метафорах и условностях, которым остается только верить.
Фантаст Брайан Олдис назвал Анну Каван «сестрой Кафки» - из-за общего для писателей эффекта галлюцинаций и снов, но если они чем-то, кроме этого, и похожи, то завихрениями, странностями, отходом от классических представлений о том, как должна выглядеть проза. Иными словами, своей принадлежностью к слипстриму.
…теперь все было по-другому. От разрушенного города не осталось и следа; все распалось на части, которые уже успели разровнять, как будто пройдясь по ним гигантским паровым катком. Один или два вертикальных фрагмента оставили словно специально, чтобы подчеркнуть, что все остальное сровняли с землей. Как во сне я шел по городу, в котором не видно было ни живых, ни мертвых.
Анна Каван «Лед»