Переправа
Oh, Alyosha....
Достоевский - это писатель, который заглянул в бездну, заглянул в те страшные миры, в которые его предшественники и современники на литературном поприще старались не смотреть или просто не видели. Это писатель катастроф и душевных кризисов, без которых едва ли обходится хоть одна человеческая жизнь. Он как будто говорит нам: если ты пришел в этот мир, то смотри прямо на то зло, которое совершается в этом мире. Он проводит нас через этот опыт, чтобы сделать нас в конечном итоге мудрее, добрее и сострадательнее.
Так же и ведь и Пелевин по сути, не отворачивается от зла, не отворачивается и от Мары - озлобленной усталой женщины, которая в боях за право быть собой и жить стала бабой с яйцам и со взглядом волчицы., шипастой розой.
Меня вчера задела лекция ламы Олега, надо сказать я стараюсь не пропускать все, что выкладывают в сеть из его сущностных наставлений. И чем они отличаются от учений других лам, так это тем, что направлено нам, русским и украинским ученикам и всегда лама Олег дает то, что нужно именно в этот период. Сейчас, как он говорит - время перемен, они скоро будут - скоро один этап эволюции нашей планеты сменится на другой.
Но пока смена еще не произошла, Пространство - так он называет то, что нами управляет, то что исходит из просветленного Источника - или Непобедимого Солнца, сейчас нам в спешном порядке предлагает вычистить свои личные косяки и негативное, чтобы нас взяли на следующую ступеньку. Кто не захочет изменяться - их просто отбросят как негодный мусор.
Поэтому сейчас так трудно, столько нам предлагают жизненных ситуаций, непростых и ранее нам незнакомых. И многие теряются. Раздражаются, гневаются, срывают свои эмоции на близких. Или есть еще "выход" - спрятаться в гнездышке, в комнате задернуть шторы, сесть на подушку для медитации, закрыть глаза - и как Клэр в Меланхолии не видеть, что происходит вокруг. Не выходи из комнаты...
Ничего хорошего, говорит лама Олег, это не даст. Не решит проблемы, не избавит от негатива, лишь на время успокоит. По сути это просто временный релакс - не обманывайте себя. Такое отсиживание приведет лишь к депрессии.
Надо вылезать из кокона и идти к людям. Только другие существа дадут вам возможность увидеть себя. Они ваши зеркала или ваши тени. В них вы увидите и свои достоинства и свои недостатки. Только так. Нет другого пути. Не отсидитесь в сторонке на Багамах.
А медитация випашьяна поможет анализировать и вычленять из своего ума как свои эмоции, свой характер, так и характеристики и суть других объектов. Приблизиться к видению реальности.
А потом - в перспективе, если вам/нам удастся приблизиться и к самому просветеленному Источнику - вам дадут задание - идти к тем, кто страдает в сансаре - ко всем злым, плохим. непутевым, обиженным и противным - и помогать им.
Прямо как Порфирий Петрович явился к Маре, чтобы показать ей, что и она не пропащая, что и у не есть сердце, которое может любить.
Мы, люди - страдающие существа, бредущие к смерти. Мы не можем преодолеть смерть в реальности, но способны к этому в иллюзорном акте творчества. «Бессмертные на время», сказал поэт. Наша боль в какой-то момент алхимизируется во всепобеждающую силу, дает нам крылья, и мы поднимаемся над своей судьбой… Эти пики духа видят потом все люди и сверяют по ним свою жизнь.
Как здесь свежо под липою густою -
Полдневный зной сюда не проникал,
И тысячи висящих надо мною
Качаются душистых опахал.
А там, вдали, сверкает воздух жгучий,
Колебляся, как будто дремлет он.
Так резко-сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.
За мглой ветвей синеют неба своды,
Как дымкою подернуты слегка,
И, как мечты почиющей природы,
Волнистые проходят облака.
А. Фет. 1854
В траве, меж диких бальзаминов,
Ромашек и лесных купав,
Лежим мы, руки запрокинув
И к небу головы задрав.
Трава на просеке сосновой
Непроходима и густа.
Мы переглянемся - и снова
Меняем позы и места.
И вот, бессмертные на время,
Мы к лику сосен причтены
И от болей и эпидемий
И смерти освобождены.
С намеренным однообразьем,
Как мазь, густая синева
Ложится зайчиками наземь
И пачкает нам рукава.
Мы делим отдых краснолесья,
Под копошенье мураша
Сосновою снотворной смесью
Лимона с ладаном дыша.
И так неистовы на синем
Разбеги огненных стволов,
И мы так долго рук не вынем
Из-под заломленных голов,
И столько широты во взоре,
И так покорно всё извне,
Что где-то за стволами море
Мерещится всё время мне.
Там волны выше этих веток,
И, сваливаясь с валуна,
Обрушивают град креветок
Со взбаламученного дна.
А вечерами за буксиром
На пробках тянется заря
И отливает рыбьим жиром
И мглистой дымкой янтаря.
Смеркается, и постепенно
Луна хоронит все следы
Под белой магиею пены
И чёрной магией воды.
А волны всё шумней и выше,
И публика на поплавке
Толпится у столба с афишей,
Не различимой вдалеке.
