Антиутопии Пелевина и Сорокина
Удивительно, что оба последних романа ПВО и СРКН - о далеком будущем.
Что нам представил Пелевин, почти все уже прочитали. Так что я напомню о Докторе Гарине.
В Горьком так написали - и это верно:
"Постапокалиптическое будущее, где политические лидеры существуют в виде говорящих задниц, дезактивированные зомби любят Цоя, а Мать-Анархия выглядит как Дюймовочка (примеры-то в общем не нужны, мы все знаем, какая странная может быть сорокинская реальность) - это так же непонятно и сбивает с толку, как и бесконечные гиперпоповские звуковые искажения. Шумно - это многоголосие персонажей, разнообразие их причудливых речевых характеристик, стилистические игры и подражания, крикливые «бутис», навязчивый рефрен «это не я», бесчисленные фрагменты чьих-то романов, дневников и сказок, поговорки доктора Гарина, корявый язык чернышей. Уродливы и вместе с тем утонченны образы телесного низа, натуралистичные описания естественных отправлений, секса с великаншей и мутанткой-альбиноской. Приставучий, чрезмерный, прикольный - с этим можно спорить, но есть ощущение, что это очень подходящие эпитеты для сорокинского романа.
То, что казалось критикам насмешкой, стебом и постмодернистской иронией....на самом деле является довольно искренней процедурой разлома и пересоздания. Это чуткая деконструкция, ласковая деформация. Инструментарий у писателя остается прежним, но меняется финальная сборка и настроение, с которым он перемалывает культуру и художественные практики. Сорокин создает какого-то монстра, собранного из невозможного количества мало подходящих друг другу частей, но этот монстр вполне приветлив и очарователен, и о нем совсем никак не подумать, что он - жертва какого-то сложного эксперимента; писатель, как обычно, высмеивает то, о чем пишет, и те средства, которыми пользуется, но он делает это абсолютно беззлобно - в голове откуда-то появляется слово «подтрунивает»; как обычно, у него достаточно эпатажных сцен, но отношение к ним снисходительно-благожелательное - как если бы увидел Жанну Агузарову в тиктоке.
В «Докторе Гарине» можно не видеть ничего нового как в гиперпопе можно замечать только влияние ранней интернет-культуры и изуродованные электронными эффектами ошметки различных музыкальных жанров, вывернутых наизнанку, разломанных и причудливым образом пересобранных. Но это в сущности то же самое, что называть Сорокина калоедом и порнографом, а гиперпоп - белибердой не расстающихся с телефоном зумеров. Элементы старой культуры преломляются современными инструментами и технологиями, и этот микс вытаскивает на поверхность тревогу и растерянность современного человека, заставляет ощущать ее на телесном уровне и через какое-то время магическим образом приносит спокойствие, примиряя с бесконечным шумом и искажениями мира.
Так работает с текстом Сорокин в «Докторе Гарине», совмещая дремучие нравы прошлого и футуристичную антиутопическую реальность, создавая то, что некоторые критики называют «новым Средневековьем», и используя для этого - что совершенно не было ему свойственно до «Гарина» - элементы мейнстримных и очень древних жанров: приключенческого, авантюрного, рыцарского, любовного романа и даже волшебной сказки. Удивительным образом произведение оказывает успокаивающий эффект, несмотря на постоянное насилие, атомные взрывы, войну, обескураживающую телесность и злоключения доктора Гарина. Его приятно читать, он кажется доброжелательным, хотя и не сразу. "
Новое средневековье. Так же и у Пелевина. Только элита живет не в виде говорящих задниц в психлечебнице доктора Гарина, а в банках.
Перемигивания с пословицами Сорокина и частушками - как бы насмешка.
Семь рассказов у ПВО также написаны в разных жанрах - есть и любовная тема, есть и самурайская, а есть отсылка к самому Шекспиру и даже к "Г и К мертвы".