Б. Пастернак, 1941
Достоевский - это писатель, который заглянул в бездну, заглянул в те страшные миры, в которые его предшественники и современники на литературном поприще старались не смотреть или просто не видели. Это писатель катастроф и душевных кризисов, без которых едва ли обходится хоть одна человеческая жизнь. Он как будто говорит нам: если ты пришел в этот мир, то смотри прямо на то зло, которое совершается в этом мире. Он проводит нас через этот опыт, чтобы сделать нас в конечном итоге мудрее, добрее и сострадательнее.
Так же и ведь и Пелевин по сути, не отворачивается от зла, не отворачивается и от Мары - озлобленной усталой женщины, которая в боях за право быть собой и жить стала бабой с яйцам и со взглядом волчицы., шипастой розой.
Меня вчера задела лекция ламы Олега, надо сказать я стараюсь не пропускать все, что выкладывают в сеть из его сущностных наставлений. И чем они отличаются от учений других лам, так это тем, что направлено нам, русским и украинским ученикам и всегда лама Олег дает то, что нужно именно в этот период. Сейчас, как он говорит - время перемен, они скоро будут - скоро один этап эволюции нашей планеты сменится на другой.
Но пока смена еще не произошла, Пространство - так он называет то, что нами управляет, то что исходит из просветленного Источника - или Непобедимого Солнца, сейчас нам в спешном порядке предлагает вычистить свои личные косяки и негативное, чтобы нас взяли на следующую ступеньку. Кто не захочет изменяться - их просто отбросят как негодный мусор.
Поэтому сейчас так трудно, столько нам предлагают жизненных ситуаций, непростых и ранее нам незнакомых. И многие теряются. Раздражаются, гневаются, срывают свои эмоции на близких. Или есть еще "выход" - спрятаться в гнездышке, в комнате задернуть шторы, сесть на подушку для медитации, закрыть глаза - и как Клэр в Меланхолии не видеть, что происходит вокруг. Не выходи из комнаты...
Ничего хорошего, говорит лама Олег, это не даст. Не решит проблемы, не избавит от негатива, лишь на время успокоит. По сути это просто временный релакс - не обманывайте себя. Такое отсиживание приведет лишь к депрессии.
Надо вылезать из кокона и идти к людям. Только другие существа дадут вам возможность увидеть себя. Они ваши зеркала или ваши тени. В них вы увидите и свои достоинства и свои недостатки. Только так. Нет другого пути. Не отсидитесь в сторонке на Багамах.
А медитация випашьяна поможет анализировать и вычленять из своего ума как свои эмоции, свой характер, так и характеристики и суть других объектов. Приблизиться к видению реальности.
А потом - в перспективе, если вам/нам удастся приблизиться и к самому просветеленному Источнику - вам дадут задание - идти к тем, кто страдает в сансаре - ко всем злым, плохим. непутевым, обиженным и противным - и помогать им.
Прямо как Порфирий Петрович явился к Маре, чтобы показать ей, что и она не пропащая, что и у не есть сердце, которое может любить.
Мы, люди - страдающие существа, бредущие к смерти. Мы не можем преодолеть смерть в реальности, но способны к этому в иллюзорном акте творчества. «Бессмертные на время», сказал поэт. Наша боль в какой-то момент алхимизируется во всепобеждающую силу, дает нам крылья, и мы поднимаемся над своей судьбой… Эти пики духа видят потом все люди и сверяют по ним свою жизнь.
Как здесь свежо под липою густою -
Полдневный зной сюда не проникал,
И тысячи висящих надо мною
Качаются душистых опахал.
А там, вдали, сверкает воздух жгучий,
Колебляся, как будто дремлет он.
Так резко-сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.
За мглой ветвей синеют неба своды,
Как дымкою подернуты слегка,
И, как мечты почиющей природы,
Волнистые проходят облака.
А. Фет. 1854
В траве, меж диких бальзаминов,
Ромашек и лесных купав,
Лежим мы, руки запрокинув
И к небу головы задрав.
Трава на просеке сосновой
Непроходима и густа.
Мы переглянемся - и снова
Меняем позы и места.
И вот, бессмертные на время,
Мы к лику сосен причтены
И от болей и эпидемий
И смерти освобождены.
С намеренным однообразьем,
Как мазь, густая синева
Ложится зайчиками наземь
И пачкает нам рукава.
Мы делим отдых краснолесья,
Под копошенье мураша
Сосновою снотворной смесью
Лимона с ладаном дыша.
И так неистовы на синем
Разбеги огненных стволов,
И мы так долго рук не вынем
Из-под заломленных голов,
И столько широты во взоре,
И так покорно всё извне,
Что где-то за стволами море
Мерещится всё время мне.
Там волны выше этих веток,
И, сваливаясь с валуна,
Обрушивают град креветок
Со взбаламученного дна.
А вечерами за буксиром
На пробках тянется заря
И отливает рыбьим жиром
И мглистой дымкой янтаря.
Смеркается, и постепенно
Луна хоронит все следы
Под белой магиею пены
И чёрной магией воды.
А волны всё шумней и выше,
И публика на поплавке
Толпится у столба с афишей,
Не различимой вдалеке.
Б. Пастернак, 1941