Но Пелевин в отличие от Сорокина, ищет причины той реальности, которая пришла через 200 лет после эры Айфака. Он тоже делает зарисовки нового оруэлловского мира, но видно, что ему интереснее не подробные описания тех или иных причудливых существ как у Сорокина, Пелевину важно показать - а как же мы дошли до жизни такой? Кто тот Сатана, что радуется нашей бездуховности, кто нас толкал и толкает в пропасть??? Чем на самом деле питаются все демоны, архонты-летуны? Да и кто они - есть ли такие сущности????
Почему именно бездушные хелперы, у которых отсутствует сознание как таковое - они не люди, а био-машины - они то и счастливы по уши в этом пост мире. Не вырабатывают баблос. Но и сгорают за 10 лет, не выдержав такого нечеловеческого счастья.
И даже Маня в первом рассказе мне напомнила не Машу из доктора Гарина, а Настю из одноименного рассказа Сорокина - тема сверхчеловека, Ницше, идея бессмертия, сделать человека мостом - от человека сегодня- к транс сверхчеловеку.
Удивительно срезонировало во мне и то, что Максим Горький - советский классик литературы был прямо увлечен идеей бессмертия:
"Для Горького смерть - это «недоразумение» природы. В этом плане он относился к ней, к природе, с негодованием. Как это, человек - венец творения, и смертен?! Непорядок!
Когда Горький обратился к Сталину с просьбой о содействии в создании Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ), Сталин его просьбу поддержал.
Одной из задач ВИЭМ, как понимал Горький, было максимальное продление жизни. Идеалист Горький уповал даже на достижение человеческого бессмертия, продолжая мировоззренческую линию ценимого им, да и некоторыми другими советскими писателями (Ольгой Форш, Маяковским и, разумеется, Андреем Платоновым) философа Н. Ф. Федорова.
Задача человека - победить смерть. Исправить ошибку природы. Или Бога."
И уж остается только удивляться, что после смерти мозг М.Горького был извлечён и доставлен в московский Институт мозга для дальнейшего изучения.
Что нам представил Пелевин, почти все уже прочитали. Так что я напомню о Докторе Гарине.
В Горьком так написали - и это верно:
"Постапокалиптическое будущее, где политические лидеры существуют в виде говорящих задниц, дезактивированные зомби любят Цоя, а Мать-Анархия выглядит как Дюймовочка (примеры-то в общем не нужны, мы все знаем, какая странная может быть сорокинская реальность) - это так же непонятно и сбивает с толку, как и бесконечные гиперпоповские звуковые искажения. Шумно - это многоголосие персонажей, разнообразие их причудливых речевых характеристик, стилистические игры и подражания, крикливые «бутис», навязчивый рефрен «это не я», бесчисленные фрагменты чьих-то романов, дневников и сказок, поговорки доктора Гарина, корявый язык чернышей. Уродливы и вместе с тем утонченны образы телесного низа, натуралистичные описания естественных отправлений, секса с великаншей и мутанткой-альбиноской. Приставучий, чрезмерный, прикольный - с этим можно спорить, но есть ощущение, что это очень подходящие эпитеты для сорокинского романа.
То, что казалось критикам насмешкой, стебом и постмодернистской иронией....на самом деле является довольно искренней процедурой разлома и пересоздания. Это чуткая деконструкция, ласковая деформация. Инструментарий у писателя остается прежним, но меняется финальная сборка и настроение, с которым он перемалывает культуру и художественные практики. Сорокин создает какого-то монстра, собранного из невозможного количества мало подходящих друг другу частей, но этот монстр вполне приветлив и очарователен, и о нем совсем никак не подумать, что он - жертва какого-то сложного эксперимента; писатель, как обычно, высмеивает то, о чем пишет, и те средства, которыми пользуется, но он делает это абсолютно беззлобно - в голове откуда-то появляется слово «подтрунивает»; как обычно, у него достаточно эпатажных сцен, но отношение к ним снисходительно-благожелательное - как если бы увидел Жанну Агузарову в тиктоке.
В «Докторе Гарине» можно не видеть ничего нового как в гиперпопе можно замечать только влияние ранней интернет-культуры и изуродованные электронными эффектами ошметки различных музыкальных жанров, вывернутых наизнанку, разломанных и причудливым образом пересобранных. Но это в сущности то же самое, что называть Сорокина калоедом и порнографом, а гиперпоп - белибердой не расстающихся с телефоном зумеров. Элементы старой культуры преломляются современными инструментами и технологиями, и этот микс вытаскивает на поверхность тревогу и растерянность современного человека, заставляет ощущать ее на телесном уровне и через какое-то время магическим образом приносит спокойствие, примиряя с бесконечным шумом и искажениями мира.
Так работает с текстом Сорокин в «Докторе Гарине», совмещая дремучие нравы прошлого и футуристичную антиутопическую реальность, создавая то, что некоторые критики называют «новым Средневековьем», и используя для этого - что совершенно не было ему свойственно до «Гарина» - элементы мейнстримных и очень древних жанров: приключенческого, авантюрного, рыцарского, любовного романа и даже волшебной сказки. Удивительным образом произведение оказывает успокаивающий эффект, несмотря на постоянное насилие, атомные взрывы, войну, обескураживающую телесность и злоключения доктора Гарина. Его приятно читать, он кажется доброжелательным, хотя и не сразу. "
Новое средневековье. Так же и у Пелевина. Только элита живет не в виде говорящих задниц в психлечебнице доктора Гарина, а в банках.
Перемигивания с пословицами Сорокина и частушками - как бы насмешка.
Семь рассказов у ПВО также написаны в разных жанрах - есть и любовная тема, есть и самурайская, а есть отсылка к самому Шекспиру и даже к "Г и К мертвы".
Но Пелевин в отличие от Сорокина, ищет причины той реальности, которая пришла через 200 лет после эры Айфака. Он тоже делает зарисовки нового оруэлловского мира, но видно, что ему интереснее не подробные описания тех или иных причудливых существ как у Сорокина, Пелевину важно показать - а как же мы дошли до жизни такой? Кто тот Сатана, что радуется нашей бездуховности, кто нас толкал и толкает в пропасть??? Чем на самом деле питаются все демоны, архонты-летуны? Да и кто они - есть ли такие сущности????
Почему именно бездушные хелперы, у которых отсутствует сознание как таковое - они не люди, а био-машины - они то и счастливы по уши в этом пост мире. Не вырабатывают баблос. Но и сгорают за 10 лет, не выдержав такого нечеловеческого счастья.
И даже Маня в первом рассказе мне напомнила не Машу из доктора Гарина, а Настю из одноименного рассказа Сорокина - тема сверхчеловека, Ницше, идея бессмертия, сделать человека мостом - от человека сегодня- к транс сверхчеловеку.
Удивительно срезонировало во мне и то, что Максим Горький - советский классик литературы был прямо увлечен идеей бессмертия:
"Для Горького смерть - это «недоразумение» природы. В этом плане он относился к ней, к природе, с негодованием. Как это, человек - венец творения, и смертен?! Непорядок!
Когда Горький обратился к Сталину с просьбой о содействии в создании Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ), Сталин его просьбу поддержал.
Одной из задач ВИЭМ, как понимал Горький, было максимальное продление жизни. Идеалист Горький уповал даже на достижение человеческого бессмертия, продолжая мировоззренческую линию ценимого им, да и некоторыми другими советскими писателями (Ольгой Форш, Маяковским и, разумеется, Андреем Платоновым) философа Н. Ф. Федорова.
Задача человека - победить смерть. Исправить ошибку природы. Или Бога."
И уж остается только удивляться, что после смерти мозг М.Горького был извлечён и доставлен в московский Институт мозга для дальнейшего изучения.